Время зверей (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович (мир бесплатных книг TXT) 📗
— Долго же вы шли. Мы уж и заждались! — усмехнулся я — Ну, и что скажете?
— Ну…я вам уже все сказал — слегка пожал плечами Сергачев, и перевел взгляд на Сазонова — я предлагаю вам сдаться, и дать показания о вашей преступной деятельности. И преступной деятельности вашего начальства, господин Сазонов.
— А иначе?
— А иначе мы будем брать вас очень жестко, и вы можете пострадать. И даже погибнуть.
— Ну, хорошо — вдруг я сошел с ума, и сдался. Дальше что?
— Вы дадите показания на тех, кто заставлял вас заниматься противоправной деятельностью. А конкретно — убивать людей. Расскажете о том, как совершали ваши преступления, как организовали преступную группировку во главе с вашим человеком (он кивнул на меня). А потом суд вынесет приговор. Все по закону, как положено.
— Бред. Ну какой бред! — не выдержал я — слушайте, дайте нам поговорить. Идите там — чего-нибудь поделайте. Подгоните толпу бойцов, ментами оцепите, танк поставьте, в конце-то концов! Десять пулеметов «максим»! И просто дайте нам поговорить!
— И что тогда? Вы сдадитесь? — Сергачев, ничуть не обескураженный, переводил взгляд с меня на Сазонова, и обратно — Поймите, если вы не сдадитесь, вас просто убьют! Застрелят снайперы, и все! Или при задержании! Единственная возможность остаться в живых — это сдаться!
— Вы что, Сергачев, совсем дурак? — я недоверчиво помотал головой — Как только мы сдадимся и дадим показания, нас тут же убьют! Любым способом! Зачистят на-раз! И только не обещайте, что вы нас защитите, бла-бла-бла и все такое. Я вам не верю! Думаете я не знаю, что это вы засунули меня в камеру к уголовникам? И Юру подставили тоже вы! Это ведь он сообщил вам, где мы находимся, в какой гостинице, так ведь? Чем вы его взяли? Еще в СИЗО, правда? Или его грохнут, или он сдает меня, так ведь? Или вы ему что-то еще пообещали? Прекращение преследования? Так какое преследование — у меня отказное в кармане! Давайте-ка без брехни, а? Начистоту! Хватит вранья!
— Липа ваше отказное, Каргин. Нет, не совсем липа — оно настоящее, только вот возобновить дело — раз плюнуть. Да еще и дополнительно накрутить — за побег. И Юра это знает, он не дурак. С нами лучше дружить! Те, кто не дружит с нами — плохо заканчивают.
— Я так и думал. Итак, вы нам дадите время, чтобы посоветоваться? Вдруг мы и правда решим вам сдаться!
— Сколько вам нужно времени?
— Ну…полчаса, к примеру.
— Хорошо. Полчаса. Потом мы начинаем штурм.
Сергачев поднялся, и широкими шагами вышел из кафе. Мы же с Сазоновым остались на местах.
— У вас деньги есть? — спросил я, глядя в глаза Сазонову. Тот даже бровью не двинул:
— Тебе нужны деньги? Сколько нужно?
— Нет. Я вам хочу дать. Нужно?
— Есть у меня деньги. Обойдусь. Ты меня вызвал — в чем срочность?
— Срочность? Ну…хотелось бы знать — как дальше жить. Услышать от вас — что происходит, и что мне делать. Объясните?
— А ты сам не догадался, что происходит?
— Догадался. Только вот хотелось бы подробностей. Чтобы так сказать определиться!
— В чем определиться? Ладно, давай-ка, расскажи мне. Как ты видишь ситуацию, а я, если что — поправлю. Или добавлю.
— Хорошо. Пусть будет так. Только дадут ли нам как следует поговорить?
— Дадут. Мы им нужны. Пока сидим и болтаем, нас не тронут. Ждут, когда начнем выходить, и вот тогда…итак, я слушаю.
— То, что вся эта операция была инициирована кем-то из верхушки гэбэшников — у меня сомнений нет. Кому-то так надоел этот бардак, творящийся в стране, что они решились ее почистить. И думаю, что таких как я — не один.
Сазонов молча кивнул, как бы поощряя меня на дальнейшую речь, и я продолжил:
— Думаю, что и резидент вроде вас — не один. Где-то в других городах есть такие же «Сазоновы», которые с помощью других «Самураев» делали то, что делал я. Одно только отличие — уколы, это ваша инициатива?
— Моя. Я же еще и врач. Я изобрел «мутантар». Я добился разрешения испытать его на людях. Что ты на меня так смотришь? Я уже испытал его. На себе. Прежде чем вколоть тебе. Как видишь — я жив, здоров, и помирать не собираюсь. Тем более, что я ведь выполнил все, что тебе обещал. Ты отомстил. Я подготовил тебя, и ты сделал то, что должен был сделать.
— Почему операция прервалась? Кто решил закрыть проект? И зачем?!
— Власть сменилась. Проклятая тварь Бакатин разогнал Комитет. Он уничтожил старые кадры, оставив на месте всю дрянь. Он дошел до того, что выдал американцам всю систему прослушки в их посольстве. Это настоящий подлец, предатель Родины! Жаль, мне запретили его…хмм… Комитет возглавили люди без чести и совести — даже после Бакатина. Наш проект, а он называется «Возмездие», курировал генерал…впрочем, его фамилия тебе все равно ничего не скажет. В общем — старый работник Комитета. Он и вытащил меня из забытья. Я ведь уже давно не полевой агент, и жил…живу за границей. На востоке. И вот этот генерал нашел меня, и убедил вернуться. Меня снова взяли в штат Комитета, и сделали одним из резидентов операции «Возмездие». И ты прав — я такой не один. И ты не один. Хотя им я свой мутантар не давал. Это мое изобретение. Это плод моих многолетних трудов, и отдавать его каким-то негодяям я не собираюсь!
— Почему операция прекратилась? Почему меня собрались убить?
— Ты же знаешь. Догадался. Попробуй сделать выводы сам.
— Генерал, куратор операции умер?
— Умер. И я догадываюсь, кто его убрал. Тот, кто сейчас встал на его место. И он за это поплатится. Ну, дальше!
— Преемник покойного генерала боится, что его отделу не поздоровится — могут ведь и расформировать. А значит — он лишится кормушки! Значит, нужно зачистить, убрав всех нас.
— А не думал над тем, что преемник может быть как раз из тех лиц, кого собирались убрать? Или родственник тех, кого убрали? Коррупционеров, врагов родины!
— А какая разница? Результат-то один! Нас хотят убрать. Одни — просто убрать, чтобы скрыть следы. Другие — посадить, и все равно убить. По большому счету для нас заключение равно смерти. У тех, кого я зачистил, имеются родственники, или друзья, которые жаждут моей смерти.
— Да, разницы никакой. И в тюрьму нам нельзя. Ты ведь подготовил пути отхода, как я тебя учил?
— Да. Уйду за границу. В Швейцарию. Есть у меня там одного дельце, хочу попробовать его сработать.
— Вот как? Что за дело?
Я помолчал, глядя на Сазонова, потом решился сказать. Не знаю, понял ли он мои колебания, только тут же успокоил:
— Если не хочешь, можешь не говорить. Скорее всего это дело связано с банками, и с этим парнишкой, что ты вытащил из СИЗО. Что он там у себя в банке узнал? Номера счетов небось? Где деньги хранятся… И ключ от квартиры. Так, да?
— Так — не удивился я — Деньги. Большие деньги. Хочу попробовать их вытащить. Здесь мне пока не жить. Или — вообще не жить. Поможете?
— За долю малую? — Сазонов ухмыльнулся — Почему бы и нет? А что касается того, что тебе здесь не жить — это точно. Знаешь, кому поручили тебя зачистить?
— Знаю. Вам! — вздохнул я, незаметно оглядываясь по сторонам — Ну так и чего? Зачистили бы, и жили себе спокойно! За чем дело-то стало?
Сазонов внимательно посмотрел мне в глаза, едва заметно усмехнулся. Помолчал, налил в чашку остывшего чая, отпил.
— А сам-то как думаешь?
— Устал я думать… — я пожал плечами, откинулся на спинку стула — От дум голова пухнет и болит. Я бы вот отказался вас убирать. С какого хрена какая-то сука будет приказывать мне убрать человека, с которым я три года можно сказать плечом к плечу бился против всего мира?! Да я скорее его уберу, чем своего соратника!
— Непрофессионал… — снова усмехнулся Сазонов — А если бы твой соратник напортачил? Если бы к врагу переметнулся? Или в разведке — не может идти из-за тяжелой раны, а по пятам преследуют враги! И бросать его нельзя. Захватят, выдоят из него информацию, и тогда погибнут много людей. Что бы ты тогда сделал?
— Ну, началось! «А если бы ты вез патроны?!» — и все такое. Мы не в разведке, и не на войне.