Сердце гор (Сборник) - Крес Феликс В. (книги TXT) 📗
— С кем… я говорю? — спросила она еще неуверенным голосом, сжимая руками голову.
— Я И.И.Глорм, а здесь, в Горах, — Басергор-Крагдоб. Мы сидим на одном троне, госпожа, — неожиданно добавил он несколько шутливым голосом.
— О Шернь! — пробормотала девушка, почти придя в себя. Она пригляделась к разбойнику. — Басергор-Крагдоб… Раз уж на одном троне, то не садись, король, мне на колени.
Он едва спрятал усмешку. Девушка слабо улыбнулась в ответ и тут заметила кота.
— Рбит? — радостно окликнула она.
Кот поднял лапу в Ночном Приветствии.
— Горы большие, Охотница… — дружелюбно сказал он.
— …но и мы не маленькие, — закончила она, протягивая руку и касаясь кончиками пальцев бурого меха.
Байлей подумал, что эти двое явно знакомы уже давно.
Девушка снова глянула на Короля Гор.
— А мы… — сказала она. — Много же понадобилось лет, чтобы мы наконец встретились. Мне было так любопытно! — добавила она с наивной откровенностью, и слова прозвучали даже несколько игриво.
Великан снова улыбнулся:
— Мне тоже.
20
Эгдех настиг свою добычу без труда. Иначе и быть не могло. Десятник преследовал разбойников в горах, когда Лейна еще лежала в колыбели. В Громбеларде он провел всю свою жизнь, она же в Стране Туч оказалась впервые.
Он сразу догадался, что девушка не бросит коня. Для нее «безопаснее» означало — подальше. Так что она, скорее всего, должна была ехать по старому восточному тракту, вернее, по тому, что от него осталось.
С момента ее побега до начала погони прошло очень мало времени, и риска никакого не было. Гвардеец просто пустил коня галопом, ожидая, когда беглянка появится перед глазами.
Он был превосходным всадником, так что погоня была недолгой.
Завидев его, Лейна сразу же поняла свою ошибку. Она попыталась съехать с тракта, но ей это не удалось. Тогда она спрыгнула с седла и бросилась бегом под гору, чтобы укрыться в небольшом перелеске.
Если бы она сделала это раньше, возможно, у Эгдеха возникли бы проблемы.
Тогда ему пришлось бы основательно прочесать местность. И кто его знает, вдруг бы ей удалось спрятаться в какой-нибудь дыре. По крайней мере, до ночи. А ночью — ищи-свищи ветра в поле.
Громбелардские леса, естественно, не были подходящим местом для одинокой женщины, особенно дартанки; так что неизвестно, каким стал бы исход событий. Наверняка плачевным. Но кто знает?
Впрочем, какая разница? Лейна бросила коня на виду у лысого десятника; он видел ее и уже не собирался терять из виду.
Склон, по которому она бежала, был малопригоден для езды верхом. Однако прекрасно управлявшийся с конем солдат мог заставить животное делать многое. Тщательно выбирая дорогу, огибая самые непроходимые места, Эгдех, несмотря ни на что, постепенно догонял девушку. Наконец он оказался так близко, что слышал ее тяжелое дыхание и отчаянные всхлипывания. Последним усилием она пересекла полосу первых деревьев чахлого подлеска, но погоня была уже рядом.
Девушка споткнулась и упала. С плачем вскочила и побежала дальше, слыша за спиной храп загнанного коня и топот копыт, однако ей не хватило смелости оглянуться.
Она опять упала и больше уже не поднялась.
Преследователь остановил коня рядом.
— У меня есть золото… слуги… дворец! — с ревом взмолилась она, уткнувшись лицом в жесткий мох и обхватив голову руками. — Я дам тебе все… все… Только оставь меня…
Она ударила стиснутыми кулаками о землю.
— Оставь… — повторяла она. — Прошу тебя… Оставь…
Эгдех спрыгнул с седла.
— А почему бы и нет? — спокойно спросил он. Она в ужасе застыла. — Почему бы и нет, ваше благородие?
Не понимая, она не двигалась с места, пытаясь подавить рвущиеся из горла рыдания.
— Слуги и дворец мне ни к чему, — рассуждал вслух десятник. — Но золото?
Девушка медленно подняла голову.
— Дам тебе столько, сколько захочешь… — прошептала она с безумной надеждой, уставившись неподвижным взглядом в мох. — Слышишь? Сколько захочешь!
— Сколько захочу?..
— Да! Да, я богата… богата, богата… — повторяла она, отчаянно цепляясь за последнюю надежду. — Дам тебе сто… тысячу… десять тысяч…
Внезапно она вскочила и посмотрела на него.
Он внимательно слушал.
— У меня есть дворец… и дом! — лихорадочно повторила она. — Дом продам, дорого продам! Получишь сколько захочешь… Слышишь? Сколько захочешь!
К ее щеке прилипли мелкие листики мха. С покрасневшими от слез глазами, она нервно протянула к нему руки, словно прося ответа.
Десятник чуть улыбнулся — и с этой улыбкой его лицо приобрело совершенно человеческое выражение.
— Похоже, ты меня убедила, госпожа…
Она с трудом сдержала крик радости и облегчения.
— …но у меня есть еще одно, совсем маленькое желание…
Она застыла, не в силах пошевелиться. Мгновение спустя она… поняла.
— Нет… — в отчаянии прошептала она. — Нет… прошу тебя…
— Не торгуйся со мной, госпожа, — спокойно предостерег десятник. — Даже не пытайся. Твое золото далеко, а мой меч совсем близко…
Застонав, она начала неловко раздеваться. Он смотрел на нее, не скрывая охватившего его желания.
Тройники могли говорить что хотели. Эгдех, однако, был не из брезгливых. А женщины он не имел давно.
Он повалил ее на землю и грубо овладел ею. Она не сумела подавить крика боли и отчаяния.
Когда он встал, она свернулась клубком, дрожа всем телом, прижала руки ко рту, удерживая стоны и тошноту.
— Твоего золота, — внезапно услышала она голос, — мне все равно не получить. Как только ты вернешься в Дартан, ты пошлешь ко мне чиновников Трибунала, а не золото.
В девушке что-то взорвалось.
Она встала, очень медленно и тяжело, потом шагнула к нему и схватила гвардейца за горло.
В первый момент она застала его врасплох. Однако он тут же изо всех сил отпихнул ее коленом в сторону и нанес удар кулаком. Девушка упала, но тут же снова вскочила и без единого звука снова остервенело набросилась на него. Он остановил ее пинком и снова повалил ударом кулака.
Она медленно поднялась. Из разбитого носа и рта текла кровь.
Она бросилась на него в третий раз. Развеселившись, он уже не сбивал ее с ног, а, удерживая на расстоянии, осыпал ударами и пинками.
Наконец ему это наскучило. Когда окровавленная девушка в исступлении снова двинулась к нему, он вытащил меч и отрезал ей грудь, повисшую на лоскуте кожи. Прежде чем смолк ее вопль, он выбил ей острием меча глаз. Потом резанул по рту, потому что хотел, чтобы она улыбалась.
21
Байлей не смог заснуть под впечатлением минувшего дня.
Сначала он видел могучую фигуру Короля Гор. Не зная почему, он возненавидел этого человека с первого же мгновения. После более близкого знакомства Крагдоб оказался прямым и искренним, но первоначальная неприязнь осталась. Потом она снова усилилась…
Басергор-Крагдоб был человеком незаурядным — в этом у дартанца не было никаких сомнений. Однако в чем заключалась эта незаурядность — он не знал. В поведении? Во внешности? В способе говорить, в сообразительности? А может, во всем сразу?
Когда он говорил, казалось, с его губ льется вода. Плавно текли спокойные, тщательно подобранные слова, грудь ритмично набирала воздуха, сосредоточенно смотрели глаза… Он спрашивал и отвечал коротко, во всяком случае — не пространно. Его интересовало, что они делают в этой части Гор, хотя он сразу же предупредил, что если это тайна, то он забирает свой вопрос обратно. К Старцу он относился с неподдельным уважением; к Охотнице — с искренним дружелюбием и признательностью, которые казались Байлею почти неуместными, — ведь эти двое почти не были знакомы. Потом он, однако, понял, что хотя Крагдоб и Охотница действительно до этого не встречались, но многое друг о друге слышали и знали. Теперь он уже иначе смотрел на девушку; конечно, он давно понял, что она известная в Громбеларде личность, однако не предполагал, что личность эта чуть ли не легендарная… Люди из отряда Крагдоба относились к ней с величайшим почтением, доходящим до абсурда: те, кому она наподдавала в стычке, пришли к ней за разрешением — можно ли им теперь говорить, что они сражались с самой Царицей Гор? Дартанец, знавший Громбелард и Тяжелые Горы весьма поверхностно, не мог надивиться подобным церемониям.
