Вожак - Лисина Александра (книги бесплатно без txt) 📗
— Хорошо, — неожиданно согласилась Белка. — В межлесье поспокойнее, и можно не бояться пересмешников. Как только доберемся до места мира, я уйду. А ты проследишь, чтобы никто не пострадал.
Шир облегченно вздохнул, а подметив, что к ним направляется Тирриниэль, торопливо добавил:
— Дальше я сам могу их довести. Заверну к схрону — там мужики небольшой запасец оставили: одежду, броню, всякую мелочь… негоже эльфам являться к владыкам в том рванье, в каком они ходят сейчас. Они и так пали ниже некуда, а если еще в таком виде появятся в Золотом лесу, боюсь, нас могут не пустить в чертоги.
— Кхм, — кашлянула Белка. — Это да: Риглан в последние годы совсем озверел, скоро и меня пускать перестанет. Хорошо, веди, только к болотам не приближайся.
— Да уж не дурак. Помню.
— Иди уже, — усмехнулась Гончая, а затем повернулась к владыке Л’аэртэ. — Тиль, ты как раз вовремя: у меня к тебе есть серьезное дело…
В этот день Белка впервые оставила отряд надолго. Правда, причину соизволила пояснить только Тирриниэлю, но и ему до конца не открылась. За последние недели она уже трижды замечала за собой нехорошие признаки. Впервые — в тот день, когда едва не потеряли Стрегона. Во второй раз Траш зашевелилась во время схватки с охотниками. Наконец, третий эпизод случился во впадине, когда они оказались перед стаей агрессивно настроенных хмер.
Всякий раз Белка успевала закрыть сознание от кровной сестры, задавить ее гнев и не позволить свершиться непоправимому. Но Шир правильно подметил нехорошие перемены и быстро понял, почему Гончая старается больше не смотреть ему в глаза: Траш уже устала ждать избавления, и мирно покоящийся рядом с ней Карраш — тоже. Им было тесно в естественной темнице, выстроенной внутри чужого разума. Надоели искусственные оковы. Начали раздражать терпеливые объяснения хозяйки. Они хотели воли. Через столько веков томительного плена они вновь и вновь пытались ожить и с каждым годом все настойчивее старались сбросить кровные узы, чтобы вернуться в заключенные в камне тела.
Каждое их пробуждение причиняло Белке неудобство. Но за годы вынужденного ожидания она сумела обрести равновесие и смогла заставить их подчиниться. И лишь теперь, когда Таррэна больше не было рядом, наложенные им путы ослабли, а зов крови превратился в едва слышимый стон, ей стало совсем тяжело.
Да, когда-то она вела их за собой, бесстрашно сливаясь в полноценном единении. Но тогда они были ведомыми и сознавали, что творят. Тогда они еще не были так сильны и никогда не сопротивлялись поодиночке. Но долгие века сна многое стерли из их памяти, вернули в прошлое, далеко назад, во времена Диких псов. Чтобы вспомнить об этом, признать хозяйку и усмирить кровожадные инстинкты, им даже с помощью Таррэна понадобится время. Минута, час, день… Но если они сорвутся раньше, у Белки этого времени уже не будет, потому что пара свирепых хмер раздерет ее разум на части.
Это причиняло боль, заставляло искать уединения, вынуждало жевать листья тиррта, славящегося своим парализующим действием: если Белка не выдержит и хмеры все-таки сорвутся с привязи, это их немного ослабит. Даст Ширу время, чтобы позвать остальную стаю. А против полусотни могучих перевертышей человеческое тело, пусть и измененное, все же не сумеет устоять. Особенно тогда, когда от разума останутся лишь жалкие крохи.
Когда Шир увел отряд дальше, Белка обессиленно опустилась на землю и обхватила колени руками. Близость эльфов причиняла ей физическое неудобство. Из-за них тревожились хмеры, а во рту появлялся знакомый до отвращения привкус крови, от которого все внутри переворачивалось.
Шир был прав, когда советовал ей побыть в одиночестве: вдали от перворожденных хмеры ненадолго успокаивались. Стыдно признать, но с некоторых пор Белка даже рядом с Тилем ловила себя на мысли, что мечтает попробовать его на зуб. Его присутствие будоражило, запах сочащейся из него магии пьянил, ласкал, как аромат старого, крепкого и хорошо выдержанного вина.
Гончая, невольно сглотнув набежавшую слюну, со стыдом уткнула голову в колени. Боже, это просто безумие! А там ведь был не только Тиль. Рядом с ним остался Лан. И Картис. Там ждут ее возвращения Инару и Эналле с тремя десятками бедолаг, которые понятия не имеют, кому присягнули на верность. Не догадываются, что ее внимательные взгляды на самом деле полны кровожадного нетерпения.
Над головой у Гончей негромко пропела какая-то птица. Белка подняла голову и наткнулась на молодого скворца, внимательно изучающего ее с сосновой ветки. Странно, раньше скворцы не рисковали сюда залетать. Возле Большого тракта их еще можно было встретить, но здесь…
Птица забавно наклонила голову и снова подала голос, словно вопрошая: «Хозяин?»
Гончая горько усмехнулась.
— Мал еще твой хозяин, малыш.
— Ч-р-р?
— Точно. А тот, что был раньше, пока не вернулся. Да и вернется ли, не знаю. — Она снова опустила голову и, прикрыв глаза, надолго замерла.
Думать не хотелось ни о чем. Гадать и надеяться — тоже. Двенадцать лет она жила ожиданием, а теперь эмоции словно притупились, почти потеряли значение. Перстень Таррэна давно не сиял: золотой ободок потускнел, желтые глаза погасли, точеные грани изумруда сгладились, и теперь вместо гордого повелителя небес на нее так же устало смотрел самый обычный змей — немолодой и смиренно дожидающийся смерти.
Белка в отчаянии прикусила губу и вдруг сжала кулаки.
— Таррэн, где же ты? Несносный, упрямый, бессовестный эльф! Ждать мне еще или тоже пора уходить? Ответь! Проклятье, хотя бы раз ответь прямо!
Но перстень упорно молчал.
Белка до боли зажмурилась, не чувствуя, как по подбородку потекла горячая струйка, а потом медленно поднесла кольцо к лицу. Какое-то время смотрела в погасшие глаза дракона сквозь пелену набежавших слез, но отклика не увидела и на мгновение прижалась губами к прохладному ободку.
— Таррэн…
Алая капля медленно стекла по бокам змея, придав им зловещий багровый оттенок. В глубине зрачков на мгновение блеснула слабая зеленоватая искра, но так быстро, что устало вздохнувшая Белка этого не заметила. После чего щедро умывшийся кровью родовой перстень окончательно потемнел и больше не отзывался.
ГЛАВА 18
До Золотого леса они шли больше четырех суток, включая тот памятный день, когда за спиной Белки закрылся последний кордон. Шли по-прежнему быстро, почти бежали, торопясь выбраться из межлесья как можно скорее. Правда, на этот раз темп им задавал мрачный до невозможности Шир, выполнивший свое обещание и отыскавший в одном из многочисленных схронов новую одежду для эльфов.
Белка умышленно отстранилась от отряда, не желая рисковать так близко от цели. Просто появилась однажды утром, сухо поздоровалась и с ходу заявила, что дальше пойдет одна. Тирриниэль, разумеется, остался этим фактом недоволен и тут же кинулся следом за невесткой, каким-то чудом умудрившись проскользнуть мимо Шира. Быстро, судя по всему, ее догнал. Тревожась все больше, дернул за рукав, решительно потребовав объяснений, и…
Лакр только поежился, когда из леса послышался бешеный рык. Стрегон дернулся следом, но был остановлен твердой рукой охотника. А потом расслышал напряженный голос Тиля и немного успокоился: что ж, по крайней мере, его она слушала. Но все же в последние дни с Гончей творилось что-то неладное.
Тиль, насколько они успели понять, говорил недолго, но, судя по тону, весьма жестко. Кажется, что-то требовал, о чем-то вопрошал. Потом надолго замолчал, выслушивая ответ. Снова возразил. Однако на этот раз в его голосе звучала растерянность.
Братья не различали слов на таком расстоянии. Даже чуткие уши эльфов не смогли уловить подробностей, однако время шло, голос владыки становился все печальнее, Белку стало совсем не слышно. Наконец зеленые ветви неохотно раздвинулись, пропуская повелителя Темного леса, а потом так же бесшумно сомкнулись за его спиной, надежно отрезая от Белки и ее личного долга.
