Урожай собрать не просто - Васильева Юлия (е книги TXT) 📗

Ну, кто еще, кроме доктора, мог так изящно признаться в своем намерении жениться на деньгах? После таких фраз не возникало даже желания его в чем-то упрекать. И я решила немного подбодрить несчастного сребролюбца.

— Но в зале все же есть несколько дам, танцевать с которыми было бы безопасно, — на этой фразе весь мой гуманизм иссяк, и я продолжила: — Леди Рада, к примеру.

Доктор рассмеялся и очень похоже спародировал:

— Молодой человек, имейте совесть. Я понимаю, что вы красавец, да и я не лишена былой привлекательности, но у меня есть определенные обязательства по отношению к моему дорогому сыну.

Для меня так и осталось загадкой, имела ли место быть эта фраза на самом деле или являлась плодом неуемной фантазии сэра Мэверина.

— Ну а леди Филиппа? Третий муж ей явно ни к чему.

Доктор с нескрываемым интересом посмотрел в сторону сестры фабриканта.

— Думаете, согласится?

— Ну если вы расскажете ей пару-тройку своих баек, будет сложно отказать. — После этих моих слов случилось невероятное: сэр Мэверин не только окончательно проснулся, но даже приподнялся с места и привел в порядок свою одежду. Я не удержалась от шпильки: — Только не переусердствуйте, а то вам сегодня еще оказывать помощь моей подруге, которая твердо вознамерилась стереть ноги в кровь до конца вечера.

— Леди Николетта, вы меня все больше удивляете, — раздался над моим ухом голос господина Жерона.

— Чем же на этот раз? — Я не стала поворачиваться и лишать себя удовольствия лицезреть сумасшедшие па, которые выделывала Алисия.

— Обычно молодые барышни предпочитают танцевать, а не ставить над окружающими психологические эксперименты.

— Не думайте, что я делаю это специально.

— Это-то меня и беспокоит. — Партнер фабриканта все же обошел кушетку, на которой я так уютно устроилась, и дал мне возможность себя разглядеть. — Может, потанцуете со старым больным человеком, которым все остальные пренебрегают? А я вам расскажу что-нибудь интересное.

Предложение было заманчивым, поэтому я согласилась не раздумывая. Господин Жерон оказался довольно опытным танцором и, к моему безграничному удивлению и радости, не давал наступать себе на ноги.

— До этого мне все как-то не представлялось подходящей возможности спросить: как поживает господин Клаус? Он уехал так внезапно, что все соседи опасаются: уж не случилось ли какой неприятности, — спросила я, прекрасно понимая, что той неприятностью могла быть моя скромная персона.

Господин Жерон посмотрел на меня со снисходительной усмешкой, которая как бы говорила «я все знаю» и «вам меня не обмануть».

— Ему пришлось уехать в город: один из наших капризных покупателей пожелал вести дела только с ним. И мы решили на время поменяться местами: я послежу за производством, а он займется деловыми контактами.

— Капризный покупатель? — с удивлением переспросила я. Капризный покупатель мари представлялся мне существом еще более мифическим, чем просто покупатель мари.

— Женская интуиция не дремлет, а? — Было видно, что моему собеседнику хотелось подмигнуть, и только правила приличия удерживали его от этого безобразия. — Если покупатель носит юбки и шляпки с перьями, то переговоры по определению становятся тем более успешными, чем моложе и красивее продавец. К сожалению, я себя в этой роли уже исчерпал.

Я внутренне содрогнулась, представив господина Клауса ухаживающим за какой-то ловкой кокеткой с толстым кошельком, и тут же поспешила скрыть свое испортившееся настроение, принявшись убеждать господина Жерона, что он все еще очень даже импозантный мужчина.

— Ха-ха-ха, будь я хотя бы на десять лет моложе, вы бы пожалели о своих словах! — Делец лихо развернул меня в очередном па, в спине у него что-то отчетливо хрустнуло, но гордец ценой титанических усилий превратил гримасу боли в выражение мужественного восторга на своем лице и закончил танец только через минуту под предлогом того, что, должно быть, уже утомил даму. — Не сочтите за наглость, что вмешиваюсь в ваши дела, — он усадил меня на свободный пуф и, наотрез отказавшись сесть рядом, тайком разминал себе спину, — но если вы испытываете какую-то симпатию к Клаусу, то выказывайте ее более осторожно. Вряд ли он способен правильно оценить и принять характер, подобный вашему.

— Почему? — Я была неприятно удивлена не только неуместностью подобного разговора между двумя едва знакомыми людьми, но и излишней осведомленностью собеседника.

— Все дело в его старшей сестре.

— Леди Филиппе?

— Именно. Вам знакома история их семьи?

— Нет. — Я покачала головой, чувствуя, что беседа становится все более и более доверительной и затрагивает те сферы, которые, возможно, от меня хотели бы скрыть.

— Их отец владел красильной фабрикой в Земске. После своей смерти он оставил своим детям лишь развалившееся дело и мать, прикованную болезнью к кровати. Клаусу тогда было не многим больше, чем вам, он продал все, за что имелась возможность выручить деньги, и основал новое предприятие, связанное с марью. В то время сырье, уже подвергшееся первоначальной обработке, поставляли из-за границы, поэтому работали в городе. Дело потихоньку развивалось и, скорее всего, пошло бы на лад, если бы не утвержденный через несколько лет запрет на ввоз в Греладу полуфабрикатов растительного происхождения. У семьи не оказалось денег на реорганизацию производства. Вот тогда-то Филиппа и вышла замуж за человека богатого, но почти вдвое старше годами. С ее стороны это был чистый расчет: она не желала видеть больную мать и младшую сестру в нужде и не хотела, чтобы Клаус винил в этом себя. Надо сказать, что ее муж был прекрасно об этом осведомлен, что, впрочем, не помешало им вопреки такому началу брака стать счастливыми. Откуда я все это знаю? Первый муж Филиппы — мой брат. Он вложил деньги в перестройку маревой фабрики и налаживание новых поставок. После его смерти партнером в бизнесе стал я. Ну а Клаус, как мне кажется, до сих пор не может простить сестре этого брака или, вернее, того, как она пожертвовала собой ради семьи. Второй раз Филиппа вышла замуж уже по любви, за знатного человека, но ушла от него меньше чем через год, узнав об измене. Вот такая вот насмешливая судьба.

Господин Жерон поправил ус, на время забыв о своей спине, а затем веселым тоном, будто весь предыдущий рассказ мне только приснился, осведомился:

— Надоел я вам своими россказнями? Знаете что: познакомьте меня с вашей куколкой-подругой, и я обещаю больше не надоедать.

— Простите, пожалуйста, а вы уверены, что можете позволить себе еще один танец? — Я попыталась как можно вежливее спросить, не развалится ли собеседник после первого же па.

Но какое там! Глаза мужчины горели, боли в спине были забыты, а выбранная партнерша оказалась молода и прекрасна. Так что мне пришлось вести его к Алисии с нижайшей просьбой о хотя бы одном танце, в чем я глубоко раскаялась минут через десять, когда двое слуг и доктор буквально на руках вынесли из зала господина Жерона, сраженного коварным ударом радикулита.

Рядом со мной приземлилась раскрасневшаяся леди Филиппа с мерцающими от удовольствия глазами, что делало ее молодой и привлекательной.

— Кажется, уже лет сто так не танцевала! — рассмеялась она, пытаясь справиться со своим дыханием.

— А вы разве не поедете приглядеть за господином Жероном? — удивилась я.

— Да ну его, старого дурака, — отмахнулась женщина. — Уже даже не интересно: каждый его бал кончается приступом радикулита. Нет бы, как почтенный человек, сидел за картами, так он предпочитает скакать с молоденькими девицами по паркету, а у самого уже дочка на выданье. Правда, сегодня он чересчур рано сдался: обычно выдерживает до середины вечера.

Я мысленно отвесила поклон Алисии и ее стремлению поразить Ласа своим умением танцевать.

— Не беспокойтесь, с ним поехал доктор, — сказала леди Филиппа, и только тут мне стала ясна истинная причина ее недовольства партнером фабриканта. — Я, конечно, в докторах совсем не разбираюсь, но сэр Мэверин внушает мне доверие.