Карми - Кублицкая Инна (читаемые книги читать txt) 📗
Ролнек выглядел несколько старше своих лет и не подозревал, что его гладкая кожа, тугие мускулы и густые вьющиеся волосы, которые он рассеянно ерошил, уже начинают покорять сердца юных девиц.
Вторым гэнкаром был рыжий паренек, которого Логри не без основания считал обузой замка Ралло. Он был двумя годами старше Ролнека, но выглядел его ровесником. Худощавого сложения, легкомысленный, он не казался выгодным приобретением благородным господам, которые имели достаточно средств и гонора, чтобы нанимать хокарэмов. Звали его Смирол.
Остальных коттари звали Тагга, Мигта, Лашу, Стэрр и Таву-аро, им было от восьми до двенадцати лет.
В это утро первым проснулся Смирол. Проснулся, но не встал, а продолжал нежиться в одеяле. Минут десять спустя проснулся Ролнек. Этот залеживаться не стал, вскочил, оделся и растолкал остальных. Коттари занялись приготовлением завтрака. Ролнек подавал хороший пример — поднимая тяжести и упражняя мускулы, Смирол подавал дурной пример — развалившись на одеяле и делая вид, что вяжет носок взамен прохудившегося. Ролнек на него уже и не злился — стойкое пренебрежение Смирола дисциплиной не могло сломить даже воспитание Старика Логри. Просто удивительно, как Смирол вообще ухитрился дожить до этих лет: и покрепче его ребята погибали, пока звание гэнкара не освобождало их от риска и трудов тяжкой жизни коттари. Болезни, травмы, несчастные случаи — все это как-то миновало рыжего Смирола. Возможно, он родился счастливчиком.
После завтрака все семеро пошли к стенам Инвауто. Святыни монастыря интересовали их только с одной точки зрения — военной. Они обсуждали, насколько успешен был бы штурм крепости, которой, по сути, и являлся монастырь. Тагга листал тетрадь, в которой были выписки, касающиеся крепостей Ваунхо. О монастыре Инвауто там был отрывок из летописи, рассказывающий о том, как лет триста назад инокини и окрестный люд, запершись в монастыре, два месяца сдерживали осаду аорикцев, пока пришельцев наконец не отогнал гортуский флот. Смирол помалкивал, покусывая травинку, и рассеянно посматривал на утес.
— Что это там? — вдруг спросил он. Ролнек проследил его взгляд:
— Тряпка какая-то. Смирол помолчал.
— Займись-ка, Стэрр, — распорядился Ролнек. Стэрр задрал голову, оценивая высоту обрыва.
— Давай, давай, — подтолкнул его Ролнек.
Стэрр полез вверх, добрался до тряпки, зацепился поудобнее и начал рассматривать находку. Потом он посмотрел вправо, влево, заметил что-то почти недоступное глазу и переполз туда.
— Не сверни шею, — негромко посоветовал Смирол. Стэрр осторожно начал спуск.
— Следы совсем свежие, — доложил он, когда оказался рядом с товарищами. — Кто-то спускался буквально несколько часов назад.
— Спускался? — спросил Смирол и зевнул.
Стэрр посмотрел вверх, на Смирола, и сказал с усмешкой:
— Да, спускался.
Смирол подмечал буквально все и никогда не упускал ни одной мелочи, но никогда не занимался пустяками. Вот Стэрр — другое дело, он воображал, что у него чутье иштей и соколиный глаз, а никак не мог подняться выше пустяков.
Ролнек взял у Стэрра тряпку, оказавшуюся при ближайшем рассмотрении рукавицей.
— Левая, — глубокомысленно заметил Смирол. — К нежданным хлопотам.
Таву-аро позвал издали. Они подошли и увидели, что он обнаружил веревку с ременной петлей, спрятанную под камнем. Смирол мельком осмотрел веревку, бросил ее на место и привалил камнем.
— Итак, побег, — отметил он. — Будем расследовать или бросим? Не наше дело, если подумать.
— Будем расследовать, — решил Ролнек. — А то распустились, разленились, смотреть противно.
— Вот и не верь после этого приметам, — проворчал Смирол.
— Разделяемся, — скомандовал Ролнек. — Мы с Рыжим пойдем посмотрим, как там в монастыре дела и что слышно о побеге. А вы идите по следу. Старший — Стэрр, — закончил он.
Коттари медленно пошли вдоль стены, замечая следы, оставленные беглянкой. А Ролнек и Смирол направились к воротам монастыря. Ролнек воспользовался случаем, чтобы укорить Смирола в разболтанности; Смирол молчал — слова Ролнека его ничуть не задевали.
— Ладно, хватит молоть глупости, — сказал он наконец. — Посмотри-ка.
На полосе отлива под утесом ходили озабоченные люди, внимательно осматривая обнажившееся дно.
— Что случилось? — спросил Ролнек подвернувшегося местного жителя.
— Монахиня сошла с ума и бросилась в море, — ответил тот. — А вам что за забота, господа?
— Любопытно, — бросил Ролнек таким тоном, что у человека отпала охота спрашивать. Впрочем, следить он за ними не перестал — такая уж натура у аборигенов Ваунхо. Поэтому гэнкары потеряли всякий интерес к происходящему на кромке прибоя и вошли в ворота, обсуждая особенности укреплений с узко специальной точки зрения — каковы возможности покушений при посещении храма важной особой.
— Тьфу, безбожники, — с досадой плюнул им вслед абориген. Увы, науськать на гэнкаров фанатиков было нельзя. Чертовы мальчишки имели право здесь находиться, более того — имели обязанность осматривать все, исходя именно из профессиональных интересов.
Гэнкары обошли храм вокруг, спросили у священников разрешения осмотреть алтарь, походили, разглядывая статуи и иконы. Ролнек принялся расспрашивать об одном из изображений. Скрывая раздражение, ему ответили. Смирол разглядывал фонтанчик со святой водой, поинтересовался у служки, не засоряется ли, в ответ получил гневный взгляд, усмехнулся и позвал Ролнека:
— Ладно, пошли на солнышко.
По узкой крутой лестнице они поднялись в хозяйственный двор монастыря. Здесь не было обычной деловой, размеренной атмосферы — монашки были озабочены и печальны. Ролнек попросил разрешения осмотреть стены. Его укорили: «В такой день…»
— В любой день, — твердо ответил Ролнек. — Каждый день кто-то умирает и кто-то рождается.
— Ах, смотрите, — бросили ему, лишь бы отвязался. Гэнкары пошли по стене, посматривая вокруг и вниз.
— Вот здесь она спустилась, — тихо проговорил Смирол. Ролнек бросил мимолетный взгляд на крюк, с которого была стерта старая ржавчина.
— Отчаянная девица, — заметил он, глянув вниз.
Они прошли еще шагов двадцать и остановились около двух монахинь, которые молились, плача, над обыкновенной шалью.
— Прошу прощения, уважаемые дамы,; — мягко проговорил Смирол. — Это шаль той несчастной, которую ищут на отмели?
Его участливый голос мог обмануть кого угодно. Ролнек к таким уловкам не прибегал. Он смотрел вниз.
— Скала в этом месте совсем отвесная, — заметил он. — Если эта женщина здесь падала, она попала прямо в море.
— Наверное, ее унесло отливом, — сказал Смирол. — Тут сильные течения.
— Бедная девочка, — всхлипнула одна из монахинь. — Как же мы не уберегли! Она казалась такой спокойной, такой… — Женщина утерла рукавом слезы. — Ах, молодые господа, она была настоящим ангелочком!
Ролнек откровенно скучал. Смирол напустил на себя печальный вид.
— Бедняжка, — выговорил он прочувствованно. — Как же нужно страдать, чтобы решиться на такое…
Его тактика принесла некоторые плоды.
Пока Ролнек, скучая, прогуливался по периметру, Смирол узнал, что девушке было лет пятнадцать, что она из богатой семьи и недавно лишилась родных. О ней заботился благородный господин из Горту, хотел женить на ней сына, но она, бедняжка, была слишком больна из-за обрушившихся на нее несчастий, да и срок траура нужно соблюдать; три месяца траура — вполне приличный срок, женитьба не будет казаться поспешной. В следующем месяце девушку должны были забрать и увезти в Горту…
Смирол наконец счел, что узнал достаточно, почтительно откланялся и утащил Ролнека вниз.
— Сиротка с хорошим приданым, — возбужденно сообщил он. — Обычная история. Но девочка оказалась умна… Можно на этом подзаработать.
— Глупости, — отмахнулся Ролнек. — Мы на Ваунхо. Хокарэмы не могут здесь охотиться на людей — право убежища, черти б его побрали, заповедник Святого братства.
— Да нет, — возразил Смирол. — Заплатит сама девица. Мы ей поможем.
