Готамерон. Часть I (СИ) - Цепляев Андрей Вадимович (электронную книгу бесплатно без регистрации .TXT) 📗
— Я бы с радостью пошел в город. Друзья меня, наверное, уже заждались, — вслух подумал Грог, и смутился, поймав удивленный взгляд Бода.
Иногда он сам не понимал, что говорит. Талисман часто делал это за него. В гости к Гримбальду они ходили по вечерам. В лагере охотников он ужинал, а затем вместе с парнем шел к ротонде мастера Тамадана, где их ждал Верф. Иногда Гримбальд сопровождал его в город. Там их встречали Кассия и Фергус. Сложнее всего было попасть в кеновию. Прислушникам Нисмасса не дозволялось беспричинно покидать обитель и болтать с прихожанами. Если бы Верф не водил дружбу с племянником нисманта, они и вовсе престали бы видеться.
— А ты, поди, соскучился? — настороженно спросил наемник. — Мы же недавно видели толстозадого ополченца, а две недели назад вы впятером в лесу пропадали. Может, скажешь, что вы там делали с той стриженой красоткой?
— Пальцы уже прошли, Бод?
Грог с угрозой покосился на юнца и тот мигом перестал скалиться. У Бода друзей вообще не было. Последнего он заколол копьем, за то, что тот стащил у него мошну с жалованием. Самому Боду тогда едва исполнилось пятнадцать, а убитый воришка и вовсе был сиротой на три года его младше. Это был дикий поступок. Большинство воинов в долине ограничились бы парой тумаков, но в целом и они не боялись без нужды проливать кровь. Таких как Бод тут было предостаточно, и каждый действовал согласно собственным законам и правилам, почти как пират, только без отваги и романтики.
— Да что с тобой, брат? С утра бросаешься на всех, как голодный снорлинг.
— Значит, проголодался, — буркнул Грог. — Говорил же, держи язык подальше от моих друзей.
— Каких еще друзей? Каждый день клянешься им в вечной дружбе, а потом называешь это глупостью. Это дружба на словах и только.
Последнее предложение Бод произнес громче прежнего. Грог боязливо оглянулся на Балдура и Канта. К счастью оба мясника курили траву и ничего не слышали, кроме собственных мыслей.
— Это дружба, которая касается только меня. Не забывай, Бод, — шепнул Грог. — Мы через многое прошли и всегда помогали друг другу.
— Знаешь, я тоже верил в магию дружбы, пока мой кошелек не пропал. Помяни мое слово, на Миркхолде нет друзей. Есть приятели и враги.
— А когда приятель становится врагом? — шепотом спросил Грог, и пытливо сощурился. — Когда крадет золото или когда за его голову дают золото?
Бод шумно вздохнул, смахнув со лба градины пота.
— Перестань, Грог. Я же обещал, что не предам тебя. Ты нужен Орвальду. Он не посмеет тебя сместить. Крестьяне, кроме домашних, все за тебя, да и наемники в большинстве своем поддерживают. Черт побери, даже муравьи тебе верят! До тех пор, пока ты не оступишься, барон будет беречь тебя, как свои сундуки.
— Рано или поздно оступлюсь.
— Но и тогда я тебя не предам. Клянусь.
— Потому что я не краду твои деньги?
— Потому что всегда говоришь мне правду.
— А ты мне?
Бод скупо улыбнулся и стал задумчиво теребить подбородок.
— Даже не знаю. Я, наверное, все время лгу.
Наступило молчание. Грог внимательно посмотрел на приятеля. Наемник недолго держался. Запрокинув голову, парень надул щеки и загоготал что есть сил. Грог не нашел что ответить. Бод часто нес всякую околесицу, поэтому невозможно было понять, когда весельчак шутит, а когда говорит всерьез.
Коротко кивнув, он устремил взор на березовую рощу, выдававшуюся в поле. За ней начинались фермы и огороды. Наемники тоже туда смотрели, выбрасывая недокуренные косяки, сплевывая вязкую слюну и поминая законы Лендлорда крепкими словами. К концу марша большинство отошло от травы и прочистило желудки. В этот раз ругались меньше, а шутили больше, поскольку утром должны были выдать жалование. Когда впереди появился лесистый холм и обширная поляна, в центре которой располагалась усадьба землевладельца, многие заспешили так, что вскоре стали наступать им на пятки. Пришлось Грогу остановить отряд и заставить наемников выстроиться в линию по двое.
«Все равно глава охраны домена всегда получает золото первым, — подумал он и про себя добавил: — Наравне с тумаками».
3-й месяц весны, 10 день, Правник — I
***
Еще на подходе к домену он разглядел бегущую навстречу фигурку. Меж полей по дороге несся бородатый мужичок в зеленом джеркине, оставляя за собой пыльный шлейф. Грог и Бод сразу узнали правую руку Орвальда. Джагинс считался самым грамотным крестьянином в долине. Говорили, что его отец был алхимиком в островной кеновии и обучил сына всему, что знал, кроме сакральных формул, поскольку тот был слишком беспечен и во время экспериментов с огнем спалил собственную мать. Грог в это не верил. Джагинс был слишком глуп, чтобы проводить какие-то эксперименты, а умение читать и писать еще никого не делало мудрецом. От торговцев и капитанов кораблей он слышал, что на материке водились диковинные птицы, способные подражать человеческому голосу. Джагинс ничем не отличался от них. Обыкновенный исполнитель, притворщик и просто жалкий человечек, шпионивший для своего хозяина.
— Эй! Вы что себе позволяете? Грог! Я с вами разговариваю! — вопил Джагинс, сбавив ход.
— Тебе чего? — недобрым голосом отозвался Бод.
— Кто разрешал вам уводить охрану со двора! Балдур и Кант всегда должны быть в распоряжении его милости! Десять человек, как минимум, всегда должны быть на холме! Вы оставили домен без защиты. Знаете, что вас теперь за это ждет?
— Жалование, — с усмешкой предположил рыжебородый Скиф, шедший следом за Балдуром.
Джагинс запнулся, выпучив мутные глаза на удальца, посмевшего вмешаться. Сейчас он пятился от них, повернувшись лицом к наемникам, при этом шаг за шагом возвращаясь к холму.
— Чего хотел, Джинглс? — еще раз спросил Бод.
— Я Джагинс! А его милость требует главу охраны домена к себе. Немедленно!
— Я буду, — произнес Грог, глядя в сторону.
— Не-мед-лен-но! — по слогам произнес мужичок. — Никакого жалования, пока не поговорите с его милостью.
Усмешка на широком лице Балдура погасла. Грог тоже был далек от веселья. Развернувшись, он плюнул мажордому под ноги, но тот ловко отскочил, продолжая пятиться.
— Что все это значит, Грог? Я потребую от вас объяснения в письменной форме и лично вручу их Орвальду!
— Я писать не умею.
— Тогда я напишу за вас.
Грог и Бод переглянулись. Джагинс многое себе позволял. Любой пахарь на его месте давно схлопотал бы гардой по лицу. Наемники были представителями власти на фермах, и с ним следовало обращаться почтительно.
— Ну-ка подожди. — Бод запустил руку куда-то в штаны и извлек плоский предмет. — Смотри, что у меня есть? — Голос его прозвучал таинственно, как у отца, рассказывающего сказку ребенку на ночь. — Старинная монета. Сохранилась со времен Регара Почтенного. Символ народного единства и рухнувших надежд. Сокровище, ставшее свидетелем рассвета новой эпохи и заката Темных веков!
— Ар-р-р, — только и выдал крестьянин, жадно потирая руки.
Глаза его загорелись драконьим огнем. Бод покрутил старую монету меж пальцев и подбросил в воздух. В тяжелые времена, когда истощились прииски и шахты с драгоценными металлами, только такие монеты и были в ходу. Железные или оловянные, они считались единственной твердой валютой королевства, а время их использования по праву получило название «Золотой кризис». Сейчас эти болванки попадались во всех частях Дунлага. Грог часто видел похожие безделушки на блошиных рынках Готфорда, находил на кладбищах и даже в пещерах. На аверсе монет были выгравированы меч и серп — символ воинов и крестьян, упорством и трудом положивших конец Темным векам. Взамен за спасение королевства РегарII пообещал подданным невиданную свободу, а когда началась чеканка золотых монет и подъем хозяйства, подло обманул их. С тех пор старые монеты служили скорее символом лживости королевской власти, нежели напоминанием о труде и мужестве. Справедливо, что в городе на них невозможно было купить и глоток вина.
