Затмение луны - Ходжилл Пэт (читаем книги txt) 📗
Замок резко щелкнул. Джейм выглянула в щелку. Охраны нет. Она осторожно шагнула в коридор и повернулась, чтобы закрыть за собой дверь.
Внешняя панель была изрезана глубокими царапинами, складывающимися в грубое изображение кинжала или креста.
Джейм секунду смотрела на линии, в голове кружились обрывки каких-то воспоминаний, которые она так и не смогла ухватить. Девушка пожала плечами и отвернулась. Пустой, безмолвный коридор, изгибаясь, уходил в обе стороны. Куда же идти? Впрочем, когда абсолютно не представляешь, где находишься, то никакой разницы нет. Она пошла налево.
Ее встречали распахнутые двери освещенных комнат. Кажется, это были гостевые покои, одни пышнее других. Иногда создавалось впечатление, что здесь совсем недавно жили, но ни в одном помещении никого не было. А вот и широкая лестница, спускающаяся к анфиладе больших общих комнат. Джейм, как призрак, перемещалась по дому, ища признаки жизни или хотя бы окно, чтобы получить хоть какое-то представление о внешнем мире. И – ничего. Дворец словно совершенно замкнулся в себе, выполз из вялого сна о благовонном дереве, мраморе и гобеленовых принцах, вечно скачущих под вытканными безоблачными небесами.
Но в конце концов Джейм набрела все-таки на какую-то новую струйку среди тяжелого душистого воздуха. Она принесла другой, едва знакомый запах, который не принадлежал этому месту, словно душок гниения в королевском будуаре. Джейм последовала за ним, выйдя к еще одной лестнице вниз. Придется спускаться. У подножия ее встретил широкий коридор, уходящий вдаль. Впереди горели светящиеся шары – но куда более тускло. В воздухе висела почти осязаемая тьма, скрывая детали прохода. Джейм настороженно приблизилась и с изумлением увидела, что и сам коридор как бы растворяется на расстоянии. Какие-то линии оставались, но они, как привидения, колыхались в воздухе. Впереди пространство будто вливалось в какую-то безбрежную прихожую. Оттуда дохнул холодный ветер, взметнув над головой волосы двумя черными, трепещущими крыльями. С ним прилетел и запах, на этот раз куда сильнее, подобный затхлому зловонию застарелой болезни. Джейм содрогнулась. Она знала этот запах, но чей он? Если бы только сознание не туманилось!.. Тогда бы она, без сомнения, сразу же определила бы.
На обнаженное плечо легла чья-то рука.
Без раздумий девушка поймала ее и развернулась – перед ней, скорчившись, упал на колено человек, запястье его изогнулось и застыло, сжатое захватом Сенеты.
– Ты делаешь мне больно, – процедил он сквозь зубы по-кенцирски.
Пораженная, Джейм отпустила его:
– Кто ты?
Мужчина все еще ежился у ее голых ног – или это мальчик? Трудно определить возраст по этим резким и тонким чертам. Но вот он вновь показал зубы:
– Моя леди зовет меня Серя.
Джейм с отвращением повторила про себя имя. Что-то уж слишком оно похоже на слово, которым на востоке называют дерьмо.
– Я не могу обращаться к тебе так.
– Как пожелаешь, леди.
«Он не собирается называть свое настоящее имя, – поняла Джейм. – Правильно, это слишком ценный подарок для какой-то незнакомки».
– Ладно, не буду же я каждый раз ломать тебе руку, чтобы привлечь внимание. Я буду звать тебя Серод.
Слово вылетело, а она уже готова была откусить себе язык. Серод – это имя дворняги из старой песни; хотя он был честным зверем и по-своему даже героем. Юноша стрельнул в нее внимательным, но не оскорбленным (и даже где-то довольным) взглядом и тут же вновь опустил глаза.
– Итак, Серод, где все?
– Ушли… леди, – он присоединил титул с какой-то раболепной насмешкой.
– Да, но куда и почему?
Он явно не желал говорить, но прямой вопрос требовал и прямого ответа.
– Пятнадцать дней назад принц Одалиан узнал, что Рой остановил кружение и движется сюда. Он немедленно разослал гонцов собирать армию Каркинарота и просить помощи у кенцирского Верховного Лорда. Той же ночью у него был гость. Не спрашивай кто, – добавил он, ощетинившись, словно эта недомолвка подрывала доверие к нему. – Я не знаю. На следующий день, не объясняя причины, принц приказал всем покинуть дворец. Тут остались лишь три стражника, сам принц и его леди (она отказалась уходить), а еще привидение.
– Что?
– Привидение. Не знаю, откуда оно появилось, но думаю, что принц и стражники остались, чтобы изловить его. Странное оно. Лицо как у высохшего трупа. Знаешь такого?
– Нет.
– Странно. – Он исподтишка хитро оглядел ее. – А он, кажется, тебя знает. По крайней мере, он скребся у твоих дверей – я видел.
«Человек ждет в тени лестницы, лицо его – маска мертвеца. Он втискивает ей в ладонь нож с белым лезвием. Она идет, поднимается вверх, вверх, к двери, завешенной красными лентами, к темноте за ней…»
Джейм вздрогнула. Так вот что это было за царапанье, вот откуда взялся на дверях недорисованный кинжал; но лестница, нож и человек с головой черепа – все это было там, в ушедших годах за Темным Порогом. Даже сейчас она не понимала, что означают эти осколки памяти. Ладно, сейчас есть куда более важные вещи, о которых стоит подумать.
– Серод, ты перечислил только шестерых-семерых, считая тебя. Я ищу своего друга – он высокий, седой, с ним золотистый барс. Они тоже должны быть где-то тут.
– Не во дворце, – ответ был категорическим. – Я знаю тут каждую комнату, каждую камеру в семи подземных темницах.
– А что ты знаешь об этом? – Джейм ткнула пальцем в темноту расплывающегося коридора.
Теперь содрогнулся Серод:
– Это не часть Каркинарота, понятия не имею, что это и откуда оно пришло. Оно просто появилось тут после визита того странного типа и с тех пор становится все видимее.
– Серод, кто твоя госпожа?
– Как «кто»? Лура, супруга принца, дочь милорда Каинрона.
– Я повидалась бы с ней.
– Да… Да, конечно. – Сейчас он действительно сжался, словно над ним занесли хлыст. – Сюда, леди.
Он повел ее обратно во дворец, прочь от призрачного коридора. Джейм шла следом, с любопытством взирая на юношу. Он называл ее «леди». Интересно, льстил ли, или действительно чувствовал ее происхождение? А Марк так и не догадался. Возможно, некоторые кенциры быстрее ощущают различие, но разве Серод кенцир? От него оставалось какое-то смутное впечатление.
Они прошли через спутанный клубок залов и коридоров, прежде чем проводник остановился и осторожно постучал в дверь. Тишина. Но он все равно открыл створки и крадучись проскользнул внутрь. Джейм за ним. Они оказались в чрезвычайно пышно убранной комнате, алой с золотом, полной плюша и бархата. На пол были брошены богатые ковры, еще более роскошные гобелены покрывали каждый дюйм стен. Все являло собой верх искусного мастерства – кроме одного вышитого портрета молодого, светловолосого, кареглазого человека, – он был сделан так грубо, что это могла быть только работа высокорожденного. Под ним языки пламени лизали узорную решетку камина. В комнате стояла жара и духота. И, конечно, не было окон. Серод поспешно выудил из карманов помятые яблоки и промасленные пирожки и раскидал их по столу. Джейм подумала, что вряд ли это он доставил еду в ее комнату – ей почему-то так не казалось.
– Одалиан?
Серод уронил яблоко и бросился к двери. Слишком поздно. На пороге внутренней комнатки вырисовывался девичий силуэт.
– Ой, – презрительно бросила она, – это всего лишь ты. Ой! – совсем другим тоном. – Еда!
Она вышла на свет, длинная юбка колыхалась волнами. Выше золотой пояс стягивал тоненькую талию почти болезненно-худенького тела, поблескивали длинные рукава, перчатки и маска. По голосу и угловатости движений Джейм решила, что девочке лет четырнадцать. Тут обитательница комнаты заметила Джейм и резко остановилась:
– Ох! Но ты же одета… в смысле – раздета… в смысле… погоди!
Лура кинулась обратно во внутреннюю каморку и вылетела обратно, сжимая кусочек ткани, который и сунула в руки Джейм. Джейм недоуменно посмотрела на тряпочку, пожала плечами и надела. Это была маска.
