Парадоксы Младшего Патриарха - Раткевич Элеонора Генриховна (книги полные версии бесплатно без регистрации .txt) 📗
– Что? – негромко спросил Кеану, и у нас с Лиахом вытянулись физиономии: спрашивал Кеану не у нас, а у огонька своего.
Огонек мигнул, выждал немного и вновь нетерпеливо замигал.
– Понял, понял, не тараторь! – отмахнулся Кеану.
Он приподнял одну из занавесей, и на лице его отобразилось разочарование: позади не было ничего, кроме стены.
Огонек сорвался с места, возбужденно облетел раза три круг над совершенно пустым местом и спрятался Кеану за спину.
– Ах, даже так! – засмеялся Кеану. – Вот ведь фокусник!
Он опустил занавесь, просунул под нее руку и извлек наружу маленький серо-розовый каменный жезл.
– Невидимостью жезл укрыл, надо же! – ухмыльнулся Кеану. – А только ведь то, что нельзя увидеть, можно взять не глядя, если в темноте… а теперь его очень даже видно. Нет, вы только посмотрите!
– Жезл как жезл, – пожал плечами Лиах. – У тебя дома таких целая коробка.
– Таких у меня нет. – Рот у Кеану расплылся прямо-таки до ушей. – Тяжеленный, как бревно. А знаешь, почему?
Он взмахнул правой рукой, сжимавшей жезл – а левая мигом подхватила невесть откула взявшееся прямо в воздухе хрустальное зеркало в серебряной оправе.
– Уф, чуть не разбил! – возрадовался Кеану. – У Фаннаха в эту палку все его причиндалы понапиханы. И зеркало, и сети, и малые жезлы… чего-чего там только нет.
– А в твоих руках оно сработает? – внезапно усомнился Лиах.
Я подавил ухмылку. Старшие братья на свой лад похуже родителей будут. Вечно им кажется, что их обожаемый малыш еще деточка и ни на что путное неспособен.
– Сработает, – уверенно ответил Кеану и дохнул на зеркало.
Хрусталь затуманился. А когда влажная дымка сошла с него, взамен на поверхности зеркала появилось лицо – и оно не было лицом Кеану. Разве что он внезапно бы сделался на добрый десяток лет постарше.
– Кеану! – донеслось из зеркала, и по ужасу и недоверию, с которым дрожащие губы вымолвили это имя, я понял: человек с сединой в длинной темной челке успел прослышать о смерти Кеану.
– Я жив, – торопливо сообщил тот. – Лиах со мной.
Лицо в зеркале побледнело, губы его вновь дрогнули, будто собираясь что-то сказать.
– Некогда, – прервал его Кеану. – Веди всю эскадру к столице. Там заговор. Опасный. После все расскажу.
Старший Шенно в зеркале кивнул, а младший провел ладонью по хрусталю, словно стирая избражение. Вероятно, так и было: когда он отнял руку от зеркала, хрусталь не отражал ничего.
– Кажется, успел, – удовлетворенно произнес Кеану и тут же перебил сам себя. – Хотя и не совсем. Прячьтесь, живо!
Никто из нас не вздумал задавать Кеану вопросов. Здесь не мы, а он был старшим. Сказал – прячьтесь, значит, время прятаться, а не расспрашивать. Без единого лишнего словечка мы нырнули под занавесь и затаили дыхание.
Едва мы успели устроиться, как тяжелый ветер колыхнул занавесь. Мне показалось, что хрустальное зеркало у Кеану в руках слегка задребезжало и противно затенькало. Неужели у парня руки дрожат? Или волшебную штуковину сквозняком протянуло? Откуда он, кстати, взялся – окна ведь все до единого занавешены… хотя – да что это я? Можно подумать, маги в собственное жилище через окошко лазают. Да, Кинтар, мысли тебя посещают просто на редкость умные. Как ты с таким умом до сих пор жив остался – совершенно непонятно.
Но в окно ли, в дверь ли, иным ли каким путем, а Фаннах в комнату вошел, да притом не один. Я своего похитителя хотя и не видел ни разу, но опознал не глядя. Мастер Дайр, подобрав меня на помойке, выучить вознамерился всерьез, а уж если мастер Дайр берется кого-то всерьез учить… у него и снеговик летом загорать понавострится. Я не мог не узнать человека по походке. А уж по голосу… голос у Фаннаха своеобразный на редкость, ни с чем не спутаешь. Он это, вне всяких сомнений. А вот гость его кто таков… я с трудом преодолел дикое искушение выглянуть в щелочку, до того мне охота вспала на Фаннаха посмотреть да полюбоваться, кого этот мастер магического охмурежа оплетать станет. Выглянуть, вот еще! Тут молиться впору, чтобы нас не приметили… хотя, похоже, собеседники слишком заняты друг другом, чтобы отвлекаться на всякие мелочи вроде троих озверевших от усталости и гнева парней, укрытых за шитой золотом тряпочкой.
– Насколько мне стало известно, – холеным тенорком произнес неизвестный, – вы изволите несколько… э-ээ… излишне вольно трактовать отдельные способы осуществления ваших обязанностей.
А, проваль! Мне мигом захотелось оказаться где угодно – хоть бы и в темнице, если на то пошло. От небывалой вежливости обладателя сладенького тенора мороз подирал по коже. Те, к кому бывают обращены подобные монологи, умирают обычно долго. Несколько суток, самое малое, и то если повезет. Не иначе, это и есть хозяин Фаннаха. Похоже, Кеану угадал верно.
– Как можно, господин Эттин! – Так, а это уже Фаннах, его тембр ни с каким другим не спутаешь. – Я же вам принес клятву высокой верности…
– Как принес, так и унесешь. Знаю я тебя, мерзавца, – совсем уже добродушно перебил его поименованный Эттином.
Я так вонзил ногти в ладони, что едва кровь не брызнула. Плохо дело, совсем плохо. Сейчас начнут молниями швыряться, заклинания орать… Кеану, конечно, маг не из последних, тут Лиах прав, но он совсем еще мальчишка… нет, нипочем нам не уцелеть.
– Но ведь нарушенная клятва меня убьет, – резонно возразил Фаннах.
– Клятва, говоришь? – миролюбиво переспросил Эттин. – Нет, клятва тебя не убьет. Я тебя сам убью. Чтобы врать неповадно было.
– Да шторм мне в задницу, если вру! – взвыл явно осознавший опасность Фаннах.
Я, признаться, разве только чудом не икнул от изумления. Надо же, какими словечками пользуются маги с глазу на глаз.
Мгновением позже мне предстояло удивиться гораздо, гораздо сильнее.
– Шторм, говоришь? – внезапно осипшим яростным голосом повторил Эттин. – Оно конечно, незадачливому беглецу от пиратов страшней шторма в заднице ничего не померещится! Бедный, несчастный, неумелый маг-погодник… шторм ему, видите ли, подавай! Ты у меня, паскуда, штормом не отделаешься! И попробуй мне только сказать, дескать, сто акул в брюхо – тут же все и получишь, и шторм, и акул!
Судя по сдавленному сипению Кеану, на мальчишку напал несвоевременный смехунчик. А вот Лиах выдохнул почти беззвучно – словно метательный нож мимо моего уха пролетел – и я понял, что среднему из Морских Королей не до смеха.
– У меня твои враки не то, что носом – плешью лезут! – полушепотом бушевал Эттин. – Покуда ты, шпион драный, беглецом прикидывался, я терпел. Покуда ты и нашим, и вашим угождал, я терпел. Черт уж с ним, с заложником твоим, мне его прямо у тебя в темнице распылить труда не составит, да очень уж потешно было смотреть как ты пыжишься!
У меня даже руки похолодели. Промедли судьба денек-другой, и надоела бы Эттину потеха.
– А вот с Оршаном за моей спиной снюхаться – много на себя берешь! – прошипел Эттин. – Я тут корячусь, как бы короля свалить да мятеж устроить, а ты тем временем решил всю страну Оршану разбуженному отдать. Чтобы мне досталась пустая скорлупка… а может, ты и меня ему скормить вздумал? Всю державу вместе со мной на одной тарелочке – а вы на море опять полные хозяева?
Лиах, истинный Шенно, Морской Король, как выяснилось впоследствии, сразу понял, в чем суть интриги. А я попервоначалу не понял ничего… но очень хотелось. Вот я и не обратил внимания… хотя что бы изменилось, даже если бы и обратил? Кеану ведь уже успел похозяйничать в личных апартаментах пройдошливого мага.
Фаннах, покуда Эттин бушевал, не возразил ни словечком. Он только придушенно поквакивал да отходил мелкими полуобморочными шажочками от наседающего Эттина. Слишком я поздно сообразил, куда и зачем он движется. Он тряско икал и растерянно всхрюкивал… а рука его совершенно хищным движением нырнула за портьеру, или как уж там эта занавеска называется, и жадно сомкнулась там, где раньше стоял жезл.
Нечего и говорить, что жезла на прежнем месте не было и в помине. Зато там был нос. Между прочим, мой. И ничего смешного я тут не вижу. Совершенно ничего смешного. Вас бы с такой яростью за хобот цапнули – а я даже не вскрикнул.
