Теперь я стеллинг! (СИ) - Вэй Катэр (книги хорошего качества .txt) 📗
Внимание! Получено сообщение от Покровителя. Хотите прочитать?
Дорогой уёбок!
Я знаю, что ты меня вспоминал много раз, добрым словом и грязным матом, и я решил, что такая верность заслуживает пендаля. Кароче, слушай сюда, мазафака! Вкладываешься в мозги, понял меня? Мозги!
И да пребудет с тобой Тоска, Безнадёга и Отчаяние, юный падаван и да прольются реки крови с тобой!
Монокума.
Новая стрела, просвистев откуда-то сбоку, вонзилась мне прямо в ключицу. Стиснув зубы от боли, я свернул окна.
Игры с Отчаянием — Ум.
Внимание, применяются параметры!..
Хат’эр-кат, лениво перебрасывая в руке каменный нож, решал, между тем, сложную дилемму. Ягодица или живот? Запястье или, может быть, срезать ухо?.. А может закончить играть, вогнать в сонную артерию и вызвать отключение сознания?
Наслышанный о Тринадцатой, стеллинг, в общем-то, не ожидал какого-то особенного сопротивления или натиска. Хотя, надо сказать, от того, кто, как опять же говорит молва, смог доставить проблемы рыцарю Тельпомеша, разочарованный экзаменатор ждал немного большего. А это… зелёный-зелёный новичок, который, видимо, в первый раз увидел, какого цвета у него кишки. В переносном смысле, но всё же… как охотник, как воин, Хат’эр-кат желал большего. Большего адреналина, большей схватки. А тут… такой путь и чтобы спустя десять минут всё окончилось?.. Не-ет. Тринадцатая проклянёт тот день, когда она решилась ступить на тропу совершеннолетия — кто сказал, что ритуал должен быть щадящим? Напротив — лишь лучшие из лучших, готовые из готовых смогут шагнуть во взрослую жизнь и показать, чего они в ней стоят. А эта… «Ребёнок!..» — фыркнул он самому себе. Как минимум — полчаса персонального ада ей он устроит.
Подбросив нож в руке, он сунул его в перевязь, после чего выхватил лук, вложил стрелу, натянул тетиву и задержал дыхание, нацелив острие выше укрытия. Мысленно, он сложил древнюю молитву всех охотников-стеллингов, вызвающую к Прапредку, великому древу. Стрела начала тихо наливаться сиянием.
— Живот, — почти что одними губами молвил тот, отпуская тетиву на выдохе. Та выстрелила — вырвалась на свободу рассекая воздух, чтобы, оказавшись над мишенью, в противоречие всех законов физики резко дать вниз. Почему? Потому что она зачарованная и всегда выполняет приказ!
Но вместо новых воплей, криков боли и протчего, ответом стала тишина. Даже удара о камень не последовало. Ленность разом слетела со стеллинга: вся его внутренность напряглась, а интуиция, где-то на самом крае сознания, начала давать первые тревожные звонки. Рука сама собой выхватила три ножа, после чего, заложив их между фаланг пальцев, переместилась за спину.
Шаг. Другой.
Хат’эр-кат метнул на звук три ножа. Все три… просто стукнулись о камень. Все три? Сузив глаза, стеллинг плавно согнул ноги и с кошачьей грацией начал собственное движение, по дуге обходя камень, который загораживал вид на его жертву. Шаг. Ещё шаг…
Шаги ускорились перейдя на бег. Выхватить стрелу, натянуть тетиву и спеть новую песнь смерти. И вновь промах?! Только удар о камень.
«Значит, думаешь от меня спрятаться?» — чувствуя нарастающий азарт, подумал стеллинг. Резко, внезапно, он выкинул своё тело в воздух, одним прыжком покрыв расстояние в добрую полсотню метров. Ещё в воздухе он заметил свою мишень: которая, видимо не ожидав такого хода, замешкалась, прижавшись телом к камню. За ногой тянулся кровавый след. Снова, не глядя, Хат’эр-кат бросил нож, с долей печали проконстатировав, что так он все ножи потратит… Между тем, нож, летящий в сторону Тринадцатой, становился всё ближе… внезапно, перед самым попаданием, ровно за секунду до того, как клинок поразил бы цель, произошло незаурядное: в воздухе появилась… дыра. Очень, очень неправильная дыра, в которую, собственно, ножик и влетел. От удивления, экзаменатор чуть не потерял своё управление прыжком и не вмазался в стенку. Вовремя соориентировавшись, он приземлился на ноги, после чего следующим прыжком очутился уже на земле.
— Что за трюки, Тринадцатая? — сказал он в достаточной мере громко, в то время как та, со сбившимся дыханием, хромая и скрипя зубами, меняла укрытие.
— Стрелы с автонаведением не меньший чит, уебан! — зло огрызнулась нахалка, нырнув за сталагмит. Уши стеллинга-экзаменатора дёрнулись, среагировав на странные и незнакомые слова. «Что ж, магия, вот какой ты козырь достала…» — Хат’эр-кат усмехнулся. Маги? Что ж, неприятные противники, но не более того: в конце концов, магия требует времени. Магия требует реакции. А чтобы какая-то зелёная сопля оказалась быстрее его? Ха!..
Тело его налилось зелёным цветом, мускулы, до того точно дремавшие, налились неимоверной силой. Азарт, невероятный, обжигающий — сейчас ему было даже всё равно, если он случайно убьёт добычу. Магия, маги. Да, это достойный противник!
Совершив запредельный по скорости и длине прыжок-рывок, совмещённый с натягиванием тетивы, он успел заметить, как что-то… металлическое промелькнуло перед взглядом. Пила? Меч? Что это? Разве оно тут было?..
Выскочив практически перед самым лицом своей добычи, охотник спустил тетиву, позволив ей спеть громкую, точно хлопок грома, песню. Молодой и зелёный стеллинг, на удивление, хоть и оказался растерян и напуган такой скоростью… но всё же спокойствие вернулось к нему удивительно быстро. Между тем, снова (снова!) появилась эта неправильная дыра, молчаливо поглотившая стрелу и также безмолвно канувшая в небытие. Хат’эр-кат в растерянности опустился на ноги. Наступила тишина.
Тринадцатая, довольно оскалившись, выставила вперёд средний палец правой руки и произнесла колдовскую формулу:
— Suck my balls, bitch!
После чего, не мешкая, припустила со всех ног.
Однако экзаментор и не думал двигаться. Ступор, который в начале испытала его подопечная, теперь, методом бумеранга, вернулся к нему. И больше его волновало сейчас не испытание Шести путей (о котором он успел подзабыть), а совсем-совсем иное.
«Её глаза…»
Ибо, их взгляды встретились, кратко, но ярко. Чёрный белок, заполонивший собой всё и эта… бездна. Кромешная тьма Отчаяния, что колыхалась в зрачках Триннадцатой. Такая же чёрная и тёмная, как и вселенская тьма.
Глава 15
Глава пятнадцатая, в которой Отчаяние заполоняет собой ВСЁ, или же, когда наступает пора прощаться.
Признаться честно, мне было страшно. Монокума и его навыки, при всей полезности и крутости, имеют один существенный недостаток — безумие. Хотя, был ещё и второй — отравление Отчаянием. И если вторую мерзость худо-бедно можно было стерпеть, перебороть, отплеваться, то вот первая гадость грозила напрочь съехавшей с катушек кукушкой. Знаете, я человек мирный (об этом не раз говорил уже, не так ли?). Но, как писали самые разные, умудрённые жизнью и опытом, авторы замечательных книг — Человек всего лишь кажется цивилизованным. Стоит немного копнуть под внешний лоск, убрать слой манер и воспитания, как наружу выползает первобытное чудовище, с его, не менее древними и дикими, инстинктами.
В каждом человеке, убаюканный обществом, дремлет настоящий зверь. Тот хищный, жестокий и ужасный пещерный человек, от которого мы столько тысячелетий пытаемся уйти, прячась под защиту норм и обычаев. Однако, несмотря на все потуги, этот зверь выживает. Он меняет форму, проявление, обучается изощрённым трюкам и фокусам, но, тем не менее, продолжает жить в самых глубинах человеческого подсознания. Карл Густав Юнг называл эту часть человеческой психики «Тенью» — как некий наш тёмный двойник, что неотрывно следует за нами, перенимая всё лучшее и худшее от своего хозяина.
К чему я веду? У меня тоже есть внутренний зверь. И это не хомяк, как его шутливо величают и прославляют сотни манкчкинов, не жаба, которая душит любые порывы растраты имущества, нет. Это был Отаку-мен.
