Война племен. Проклятые земли - Хайц Маркус (чтение книг txt) 📗
— Но кто же будет присматривать за ним? Джерун?
— Я думала о его друге Родарио. Он обрадуется возможности поспать в моей постели, хотя я и буду ему это запрещать.
Нармора уставилась на нее как на умалишенную.
— Почтенная волшебница, я уже много солнечных циклов знакома с Родарио. Он талантливый актер и хорошо умеет подбирать слова, а уж в обольщении женщин и подавно не знает себе равных. Но он не сумеет настолько хорошо сыграть целителя, чтобы стать целителем. Тут уж точно лучше подойдет Джерун.
— Джерун не поймет, о чем я его прошу. Он не способен справиться с подобной задачей. Я отправлю его в Потусторонние Земли, чтобы мы смогли выяснить, что там происходит на самом деле. Мы знаем, что там пожар, но нам эти знания никак не помогут. — Андокай предполагала, что ей придется столкнуться с недовольством подопечной. — Не волнуйся за Фургаса. Я усилю чары, и Родарио придется только менять ему постельное белье каждые три дня. — Она махнула рукой в противоположную сторону коридора. — Встань там, попробуем кое-что новое.
Альвийка пошла в конец коридора, но по ней было видно, что она не готова согласиться с наставницей.
— А вы уверены в том, что чары будут действовать? Что произойдет, если магическое воздействие внезапно прекратится?
Андокай, подняв руки, начала плести заклинание, вырисовывая кончиками пальцев серебристые символы.
— Фургас умрет, — прямо ответила она и бросила световой шар в ученицу.
Нармора инстинктивно подняла руки и произнесла короткое заклятье.
Шар еще в полете окрасился болотным, замедлился и вдруг дернулся к аркаде, пробив в крыше большую дыру.
Волшебница опешила.
— Ты его изменила. — Она попыталась объяснить происшедшее. — Ты изменила саму сущность заклинания. Но как тебе это удалось?
Нармора улыбнулась.
— Я не так поняла символы в книге и создала что-то новое?
Потолок прямо над Андокай разрушился, и зеленый шар устремился вниз — теперь заклинание преследовало того, кто его сплел. Волшебницу засыпало обломками камней, и она исчезла в облаке белой пыли.
Кусок мрамора ударил Нармору в плечо, и в этот момент она ощутила сильную боль в животе.
Колени полуальвийки подогнулись, и она со стоном осела на пол, обхватив руками живот. Штаны у нее потемнели от теплой жидкости.
«Нет!»
Нармора коснулась ткани, и кончики ее пальцев испачкались кровью. Ее бросало то в жар, то в холод.
— Нет! Боги, не отнимайте у меня ребенка! — в отчаянии закричала она.
Глаза полуальвийки почернели, по лицу вновь потянулись темные тонкие линии — наследие матери.
Девушка попыталась подняться на ноги, опершись на колонну, но ее руки скользнули по гладкому мрамору и она упала на живот. Нармора почувствовала, как что-то внутри нее разорвалось. Она скорчилась на полу и закричала от боли и отчаяния, а околоплодные воды продолжали течь из ее тела.
На прокаженного, чье лицо было скрыто усеянной желтыми пятнами повязкой, никто не обращал внимания. Только время от времени отдельные посетители таверны бросали ему монетки, и больной, униженно кланяясь, поднимал милостыню с пола.
— Вот, ешь и проваливай. — Трактирщик поставил перед ним самую щербатую миску и самый потрескавшийся стакан, тщательно следя за тем, чтобы не прикоснуться к руке больного в порванной перчатке.
Посуду придется выбросить, а еще нужно будет потратиться и протереть стол и лавку дорогим уксусом. Если отказать в помощи прокаженному, накличешь на себя гнев Паландиэль, а это выйдет еще дороже, так что выбора у трактирщика не было.
Больной, скуля, поклонился — видимо, язык у него уже сгнил, поэтому несчастный не мог говорить.
За соседним столиком сидели две женщины и мужчина. Они о чем-то тихо беседовали. Их слов никто не слышал, а на прокаженного внимания они не обращали.
— Понятия не имею, кто их нанял, — раздраженно говорила блондинка.
— Я так и думал, — кивнул мужчина. — Фруд и Грансельм ничего не собирались сообщать гильдии о своем задании, ведь хотели оставить все деньги себе. — Он подлил вина в стакан и удовлетворенно ухмыльнулся. — Что ж, они это заслужили, жадные ублюдки.
— У этой железной статуи прямо какой-то нюх на нас, — пожаловалась брюнетка. — Если поблизости нет стражников, он-то обязательно появится. Под этими доспехами скрывается какое-то чудовище, вот что я думаю.
— Или он был создан таким специально. Людей в три метра ростом не бывает. — Блондинка покосилась на прокаженного.
Бедняга прислонился головой к стене и заснул. Девушка с любопытством посмотрела на кошель у него на поясе.
— Ты что, с ума сошла? — прошипел мужчина. — Не здесь же! Если кто-то заметит…
— Верно, — согласилась она. — Не буду. Но если мне повезет, мы с ним еще пересечемся в каком-нибудь переулке. Слишком уж много денег для того, кто вот-вот помрет. — Блондинка рассмеялась. — Кстати, вы слышали о том, что теперь она ищет учеников Нудина?
— Не Нудина, а Нод’онна. Новая повелительница Пористы назначила награды за их головы, это верно, — кивнула брюнетка. — Я знаю, что делать. Найдем кого-нибудь, подкинем ему что-то подозрительное и оболжем, а потом получим у волшебницы денежки.
— Неплохо придумано, — похвалил ее мужчина. — Она долго рассусоливать не будет и казнит его на месте. Только это должен быть человек, который не пользуется особой популярностью в городе.
— Можем тебя выбрать, — подколола его блондинка. — А с чего они вообще взяли, что кто-то из учеников Нод’онна до сих пор околачивается в городе?
— Ходят слухи, что Фруд и Грансельм использовали мечи, на которых были выгравированы магические символы, — объяснил мужчина. — Чушь собачья, вот что это. Их друзьями Нод’онна не назовешь, да и к магии они никакого отношения не имели.
— Хм. Значит, их заказчик потребовал, чтобы они пользовались именно такими мечами? — протянув руку, блондинка взяла стакан мужчины и отхлебнула вина. — Странно, что кто-то хочет вызывать у волшебницы опасения. Чепуха какая-то, да?
Они вздрогнули — прокаженный за соседним столиком проснулся и зашелся в приступе кашля. Компания отодвинулась от него подальше, чтобы на них не попала его слюна.
Хрипя, больной поднялся и пошел к двери. Все в таверне с облегчением вздохнули, когда он вышел. Трактирщик тут же подбежал к его столику и начал оттирать уксусом лавку и столешницу.
— Пойдемте. — Блондинка встала. — По-моему, жить этому прокаженному осталось даже меньше, чем я думала, и деньги ему точно не понадобятся.
Они вышли в переулок и прислушались.
К ноге больного был привязан колокольчик, чтобы предупреждать людей о его появлении. Усмехнувшись, блондинка вытащила кинжал и зажала его под мышкой, чтобы ничего не было видно, а затем пошла на звук. Ее спутники следили, чтобы их никто не заметил.
Впереди показался прокаженный. Оглянувшись, он ругнулся и, хромая, быстро свернул в соседний переулок. Звон колокольчика прекратился.
— Он нас заметил! Вперед!
Воры помчались в переулок, и блондинка, бежавшая впереди, споткнулась о кучу грязной одежды. Она упала на землю, выронив кинжал, а мужчина задел ногой повязку с колокольчиком. Послышался громкий звон.
Отплевываясь, женщина поднялась на ноги.
— Вы только посмотрите на это, — возмущенно выдохнула она. — Никакой это не прокаженный. Пахнет… какой-то мазью. — Проведя пальцами по пятнам на одежде, девушка принюхалась. — Это же краска!
— Это был шпик волшебницы, — прорычал мужчина, оглядываясь. — Он нас подслушивал. Нужно найти его до того, как он на нас донесет.
Они разделились и отправились на поиски наушника, чтобы заставить его замолчать.
Родарио замер в тени входа в дом. Светловолосая, косившаяся на его кошель в таверне, секунду назад пробежала мимо. Через какое-то время она остановилась и прислушалась. В ночной Пористе было очень тихо, и Родарио мог выдать любой звук.
На самом деле он был рад, что провел столько ночей в трактирах и тавернах города и наконец выяснил что-то стоящее. Впрочем, он не рассчитывал на то, что какие-то люди захотят его ограбить. Теперь у Родарио были неприятности, и это очень его огорчало.
