Viva la Post Mortem или Слава Послесмертью (СИ) - Давыдов Игорь (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений txt) 📗
— Успокойся. Всё продумано. Кроме того, когда я пришёл, на месте уже были люди Сковронской.
— Люди Сковронской? Не сама Сковронская? Боги, Дарк, скажи мне, что среди них был некромаг.
— Среди них был некромаг, — на губах Маллоя-младшего вновь появилась улыбка. Лёгкая. Искренняя.
— Ну, хвала Семерым! — вздохнула-было с облегчением главный аналитик ковена.
— А когда можно будет сказать правду?
Правда… правда была сложна и многослойна, но, по итогу, заключалась в том, что Дарку не пришлось биться с некромагом в момент, когда он учинял разрушения: все вражеские магуи были уже дисфункциональны в момент, когда бравый герой прибыл к месту действия. В парке имелось много камер, и если какая-то из них оказалась цела или изначально слала данные напрямую на сервер, не составит труда сложить два и два. Это шило, которое в мешке не утаить.
— ДА-А-АРК!!! — возмущённый высокий писк из мобильного позвучал одновременно с беззаботным смехом “номера один”. — Ты хоть понимаешь, что Сковронская тебя развела, как младенца?
— В каком смысле? — без тени беспокойства в голосе спросил главный.
— В прямом! “Стит” — это охранная организация. Наверняка какой-нибудь из сломанных тобой объектов принадлежит юрлицу, имеющему договор с этим ЧОП. Если ты переломал кучу аттракционов, воюя с охранниками, Фурману нечего будет предъявить Сковронским, даже если он захочет! — от напряжения Ёлко начала откровенно тараторить. — Это будет уже не разборка между некромагами на его территории, а беспредел, устроенный одним раздолбаем, который вдруг пришёл и начал всё ломать! Я, конечно, понимаю, что Фурманы Маллоям не ровня, но оставить без наказания подобное поведение хозяин территории просто не имеет права! Это, как минимум, требование репараций. Причём, не только цены ремонта каруселек, но ещё и компенсации недополученной прибыли за время простоя, компенсации репутационного урона парку развлечений, и ещё неустойка сверху в сумму “морального ущерба” бухгалтеру. Я, так, с ходу, цифры не назову, но, вроде бы, такой “моральный ущерб” может составлять до трёхсот процентов от чисто материальных затрат.
— А, — кивнул Дарк и сделал ещё глоточек. — Ну и ладно.
— Ну и ладно? НУ И ЛАДНО?! — не выдержала “номер два”. — Ты, вообще слушал, о чём я говорила? У тебя итак отношения с отцом просто ужасные…
— Ты такая милая, когда злишься, — перебил её молодой человек. — Голос сразу становится такой прикольный. Фыр-фыр-фыр. Фыр-фыр-фыр. Прямо как фырчание ёжика.
Это было лишь наполовину правдой. Всё вышесказанное относилось к той части реплик, которые Ёлко произносила насупившись, а потому, слегка сдавленно. Динамики телефона сходство только усиливали. Крик же больше напоминал истошные визги чаек. И тут техника была уже бессильна. Разве что, наверное, самые высокие ноты микрофон не улавливал, облегчая, таким образом, жизнь слушателю “на том конце провода”.
— Вовсе я и не милая, — собеседника ещё больше скуксилась. — Нельзя так, Дарк. Я же о тебе беспокоюсь. Неужели тебя совершенно не волнует, во что всё это может вылиться?
— Да, вообще наплевать, — ответил он. — А с чего бы что-то должно пойти иначе? Мне совершенно нечего бояться. Я совсем ничего не теряю. Если ты искренне веришь, что мой папенька считает, что из меня может выйти толк, ты искренне заблуждаешься. Нет абсолютно никакого сценария, при котором я вдруг стану в его глазах достойным. Если ты вдруг не поняла, я давно уже готовлюсь к войне за наследство… в которой мне придётся иметь дело с тупой разбалованной сестричкой.
— Уф… ладно… я поняла: здесь я бессильна, — сдалась Ёлко.
— Разумеется, не бессильна, — хмыкнул молодой человек. — Мне просто приятно слушать твой голос. Кроме того, сама подумай, какие перспективы открываются в случае силового захвата наследства.
— Какие? — удивительно, как много скепсиса можно отсыпать в один конкретный вопрос.
— Отец никогда не одобрил бы нашу с тобой свадьбу, Ёла…
Молчание.
— Не… не нужно, Дарк. Если ты делаешь это только ради меня. То ты идиот.
— Цунде-е-ерка моя, — расплылся в умилённой улыбке Маллой-младший. Да так расплылся, что аж сполз немного со скамейки.
— Нет… я серьёзно. Если вдруг у нас будут отношения… это очень маловероятно, но вдруг, вот, ни с того, ни с сего. Вот, если случится такая оказия. Тогда мне разумней быть вашей фавориткой, а не женой, вопреки воле родителя.
— Эй-эй! С чего бы такая официальность, Ёла? — Даркен аж выпрямил спину. Вот только сидение под седалищем уже закончилась, потому пришлось спешно спасаться от падения упором на локти. — Ах, курва… это я не тебе, если что. Я тут просто чуть не чебурахнулся.
— В смысле, с чего бы такая официальность? — девушка беспокойно затарахтела. — Ничего не предвещало. Мы просто собрали ковен. В смысле, я понимаю, конечно, что мы много общались. Что от той же Туны ты бегал. Но ведь у тебя выбор богатый. У наших родов слишком большая разница.
— Ёлко…
— Да и с чего ты, вообще, решил, что у нас с тобой может быть что-то общее? Ты же… ты же дурак. Ты всё делаешь неправильно.
— Ёлко…
— У тебя всё из рук валится! Вот, взял, и ни с того, ни с сего влип в историю! И с отцом хочешь поругаться! А я же волнуюсь!
— Ёлко…
— Что? — наконец, удалось остановить этот бесконечный поток слов.
— В прошлой жизни мне удалось встретить такую девушку, как ты. Это большая редкость. Таких — одна на миллион. Я говорю не о внешности. Вы с ней даже не похожи, — вряд ли это так коньяк в голову ударил. В напитке его кот наплакал. Скорей всего, сказывался стресс первой настоящей битвы. — У неё волосы не топорщились иголками. Напротив, она была вся такая гладенькая, как хомячок. Вы… у вас есть что-то общее внутри. Я не могу сказать что. Обе слабые, но сильные. И очень умные. Она успевала играть на гитаре, рисовать, писать стихи, вышивать и ещё кучу всякого творческого, а ты непонятно как умудряешься всё узнавать о людях, их доходах, понимать чужие хитрые трюки. Тогда. Там. В прошлом мире я проявил малодушие. Слабость. Трусость. Я упустил свой шанс. В этом мире я ошибки не повторю.
— Эм… спокойной ночи, Дарк…
Характерный звук разрыва связи, похожий на последний вздох умирающего, и вот, вновь тишина. И лишь горячий шоколад мог согреть одинокого молодого человека этим тихим скучным одиноким вечером.
— Дурак! О чём я думал? — некромаг раздражённо швырнул телефон на пол беседки, и тот отскочив от упругих досок, улетел куда-то в кусты. — Курва! — сокрушённо мотнул головой “номер один”, осознав, что теперь ещё и мобильник искать придётся.
О возможности напрячь слуг Даркен вспомнил всего через пару секунд, но, немного подумав, рассудил, что лучше, всё же, обойтись без чужого вмешательства. Не хотелось никого видеть. Совсем.
2.
Броня чувствовала себя крайне неуютно. На самом деле, её чувства было несложно понять: многие ли из нас ощущали бы комфорт во время проводимой “на дому” стоматологической процедуры, пусть даже и магической. Сколь не был бы продвинутым и эффективным процесс построения недостающих кусков зуба из костной пыли с последующим восстановлением эмали, на протяжении всей операции всё равно приходилось сидеть в неестественной позе с задранной головой и открытым ртом, не имея даже возможности нормально сглотнуть слюну. В кабинете дантиста, хотя бы, есть трубочка с активным слюноотсосом, а тут из удобств только возможность поднять руку, показывая необходимость сделать перерыв.
Тот факт, что процедура выполнялась непосредственно руками самой пани Маллой, жены ректора, происходящей из крайне высокого рода, да ещё и с ассистенткой в лице её дочурки, ничуть не помогал. Как раз, напротив — делал ситуацию ещё более неуклюжей.
Хорошо хоть Броня успела привести себя в относительный порядок. Смыть грязь, засохшую кровь, пот. И даже причесаться. Благо, в усадьбе пана ректора при гостевых покоях имелись собственные ванные комнаты с прямым доступом без необходимости выходить в коридор. А вот переодеться девушка не успела. Хозяйки дома проявили излишнее радушие и даже не стали дожидаться, пока синеглазка сменит полотенце на заранее заготовленные одеяния. Так что, к вышеупомянутым неудобствам стоило мысленно добавить ещё и необходимость постоянно придерживать одной рукой ткань в районе груди. Не то, чтобы оно было критично в чисто женской компании, но, всё же.
