Империя страха - Стэблфорд Брайан Майкл (книги txt) 📗

— Вероятно, потому что люди их принимали по-разному, — сказал Квинтус. — Черные приветствовали и почитали, а арабы выживали, уничтожали, где могли. Возможно, у вампиров не было выбора — если они должны были пересечь великую пустыню, они могли это сделать, применив новые методы и навязав власть силы.

— Вероятнее всего, это разные вампиры, — высказал свою точку зрения Лангуасс. — Я никогда не слышал о черном вампире в Европе или на Востоке, кроме того, в древности не было больших судов, чтобы перевезти таких людей, как мы, на этот постылый берег.

— Я в этом не уверен, — возразил ему Квинтус. — Известно, что христиане и другие белые в древности достигали стран черных вампиров разными путями. Я читал о греческом капитане, обогнувшем Африку, финикийцах-моряках. Миссионеры-христиане ходили в эфиопские земли в третьем и четвертом веках — Эзана, король Аксума, был крещен Фрументием, и Святой Атанасий сделал его этнархом Эфиопии. Другие миссионеры ходили еще дальше на запад, юг. Можно представить, что из-за святости и учености африканские вампиры встречали их как равных.

Некоторые историки считают, что, возможно, определенные кандидаты в святые были превращены в вампиров и вернулись как миссионеры в Малую Азию, чтобы внушить черным гуннам мысль о завоеваниях. Другие утверждают, что выходцы из Сирии еще живы, скрываясь в основанных Аттилой империях; существует и гипотеза, что Аттила, став вампиром, из алчности уничтожил одаривших его бессмертием и скрыл их участие в своих делах.

— Это что же, доктрина Истинной веры? — спросил пират.

— Нет, — безразлично ответил монах. — Это мнение историка.

Ноэл часто слышал сцоры Лангуасса и Квинтуса об истории и теологии. Лангуасс, большой грешник, был всегда готов найти ересь в идеях блаженного Квинтуса.

— Если это правда, — сказал Ноэл Квинтусу, — как могут относиться вампиры Адамавары к своим заблудшим собратьям? Возможно, они хотят привести нас на свою родину, чтобы услышать о них. Думаю, мы должны быть осторожными и скрыть наше отношение к вампирам Галлии и Валахии.

— Боюсь, что слишком поздно, — задумчиво сказал Квинтус. — Я заметил, что элеми проводят много времени с Нтикимой, всегда стремившимся выяснить наши мысли и обычаи. Но не думаю, что элеми Адамавары будут более довольны своими родственниками-гуннами, чем покоренные народы.

— Как мало мы все-таки знаем, — философски заметил Лангуасс, — несмотря на долгие годы учения.

Эти слова раздосадовали Ноэла, но Квинтус только пожал плечами:

— Раз мы знаем так мало, то нам и следует ехать в чужие края. Мы стремимся не к золоту, а к пониманию, что, по-моему, стоит большого риска. У вас есть “Стингрей”, вы можете выйти в море, если передумаете; но если останетесь, то придется согласиться на Гендва в качестве проводника и следовать его советам.

— Я настроен на приключения, — настаивал Лангуасс. — Присутствие вампира и его слуги сделает меня более внимательным к каверзам разного рода. Если ты прав, и гуннов в Адамаваре нет, я тебя защищу в случае необходимости.

— Наше путешествие продлится много месяцев, — сказал монах, — мы можем подвергнуться разным испытаниям. Не сомневаюсь, ваши ружья потребуются нам, но полагаться только на их мощь мы не можем.

— Я внимательно наблюдал за этим черным вампиром, — опять вступил в разговор Ноэл, — и понял, что он далеко не дурак, интересуется всем, на фактории расспрашивал о нас ибо и эдау. Подошел ко мне, когда я работал с микроскопом, и смотрел так внимательно, что мне пришлось пригласить его заглянуть в прибор. Он ничего не сказал, и я не знаю, что подумал, но он все время изучает нас, мы должны это учесть. Если на вопросы этого вампира будем отвечать своими, как это делают туземцы, то сможем многое узнать в этом обмене, специалистами в котором стали за прошедшие десять лет. Так же, как меняем иглы и ножи на золото и слоновую кость, мы можем выменивать галльскую мудрость на африканскую. Независимо от веры в наши ружья будем вооружаться и знаниями.

Монах кивнул, соглашаясь с Ноэлом. Лангуасс пожал плечами. Они закончили есть, Квинтус отодвинул свой стул от стола. Когда все ушли, Ноэл стал ждать, пока Нтикима уберет со стола. Наблюдая за работающим мальчиком, он поглядывал в окно на наступающие сумерки.

— Ты не боишься, Нтикима, идти с нами в Адамавару? — спросил он в конце концов.

— О нет, — ответил мальчик. — Когда много лет назад я встретил в лесу Арони, он сказал, что однажды я буду обязан проделать это путешествие. Я не боюсь даже серебряной смерти.

— Ты вернешься с нами? Или останешься с мкумкве в надежде самому получить дыхание жизни? — Ноэл наблюдал, как мальчик смотрел на него — не смущаясь и без очевидного желания обмануть.

— Не знаю, — сказал Нтикима. — Сделаю, как мне скажут.

Уже после ухода юного уруба Ноэл сообразил, что Нтикима не сказал, от кого получит наставления.

Ноэл лег рано, чтобы встать до рассвета. Он понимал, что в путешествии начинать дневной переход нужно как можно раньше и делать остановку после полудня, чтобы сохранить силы. В самую жару лучше спрятаться, переждать. Он спал чутко, как всегда перед чем-то новым, и в своих снах видел чертей — не бесов собственной веры, но странных африканских духов, чьи имена и приметы узнал недавно. Эти ночные тени грозили ему обещанием, что нанесут еще больший вред, если он пойдет дальше.

Несмотря на это, ранним утром следующего дня Ноэл уже трудился, готовя ослов и поклажу для переправы на северный берег реки, откуда начиналось их путешествие. Он решил, что, как самый сильный, возьмет на себя роль вожака.

В караване было двадцать два осла с грузом, кроме трех, которые предназначались для того, чтобы везти уставших. В состав экспедиции вошли шестнадцать человек, из них шестеро белых. Лангуасс решил, что с ним пойдут Лейла, Селим и два матроса — лучшие стрелки, англичане Эйре и Кори: первый — щуплый, невысокого роста, второй — здоровяк, когда-то служивший в морской пехоте. Ноэл сомневался в правильности решения пирата взять женщину, но Лангуасс настаивал, присягая, что она справится с любой работой не хуже мужчины. Несомненно, цыганка сама предпочла идти с ними, чем остаться с матросами “Стингрея”, и Ноэл не стал противиться.