Удача мертвеца (СИ) - Борчанинов Геннадий (читаем книги txt) 📗
Предрассветные сумерки всё ещё скрывали нас от любопытных взглядов с того корабля. Я приказал идти наперерез.
Я вернулся в каюту, оделся, умылся и опоясался шпагой. Перевязь с пистолетами я покачал в руке и всё-таки набросил на плечо. Меня терзало нехорошее предчувствие грядущего боя.
Небо на юге затягивало иссиня-чёрными тучами, это тоже не предвещало ничего хорошего. Я, стоя на квартердеке, разглядывал далёкие серые паруса. Пушки расчехлили, канониры отмеряли порох, а я нервно сжимал кулаки, отчаянно надеясь, что перед нами моя «Удача». Судя по оснастке парусов, это был бриг, но сказать уверенно я не мог, сколько ни вглядывался. Корабль шёл слишком далеко.
Я спустился к матросам в кубрик, по сути — в часть трюма, где висели койки и стояли рундуки.
— Ахой, флибустьеры! — заревел я во весь голос.
Спящие после вахты моряки нехотя поднялись.
— Похоже, скоро нам предстоит бой. Настоящий бой. Так что будьте готовы, парни, — я дважды стукнул костяшками пальцев по косяку. — Отдыхайте, пока есть время.
Матросы пробурчали что-то вроде «всегда готовы» и «есть, капитан», и снова завалились спать.
Я ходил по квартердеку в ожидании, изредка покрикивая на матросов, недостаточно усердно работающих, по моему мнению. Ожоги под повязкой страшно чесались, но я терпел, не смея трогать бинты, которые повязала Алисия. А ещё я боялся увидеть потом обезображенное лицо под бинтами. Поэтому я ходил и срывал злость на матросах, не в силах дождаться, когда мы подойдём поближе к бригу.
Где-то на востоке розовой полосой появилась заря, солнце понемногу начинало подниматься. Я в очередной раз подошёл к борту и уставился в подзорную трубу. Да, это была она. «Удача мертвеца». Кулак сам по себе сжался, так, что я чуть не раздавил оптику, но я вовремя опомнился. В голове будто переключился режим, все лишние мысли и эмоции пропали. Остались только я и моя цель.
Предатели тоже заметили нас, на их грот-мачту взметнулся чёрный флаг. Правый борт «Удачи» ощетинился пушками, хотя мы всё ещё были очень далеко.
— Всех наверх! — приказал я, и Даннет засвистел в боцманскую дудку.
Корсары выбежали, готовые к хорошей драке, и я довольно осклабился.
— Тому, кто собьёт мачту — плачу сотню пиастров! Тому, кто повредит руль — половину своей доли! Тому, кто утопит корабль — пулю в голову! Мне нужен этот бриг! — закричал я, наблюдая, как переглядываются канониры.
Я зажал в кулаке индейский амулет, висевший на шее, искренне надеясь, что это поможет. Обычно металл приятно холодил кожу, только и всего, но сейчас птица была холоднее льда.
«Удача мертвеца» повернулась к нам кормой, Мур трусливо поджал хвост. Мои парни свистели и кричали оскорбления. Я вновь прильнул к подзорной трубе и увидел, наконец, название брига.
— Господи Иисусе, — сказал я. — Господи Иисусе Христе!
— Что там, капитан? — спросили меня, я не понял, кто именно.
— «Сладенькая Нэнси». Чёртов предатель назвал её «Сладенькая Нэнси»! Ублюдок! Сволочь! — я вышел из себя. Такого я не ожидал и ожидать не мог.
Корсары рассмеялись, но мне было не до смеха, меня буквально затрясло от ярости.
— Добавить парусов! Мы должны его догнать! — заорал я, глядя, как «Сладенькая Нэнси» постепенно отдаляется.
На корме брига я видел предателя, который посмел украсть мой корабль. Хотелось вытащить пистолет и выстрелить, но я понимал, что это бесполезно, Уильям перед смертью должен увидеть моё лицо. Чтобы знал, с кем имеет дело. Ну и, конечно, пистолетная пуля просто не долетит.
«Мститель» тоже шёл за нами, но скорости ему не хватало. Барк не был приспособлен для погонь. Я должен был догнать предателей и связать их боем.
Чёрные тучи на юге подходили всё ближе, и я уже слышал раскаты грома в отдалении, несмотря на раннее утро. Этого только не хватало. Волны становились всё выше, ветер дул всё сильнее.
На корме «Сладенькой Нэнси» мигнула вспышка, громыхнула пушка, одна из четырёх кормовых орудий. В десятке ярдов впереди плеснуло ядро, с шипением погружаясь в морскую пучину.
Я посмотрел в подзорную трубу. У борта стоял Джек Галлоуэй, боцман, я узнал его по неизменной красной повязке на голове. Он показывал неприличный жест. Я заскрежетал зубами. Пока что я бессилен что-то сделать, но совсем скоро все они будут болтаться на реях.
«Немезида» неслась вперёд, словно неудержимая богиня возмездия, а я ходил по шканцам, нервно сжимая рукоять шпаги. Ожидание и погоня — вот две вещи, которые заставляют нервничать больше всего.
— Сэр, мы на расстоянии выстрела! — закричал один из канониров.
— Стреляйте! — махнул я рукой, и две носовые пушки с оглушительным грохотом выплюнули ядра.
Где-то вдалеке сверкнула молния, раздался гром. Наши ядра ушли в молоко, неудивительно на таком расстоянии. Предатели ответили ещё одним залпом, но тщетно, на бриге пушки стояли слабее, ядра не долетели.
Ветер задул сильнее, порывами, мачты и снасти натужно скрипели и трещали. Если лопнет хоть один парус, то я могу снова потерять ублюдков, а мне хотелось поскорее отправить их в гости к дьяволу.
Волны били по корпусу, поднимая в воздух тучу водяной пыли, вдали сверкали молнии, всё чаще и чаще. К счастью, мы догоняли. Канониры перезарядили пушки и снова дали залп. Сквозь пороховой дым я увидел, как разлетаются переборки «Сладенькой Нэнси». Я возликовал, ведь скоро свершится то, к чему я так давно стремился!
Бриг повернул оверштаг, видимо, надеясь дать по «Немезиде» залп изо всех орудий. Мы повернуть уже не успевали, да и я не предвидел такого варианта — Уильям всегда был трусоват для такого поступка.
— Всем лечь! — заорал я, видя, как вражеские пушкари уже подносят запальники.
Раздался грохот такой силы, будто небесная твердь обрушилась на наш бренный мир, а затем пушки выстрелили, и звуки выстрелов показался мне детскими хлопками. По палубе пронёсся вихрь из раскалённых ядер, который сметал всё на своём пути. Я услышал пронзительные крики своих людей и встал в полный рост. По лицу текло что-то горячее, и я не мог понять, дождь это или чьи-то мозги.
— Ублюдки! — зарычал я, не в силах сдержать эмоции. — Рулевой, на четыре румба вправо!
«Сладенькая Нэнси» поспешила убраться подальше, пока не попала под бортовой залп фрегата. Десять пушек могли мгновенно сделать из неё решето.
Порыв ветра сорвал с неё фок, который теперь болтался на рее, словно огромный белый флаг. Марсовые полезли его снимать, пока он не перепутал весь такелаж, но один из них сорвался с вант, получив реей по голове, и полетел в бурлящее море. Я наблюдал за этим с жестокой улыбкой, несмотря на то, что знал всех на том корабле.
Спустился крупный дождь, и каждая капля разбивалась о палубу с громким стуком. Воздух наполнился звуком барабанного боя, который идеально подходил для сражения.
«Немезида» повернулась левым бортом, канониры синхронно, как на учениях, воспламенили порох. Десять ядер прошлись по палубе брига, собирая кровавый урожай. Прямо позади него в воду ударила молния, словно копьё разъярённого бога. Гром последовал за ней почти мгновенно, и от его раскатов мурашки побежали по коже.
Ветер засвистел ещё сильнее, мы убрали почти все паруса, но нас всё равно начало относить дальше от брига. «Мститель» боролся со стихией где-то позади, так и не добравшись до места сражения. Предатели всё-таки отвязали хлопающий фок, и парус взлетел вверх почти на половину кабельтова, я потерял его из виду. Бриг набрал скорость, отдаляясь от нас и наших пушек, а волны поднялись настолько, что корабль порой полностью скрывался из вида.
Я стоял, мёртвой хваткой вцепившись в перила фальшборта и не обращая внимания на шторм. Судьба снова отняла у меня возможность отомстить, но я отчаянно желал, что «Сладенькая Нэнси» погибнет в этой буре. Пусть не от моей руки, но погибнет.
Через пелену дождя я замечал среди волн силуэт моего брига. Истинное лицо труса — это его затылок, когда он бежит с поля боя.
Корабль бросало на волнах из стороны в сторону, палубу заливала солёная вода, которая тут же устремлялась в шпигаты, чтобы через мгновение снова оказаться на палубе. Порывы ветра рвали паруса на части, мачты качались словно пьяные девки.
