- - Стадник Оксана Олеговна (читать книги без регистрации полные TXT) 📗
Постоялый двор был ветхим и довольно грязным, зато дешевым. Салума такое соотношение цены и качества вполне устраивало. Он поселился здесь за два дня до этого, сочтя дальнейшее пребывание в более добротной гостинице, где обитали они с Риелей, нецелесообразным. Бард тоскливо разглядывал чулан, гордо именовавшийся комнатой, и отстраненно пытался припомнить, когда он последний раз ночевал в таких условиях. Даже временное помещение под сценой производило менее унылое впечатление. При свете дня, наверное, здесь было еще гаже.
- Кровать моя, - "обрадовал" его Кеане, сбрасывая сапоги. - Где будешь спать ты - меня не касается.
Кроме пола, других мест не было.
- Что-то не так? - уточнил салум, разглядев во мраке выражение лица новоявленного союзника.
- Да нет... Всё в порядке, - отозвался тот, напоминая себе, что находится не в том положении, чтоб привередничать и качать права.
С улицы доносилось пьяное пение. Прислушавшись к словам, Айрел узнал одну из своих песен. Стало невероятно тоскливо и больно.
- Скажи, - попросил он, бросая на давно не мытый пол свою сумку. - Это правда был единственный способ спастись от того психопата? Больше никак-никак-никак нельзя было выкрутиться?
Кеане, прямо в одежде развалившийся в кровати, внимательно посмотрел на барда. Тот выглядел глубоко несчастным, разбитым и потерянным.
- Никак, - ответил он, подумав. - Пришлось бы жить в страхе, каждый момент ожидая нападения, вечно прячась и окружая себя охраной. И то не факт, что Дэйси не смог бы до тебя добраться. Если бы каким-то чудом тебе удалось его убить, на тебя бы тут же нацелился кто-нибудь еще. Мы, салумы, вечно соревнуемся друг с другом. Добыть просто качественное сырье недостаточно. Каждый старается урвать кого-нибудь познатнее, поизвестнее, чтоб остальные скрипели зубами от зависти. А чуть ли не самый популярный за последнее десятилетие бард - слишком лакомый кусок, чтоб им пренебречь.
- А. Ясно, - равнодушно отозвался Айрел, словно окончательно смиряясь. - Тогда ладно.
Подложил себе под голову вместо подушки сумку и укрылся предварительно вытащенным из нее кафтаном. Лег, повернувшись к спутнику спиной.
- Знаешь, у меня всегда была мечта, - проговорил он через некоторое время. - Стать придворным бардом. Никогда не думал, что буду делать после того, как ее исполню. И ведь она сбылась. Вот он я, придворный бард Айрел Керран, двадцати четырех лет от роду, в самом рассвете сил. Что меня ждало дальше? По сути, рутина. Раз в месяц пел бы для короля или каких-нибудь послов, раз в год - выступал в столице на площади Сердце Кендрии по случаю дня монархии, а всё оставшееся время ел, спал да предавался всяким развлечениям и утехам. В смысле, выше, чем я сейчас... то есть, был вчера, подняться на данном поприще уже невозможно. Мне больше не к чему стремиться, не за что бороться. Так что, может быть, оно и к лучшему, что всё так вышло? Найду себе новую мечту...
- Самовнушение - это прекрасно, - сонно отозвался Кеане.
- Нет, ну... в самом деле же... - бард сам понял, что звучит неубедительно.
Крепко зажмурился и задержал дыхание, пытаясь утихомирить расшалившиеся нервы. Грудь и горло сдавил спазм. Не будь рядом салума, музыкант бы, пожалуй, всплакнул. А так не позволила гордость. Айрел вздохнул и перевернулся на другой бок. Голова пухла от мыслей, сомнений и тревог. Заснуть не получалось и, как предполагал бард, уже не получится.
- Можно вопрос? - спросил он.
- Не желательно, - Кеане пока не оставлял надежд хоть немного поспать этой ночью и не был расположен к разговору.
- Почему ты это сделал? Зачем дал мне окимму, зная о последствиях?
Салум претворился не то спящим, не то глухим. Айрел терпеливо выждал пару минут.
- И всё же?
Оружейник недовольно заворочался.
- Сделал глупость под влиянием эмоций, - нехотя буркнул он. - Уже на следующее утро горько об этом пожалел. Если б я выждал еще хотя бы пару часов, успокоился и всё хладнокровно обдумал, то ты бы уже порхал над кое-чьей ладонью и весело посверкивал.
Бард недоуменно изогнул бровь. Вот уж чего-чего, а особой эмоциональности он за Кеане не заметил и как-то слабо представлял его совершающим глупости в порыве чувств. Однако салум свой ответ комментировать не торопился, и Айрел решил не настаивать. Годы, проведенные в гильдии, так и не смогли до конца искоренить в нем вежливость.
- Всегда завидовал тем, кто может действовать по велению сердца, наплевав на последствия, - признался он. - По-моему, это здорово. Глупо, но здорово.
Немного помолчал. Кеане не реагировал. Решив, что разговор окончен и пора оставить собеседника в покое, музыкант отвернулся и попытался заснуть.
Вдруг салум заговорил сам:
- Вот ты как подразделяешь людей?
Айрела этот вопрос застал врасплох и немало удивил.
- Нууу... Мужчины и женщины? - неуверенно ответил он. - Дети и старики?.. Не знаю, никогда не задумывался.
- Мы всех делим на сырье, носителей и нас самих. Сырье еще бывает годное и негодное. Вот и вся классификация. Наше отношению к человеку в первую очередь определяется тем, к какой группе он относится. Преимущественно мы общаемся между собой, еще с носителями можно перекинуться парой слов, обычно об окиммах. Остальные - рабочий материал, как глина или там древесина - какие с ними могут быть отношения? Она же в какой-то момент почему-то перестала быть просто сырьем, превратилась в отдельную, четвертую категорию людей - Риелей. С ней было весело. Поэтому, когда она умерла...
- Ты же сам ее убил, - ляпнул Айрел.
Тут же сильно пожалел, что не сдержался. Напрягся в ожидании реакции собеседника. Кеане несколько секунд лежал неподвижно и молчал.
- Когда она умерла, - медленно продолжил он. - Когда я ее забрал... То должен был вернуться в "гнездо", там бы из нее сделали окимму для какого-нибудь лорда. Не думаю, что ей бы это понравилось. Тебя она хотя бы знала. Говорила, что ненавидит, однако не стала вредить, когда был шанс. Не смогла. Это странно: ненавидь кого-нибудь я - при возможности уничтожил бы, не колеблясь, - мужчина о чем-то задумался. - Ее жизнь вертелась, по сути, вокруг тебя. Я сделал то же самое и с ее смертью. Она бы, конечно, долго орала, если б об этом узнала, но я решил, что так будет правильно. Всё. Минутка откровений окончена, тема закрыта. Спокойной ночи.
Айрел молча переваривал услышанное. Остальные вопросы предпочел пока попридержать, дабы не раздражать соседа по комнате. Вспомнил, что собирался переодеться, но решил отложить это дело на утро, благо одежда уже почти просохла. После речи салума, находиться с ним рядом стало куда неуютней.
***
Тавис Давиот, сердитый, невыспавшийся и на скорую руку одетый, небрежно громоздился на диване малой гостиной табидского отделения гильдии бардов. Рядом с ним лежал новенький кожаный портфель, днем раньше приобретенный им в одном из самых дорогих магазинов города - со старым после пережитых им мытарств по лесам и полям было стыдно показаться в приличном обществе. На низком чайном столике стояли две нетронутые чашки остывшего чая и тарелка с бутербродами - "неуследившие" пытались задобрить грозных служащих "Мирлы" - и бронзовый канделябр с пятью свечами, худо-бедно освещавшими комнату. Времени было где-то пять утра.
- Вот и доверяй после этого людям, - ворчал уполномоченный Давиот, раздраженно притопывая ногой. - Я к нему со всей душой, даже охрану не приставил, понадеялся на сознательность. И где благодарность?
Его подняли среди ночи сообщением об исчезновении Айрела Керрана. Сначала пришлось ехать на другой конец Табида в гильдию бардов, узнавать, что к чему, осматривать разрушенную комнату. Потом - в городскую стражу, забирать собак. Затем в их компании последовала беготня по городу по маршруту исчезнувшего музыканта от самой гильдии и до реки, где обрывался след. Мужчина предпочитал проводить ночи иначе и симпатий к беглецу в этот момент не испытывал. Барре Камрон, разделивший с ним все тяготы, сидел на диване напротив и наблюдал за брюзжащим напарником. Своего пса он решил не будить, оставил его в номере гостиницы и чувствовал себя без него несколько не в своей тарелке. В отличие от расхлябанного коллеги, он сидел ровно, степенно, позволив себе лишь опереться о подлокотник. В тусклом свечном свете он казался не то статуей, не то восковой фигурой - такой же неподвижный и словно бы неживой. Представителей гильдии, вначале активно содействовавших следствию и постоянно толпившихся рядом, к этому времени уже выставили за дверь и велели не мешаться под ногами.
