Лилия в янтаре. Исход (СИ) - Чикризов Виталий (читать полностью бесплатно хорошие книги .TXT) 📗
Мария, обернувшись раз, шла дальше не останавливаясь.
- Чего уставился? - буркнула пунцовая Лоренца и пихнула меня плечом, проходя мимо. Она не заметила, что никакой насмешки над ней у меня на лице не было. Чего тут смешного? Ну, может, немного забавное воспоминание из детства. Похоже, из Лоренцы получилась бы образцовая заводила в младших отрядах пионерлагерей моего детства. А может, и старших. Там одними курицами бы не кончилось.
- Сама-то! - обиженно начала Лоренца контратаку на сестру, - пошла за капустой, а пока дошла денежек-то и след простыл! Пришла - ни денег, ни капусты!
Но получилось и не смешно, и неловко. Она сама это поняла, осеклась, и надулась ещё больше. Я пошёл рядом с ней.
- Чего надо? - в голосе больше злости, чем обиды.
- Завидую я тебе. - признался я. Я и правда завидовал: для неё такое мелкое, в сущности, событие столь яркò и несёт столь мощный эмоциональный заряд... Это детство. Это в голове. Это не вернёшь, даже оказавшись в теле подростка. - Но главное, - тут я уже притворно вздохнул. - Меня мучает вопрос...
Лоренца недоверчиво покосилась, сверля меня блестящими от гнева глазами, мол, только скажи чего-нибудь такого, вот только попробуй! Не-не. Не дурак. Я ж понимаю, где просто строго воспрещается вплоть до расстрела, а где дорогу на красный свет лучше действительно не переходить. Поэтому был предельно серьёзен:
- Ты что, несмотря на всё, действительно смогла тогда курицу стянуть?
Она прищурилась, тщетно пытаясь найти на моём лице хоть каплю издёвки, и не нашла.
- А то! - она гордо вскинула голову.
Мы свернули направо. По моим прикидкам, это должен был быть последний поворот. Дальше нам было прямо до площади, а там и дворец Уберти. На этой улице торговля уже разворачивалась вовсю, хотя ещё и не все лавки были открыты, но большинство уже подняли деревянные навесики на подпорках над прилавками с условно промышленным товаром: скобяными изделиями, тканями, осветительными средствами в виде масляных ламп и свечей, продуктами тяжелого кузнечного труда, и так далее. Одежды, несмотря на обилие тканей, я в продаже не заметил. Шапки и обувь - наличествовали. Оружием не торговали, по крайней мере тут, но ножи и топоры были в ассортименте. Много продавалось деревянных, тряпичных, и глиняных игрушек. Вот уж чего не ожидал. Судя по обилию и разнообразию, популярностью у покупателей в этом сезоне также пользовались ночные вазы, от простых и тяжёлых, как советский тарельчатый унитаз, до изысканных творений, напоминающих китайский фарфор эпохи Мин. Сельхозпродукцию растительного происхождения выставляли без навесов, как есть, немытую и в грубо сколоченной таре или мешках. Продукция сельского хозяйства, что могла передвигаться самостоятельно, так и передвигалась, привязанная, вокруг торговцев, бекая, мекая, хрюкая и кудахтая, и пока не только сырая, но и имеющая шансы сегодня ещё вернуться домой в хлев в неразобранном виде и доесть те из земледельческих товаров, что были недораспроданы днём.
Народу было уже полно, но нам это никак не помогло: нас арестовали. Причём я уверен, что пасли заранее, оповещая ближайшие патрули, потому как кинулись без всяких там криков "о, вот они, держи их!" Действовали человек десять, слаженно и сразу со всех сторон. Прям ОМОН какой-то. И манеры такие же: мордой в землю и "лежатьнедвигатьсясукалежатьясказал!" Мария, кстати, могла и уйти, причём спокойным шагом, поскольку она шла впереди, а в центре внимания нападавших были мы с Гвидо. Ну и девочки, поскольку они явно были с нами. Паола так вообще чуть ли не вобнимку с Гвидо. Лоренца была выше каких-то обнимашек, но тоже шла рядом со мной. Первым снесли с ног Гвидо, отшвырнув от него Паолу. Девочка упала на какие-то ящики. Лоренца отреагировала немедленно. Я ещё проветривал уши и разгонял свои мыслительные мощности, а девчонка уже схватила с прилавка корнеплод, похожий на большую свеклу, с длинной, как у кометы, ботвой, и лихо запустила снаряд в голову сидевшего на спине у Гвидо, тут же обернувшись за следующим. Враги, естественно, были соответственно экипированы - где вы видели ОМОН на выезде без броников? У этих бронежилетов не было, но были шлемы. Может - медные, может - бронзовые. Типа шляпы с опущенными полями. Но уж свеклу-то шлем бы выдержал, если бы не оставлял полностью открытым лицо. А омоновец 13-го века за короткое время полёта овоща уже успел выполнить информационную миссию по отношению к Гвидо, выдав положенное "нешевелитьсясукаубьюнах!" и этим лицом начал обозревать окрестности. То ли похвастаться хотел, что одного он уже обезвредил, то ли в героическом порыве следующую цель для себя намечал, но ни то, ни другое для него не сбылось. День был пятница. И двухкилограммовый корнеплод прямо корневищем в глаз. Такое вот тринадцатое. Не думаю, что он умер, но с Гвидо он сошёл навзничь явно бессознательным, а дальнейшая его судьба мне неизвестна. Всё поскакало очень быстро. Мария подбежала к Паоле, обернулась к поднимающемуся Гвидо, на которого уже набегают трое, застыла и ничего не делает. Лоренца запускает в полет очередной фауст-овощ, но эффект внезапности уже прошёл и никакого урона неприятелю это уже не наносит. Народ вокруг начинает стягиваться к центру интересующих всех событий. Лоренцу пытается схватить за руку очередной шлемоносец. Ко мне бегут двое спереди, и один сзади. Как, интересно, я это знаю? Ведь запасного глаза сзади у меня нет... Марию кидают животом на наклоненную одноосную телегу и крутят руки за спиной. Как сквозь бетонную стену я слышу повторяющееся "гибеллины", "гибеллины", "гибеллины", но кто эти гибеллины, где они, и почему это важно - не понимаю. Паола уже тоже на животе, только на земле. Гвидо каким-то чудом на ногах, но я понимаю, что убегать, видя, как на попке его Паолы сидит какой-то хмырь не нашего полку, он не будет, а драться ему - самоубийство. Он не только гораздо хуже как боец, он ещё был дважды ранен всего за день. Лоренца ныряет под прилавок и выныривает с другой стороны - маневр неприятелем не предусмотренный, а потому обидный. Убегай!!! Это я кричу Лоренце, но она, почему-то, даже не поворачивается в мою сторону. Я кричу, или нет? Или, может, потому, что я добавляю не совсем печатные существительные и совсем непечатные прилагательные, а также повелительные наклонения матерных глаголов, она не принимает мой крик на свой счёт? Ведь она - не все те слова, которые взрослые дяди добавляют характеризуя ситуацию, подобную этой, а просто Лоренца. Надо было, наверное, так и кричать, просто по имени, да и направление не указывать. Двенадцатилетним девочкам туда ещё рано. Но получилось по-другому. Если получилось... А почему они без алебард? Мне казалось, средневековые стражники обязаны быть с алебардами, это ж как цыган без гитары. Нападавшие были вооружены уже не раз вызывавшими моё недоумение недотёпистыми мечами. Это рушило мои стереотипы. Гвидо каким-то невероятным футбольным трюком обходит троих своих противников, спеша на помощь Паоле. Видимо, любовь и вправду творит чудеса... а, нет. Не творит. Гвидо летит в одну сторону, его кинжал в другую, и уже нет Лоренцы, чтобы избавить его от ещё одного омоновца с его "недергатьсяпадлазавалюсука!". Мой противник шарахается от выставленного в его сторону меча "Дома Уберти". Нет. Не шарахается, а просто уклоняется и вот он уже справа от меня. У него в руке тоже меч, но он даже не попытался парировать мой "выпад" или напасть самому. Я заскакиваю на длинные козлы, выступающие в качестве общего прилавка, и бегу по ним, топча крестьянскую продукцию. Первый противник не отстаёт, а тот, что был сзади - теперь слева. Третьего не дано. В смысле - не хватает третьего, ведь их было трое. Я оборачиваюсь. Третий есть, просто его укусила в ладонь Лоренца и он ударом одетой в тяжёлую перчатку левой руки сбивает её на землю. Почему у него нет перчатки на правой руке я не знаю, но не сомневаюсь - это Лоренца постаралась. Теперь она мокрой, бесчувственной тряпкой валится почти под ноги мужчине. Он поднимает глаза на меня и, не обращая внимания на лежащую перед ним девочку, делает шаг вперёд, всем весом наступая ей на живот. Меня что-то опрокидывает и я валюсь с прилавка на спину. Удар спиной о землю плашмя неприятен, я теперь это точно знаю. Неприятен и, может, даже вреден. По крайней мере дышать и двигаться получилось не сразу, а к тому времени, как я смог пошевелиться, двое уже стоят надо мной с мечами наголо, но не заметно, чтобы с опаской. Просто так стоят, как строители с лопатами возле только что отрытой канавы для фундамента какой-нибудь собачьей конуры. Разделавшийся с Лоренцой шёл к нам слизывая кровь с руки. Я попытался встать, но был опрокинут на землю простым толчком ноги. Понятно. Драться не будем. Обидно. Обидно, сука, до слёз. А Лоренце эта гнида наверняка внутренности порвал, гандон. И даже встать не дают, чтобы хоть попытаться... Я крутанулся на левый бок, изображая попытку вскочить на ноги, и, когда они сместились и приготовились удержать меня в лежачем положении на земле, я крутанулся обратно, метнув меч в поганца, убившего девчонку, который уже был всего шагах в пяти от меня. Не бросить Лоренцу у меня не получилось, защитить тоже, так хоть отомстить. Меч, сделав полный оборот, по самую рукоять вошел тому под рёбра и он, всхлипнув напоследок, рухнул, как подкошенный, мордой к моим ногам... Жаль, что это был мой даже не предсмертный бред, а просто фантазии. Я, блин, в него даже не попал. Он даже не уклонялся: просто мой меч, вращаясь, пролетел мимо и звякнул по камням где-то в стороне. Я просто тупо выбросил свой подарочный супер пупер меч, минимальная цена 60 денариев. Идиот.
