Колыбельная для вампиров - 2 - Борисова Светлана Александровна (читать книги без регистрации полные .txt, .fb2) 📗
— Господи, ничего не понимаю. Мика, какое счастье, что я сразу дозвонилась. Скорее приезжай! Нет-нет, со мной всё в порядке, с Мари что-то странное творится. Приедешь? Слава богу!
Вой звереныша стал просто непереносимым, перейдя в область ультразвука, и золотая мгла эмополя, замельтешив белыми искорками, стала медленно гаснуть вместе с сознанием.
— Тише-тише, Мари! Всё будет хорошо, — пообещал уже другой знакомый голос и — о чудо! — мой зверёныш сразу же затих, безоговорочно ему поверив.
В блаженной тишине, воцарившейся в голове, я услышала, как отец строго выговаривает моей подлой вампирской матушке:
— Рени, марш наверх! Выглядишь так, что краше в гроб кладут. Если не хочешь загреметь в клинику, прими лекарство и немедленно в кровать.
«Убить её мало за то, что она сделала со мной, а не укладывать в кровать!» — злюсь я и при этом умираю от тревоги, прислушиваясь к её надломленному, больному голосу.
— Прости, мой ангел, что сорвала тебя с совещания, но я так испугалась. Ты бы слышал, как девочка кричала, просто мороз по коже. Господи, пусть с ней всё будет хорошо!
Вот, значит, как ты заговорила! И всё же, в голосе Рени столько искренней мольбы, что моя злоба на неё пошла на убыль и зверёныш, приподнявший было голову, снова успокоился и, свернувшись в клубок, спокойно уснул. Слава богу!
Придя в себя, я быстро глянула на родителей и вновь закрыла глаза. Пока они не обращают на меня внимания, не грех послушать, о чём они говорят. А то вечно разведут тайны Мадридского двора, а ты потом как дура хлопаешь глазами, не понимая, о чём это они. Тем более что лежать на диване вполне комфортно, Мика даже озаботился выдать мне подушку и прикрыл одеялом.
— Милая, перестань плакать. Матка боска! Что ты из всякой ерунды делаешь трагедию? Поверь, у Мари всего лишь небольшой нервный срыв из-за ментального шока. Такое часто случается с молодыми вампирами. Их нельзя резко отсекать от семейного эмополя.
— Боже мой, но я же не знала, что так выйдет! Мика, ты не обманываешь? С Мари точно всё в порядке?
— Я не имею привычки обманывать. Рени, почему ты ещё здесь? Ну-ка отправляйся в кровать! — в мягком голосе отца послышалась ласковая насмешка. — Не беспокойся, для твоего личного успокоения, как только выдастся свободная минутка, я тут же отправлю Мари на обследование.
«Ага! Щас! Так я вам и далась. Только через мой труп. Вот ещё глупости придумали! Здоровье у меня отличное, дай бог каждому. Ни на какое обследование я не пойду, тем более к Мике в институт. У него там такие ужасы творятся, что, увидев их, точно заработаешь нервное расстройство… Ладно, так и быть я завещаю своё тело науке. Вот помру, тогда и ройтесь в нём сколько угодно. Нечего при жизни меня препарировать!»
И всё же спокойный уверенный голос отца действовал на меня очень успокаивающе, а наше родное эмополе окончательно унесло из души пережитый ужас. В общем, я и не заметила, как уснула.
Боже, столько мороки с младшими сестрами! Профессиональные рассуждения об убийстве
Проснулась я уже утром и в своей комнате, а не в гостиной на диване.
«Бедный Мика! Опять ему досталась куча хлопот с нами обеими. Что же случилось вчера?.. Кажется, у меня была банальная истерика», — со смущением констатировала я.
Не знаю, что точно послужило толчком: ментальный шок или нечто другое, но я точно знаю, что все дети страшно переживают, когда вдруг обнаруживают, что любимые родители собираются их бросить, тем более навсегда. И ребёнку, даже если ему до чёртиков лет, совершенно не важно есть ли у них для этого уважительная причина или нет.
Что ж, пора вставать, хотя нет никакого желания, но есть хочется зверски. Сказано — сделано. Я в темпе проделала необходимые утренние процедуры и помчалась к кухне. Впрочем, проходя мимо спальни родителей, я внимательно прислушалась к их эмополю. Эти сони ещё сладко спали. Собравшись с духом, я прошлась по менталу Рени, но ничего страшного на этот раз не произошло. Как я и ожидала, она изменилась не только внешне. В её поле билась тревожные алые полосы, говорящие об общем неблагополучии организма.
Настроение сразу же резко упало. Похоже, пора поговорить с отцом и выяснить у него, насколько серьёзна болезнь Рени. Хотя соваться к нему с этим вопросом довольно рискованно. Есть шанс вместо ответа заработать по ушам. Несмотря на внешнее спокойствие, Мика человек настроения. Попадешь под горячую руку, мало не покажется: разом припомнит всё прегрешения и не важно, что они уже столетней давности. К тому же у него ментальное поле такой мощи, что, когда он злится, находиться рядом с ним сплошное мучение.
Лихой вираж при съезде по перилам и вуаля, вот он — первый этаж. Вау! Умереть не встать! Пахнет — обалденно! Ясненько, наш Карлик Нос уже вся в трудах. Вот ведь ненормальный ребёнок! У нас же есть свой ресторан. Достаточно оставить заказ, и его служащие что угодно доставят на дом, причём в любое время дня и ночи. Впрочем, если Аннабель такое времяпрепровождение доставляет удовольствие, ей никто препятствовать не будет, тем более что она прекрасно готовит. У девчонки явный талант к поварскому делу.
Я заглянула в кухню и, крутанувшись около дверного косяка, с блаженной миной потянула в себя воздух. Божественно! Нет, всё же не зря Рени спёрла девчонку у Веры Дмитриевны.
— Привет, волшебница с поварёшкой. Покормишь? Умираю, как хочу есть, — сказала я и с воодушевлением посмотрела на плошки, расставленные у плиты.
— Доброе утро, Мари, — с лёгким испугом отозвалась девчонка, она ещё не привыкла к нашей бесшумной ходьбе. Мало того на её раскрасневшемся личике засияла застенчивая улыбка.
«Гляди-ка, прогресс налицо. Наша птичка уже не молчит, как обычно», — насмешливо подумала я, довольная тем, что недельные труды не пропали даром.
— У меня есть говядина с молодой картошкой, салат и кофе готово. Вы будете?
— Боже! ты ещё спрашиваешь? Я буду всё-всё и даже без хлеба! Еда! Ура! Еда! Дайте её сюда немедленно! — процитировала я одновременно Вини-Пуха и Лину Инверс.
Стол был уже накрыт. Разок я пробовала помочь девчонке с его сервировкой, но ей, видимо, не понравилось, что я толкусь рядом с ней и вот она нашла способ, как от этого избавиться. Ну и ладно! Кто бы ещё возражал, терпеть не могу кухонную работу.
— Аннабель, перестань обращаться ко мне на «вы». Будь проще, зови меня на «ты», — сказала я, усаживаясь на своё место.
Вместо ответа девчонка отвернулась. Так! Выходит, я рано обрадовалась, наша птичка снова чего-то закапризничала. Что ж, будем работать дальше. Терпение и труд всё перетрут. На всякое хотение имей терпение. Стерпится — слюбится… Нет, кажется, это не из этой оперы. А! Не сразу Москва строилась…
— Спасибо, Аннабель! — поблагодарила я девчонку, когда она, прервав мои изыскания по части русских пословиц, поставила передо мной обещанные блюда.
«Еда — это блаженство и наивысшее счастье обжор», — утвердилась я в мысли, когда тарелки опустели. Не торопясь, я пила кофе и при этом краем глаза наблюдала за девчонкой. Что-то мне не нравилось её настроение. С грустным выражением на личике, она нехотя ковыряла пирожное на тарелке, а затем и вовсе положила ложку и начала собирать посуду со стола.
— Оставь, я помою черепки. Ведь ты же готовила, — сказала я, ратуя за принцип справедливого распределения домашних обязанностей.
Но девчонка твёрдо вознамерилась исполнить свой кухонный подвиг до конца, так что пришлось отобрать у неё мочалку. По привычке она слегка шарахнулась от меня, а затем с растерянным видом застыла на месте, явно не зная, что ей делать.
— Сядь, Аннабель. Что ты стоишь, как неродная? — сказала я и ободряюще улыбнулась. — Эй, не будь букой! Расскажи, какую музыку ты любишь, какие фильмы ты смотрела. Ну?
Ни фига! Присев на краешек стула, девчонка молчала. Ладно. Конечно, я не Мюллер — кстати, очень харизматичный тип — но кое-какие не менее эффективные методы обработки в нашем арсенале имеются. Кстати, классный сериал «Семнадцать мгновений весны». Правда, так и не въехала, почему именно семнадцать и почему именно весны, но Штирлиц красавец и очень жаль, что актёр, который его играет, не попался нашим патрулям. Наконец, после пяти минут непрерывной болтовни и легкого ментала мои старания увенчались успехом. Плюс за это время я успела перемыть посуду, которой мой подвиг обошелся всего лишь в пару разбитых тарелок.
