Брисингр - Паолини Кристофер (читать книги онлайн бесплатно полностью .txt) 📗
Мы не можем сражаться со всеми твоими врагами, Насуада. Для этого нужна целая армия. Даже Эрагон не смог бы спасти тебя, если бы у всех тех, кто хочет видеть тебя мертвой, хватило храбрости. Если бы они могли пойти на поводу у собственной ненависти, ты, возможно, пережила бы сто покушений на твою жизнь или даже тысячу, но в итоге чья-то попытка все равно удалась бы. Единственный способ воспрепятствовать подобным попыткам — это убедить большую часть твоих врагов, что им никогда не пройти мимо твоих Ночных Ястребов. Наша репутация может защитить тебя столь же надежно, как и наши мечи. И нет ничего хорошего, если люди видят, как ты скачешь куда-то верхом без нашего сопровождения. Не сомневаюсь, мы выглядели, как полные дураки, когда пытались тебя догнать. В конце концов, если ты не уважаешь нас, госпожа моя, то с какой стати нас будут уважать другие? — Гарвен чуть приблизился к ней и понизил голос почти до шепота: — Если будет нужно, мы с радостью умрем за тебя. Единственное, что мы просим взамен — чтобы ты позволила нам исполнять свои обязанности. Это ведь, по-моему, не так уж и много. И может наступить такой день, когда ты скажешь спасибо, что мы оказались рядом. Другая твоя защита — человеческая, а потому подвержена ошибкам и просчетам, сколь бы велики ни были возможности этого человека. Кроме того, она не давала тебе тех клятв на древнем языке, какие давали мы, Ночные Ястребы. Ее симпатии могут перемениться, и тогда тебе придется опасаться за свою жизнь, ибо «на может неожиданно пойти против тебя. А Ночные Ястребы тебя никогда не предадут. Мы твои, госпожа Насуада, мы полностью принадлежим тебе. Так что, прошу тебя, позволь нам делать то, что положено. Позволь нам защищать тебя.
Сперва Насуаду совершенно не трогали доводы Гарвена, однако его красноречие и ясные аргументы произвели на нее впечатление. «Отличный человек, — думала она, — жаль, что я не нашла для него более достойного применения».
— Я вижу, Джормундур окружил меня воинами, столь же изощренными в красноречии, сколь и во владении мечом, — с улыбкой сказала она.
— Благодарю, госпожа моя.
— Ты прав. Я не должна была уезжать и оставлять тебя и твоих людей позади. Я прошу у вас прощения. Это был беспечный и неразумный поступок. Я все никак не привыкну, что меня постоянно окружает охрана, и порой забываю, что не могу передвигаться с прежней свободой, как когда-то в Фартхен Дуре. Даю тебе слово чести, капитан Гарвен, что больше этого не повторится. И я, безусловно, нисколько не хотела уронить достоинство Ночных Ястребов или причинить им ущерб.
— Благодарю, госпожа моя.
Насуада отвернулась и снова посмотрела в ту сторону, откуда приближались эльфы; теперь их скрывал из виду лишь берег высохшей речушки, и до лагеря оставалось не более четверти мили.
— А знаешь, Гарвен, — снова обратилась к нему Насуада, — всего несколько минут назад ты, похоже, изобрел девиз Ночных Ястребов.
— Вот как? Но я что-то этого не припомню.
— Да, да! Изобрел! «Самые умные, самые упорные и самые злые», — ты ведь примерно так сказал? Это был бы отличный девиз, хотя, возможно, «и» там не нужно. Если остальные Ястребы его одобрят, тебе нужно попросить Трианну перевести его на древний язык, а потом этот девиз вырежут на ваших щитах и вышьют на ваших знаменах.
— Ты в высшей степени щедра, госпожа моя. Как только вернемся в лагерь, мы непременно обсудим это с Джормундуром и другими капитанами. Вот только…
Он колебался, не решаясь начать, и Насуада, догадавшись. что его тревожит, сказала:
— Но тебя беспокоит, что подобный девиз может показаться слишком заурядным для тех, кто занимает столь высокое положение? Наверное, ты предпочел бы что-нибудь более благородное и заумное, я права?
— Права, госпожа. — На лице Гарвена явственно читалось облегчение.
— Полагаю, над этим стоит подумать. Ночные Ястребы представляют всех варденов, и вам порой приходится иметь дело с весьма знатными представителями различных народов. Было бы жаль, если бы вы производили неправильное впечатление… Ну, хорошо, я предоставлю тебе и твоим подчиненным и друзьям придумать другой, более подходящий девиз. Не сомневаюсь, ты прекрасно с этим справишься.
Как раз в эту минуту из русла пересохшего ручья вынырнули двенадцать эльфов, и Гарвен, пробормотав еще какие-то слова благодарности, отодвинулся от Насуады на подобающее охраннику расстояние. Насуада тоже придала лицу соответствующее моменту важной встречи выражение и махнула рукой Эльве и Анжеле, подзывая их к себе.
Когда эльфы находились еще на расстоянии нескольких сотен футов, тот, что бежал впереди, показался Насуаде не только облаченным с ног до головы в черное, но чернокожим, как она сама. Но вскоре она поняла, что на нем только набедренная повязка и вышитый пояс из ткани, к которому подвешен небольшой кошелек, а все его тело покрыто темно-темно-синей, точно полуночное небо, блестящей шерстью, которая так и переливалась в лучах солнца. Длиной в четверть дюйма эта шерсть напоминала гладкие, мягкие, гибкие доспехи, повторявшие форму тела и каждое движение мускулов; на коленях и локтях шерсть, впрочем. была гораздо длиннее и достигала, по крайней мере, двух дюймов, а между лопатками росла настоящая густая грива в ладонь высотой, спускавшаяся до самого конца позвоночника. Лоб необычного эльфа был закрыт неровными прядями густой челки, а на кончиках заостренных ушей торчали кисточки, как у рыси; на лице темная шерстка была такой короткой и гладкой, что лишь цвет выдавал ее наличие. Глаза посланника Имиладрис были ярко-желтыми и светились. Оба средних пальца на руках украшали не обычные ногти, а весьма длинные когти. Когда этот эльф, замедлив бег, остановился перед Насуадой, она заметила, что от него исходит и вполне определенный запах: солоноватый, мускусный, напоминающий запах сухого можжевелового дерева, промасленной кожи и дыма. Запах этот был столь силен и столь явственно говорил о присутствии животного-самца, что у Насуады по спине поползли мурашки. Ее бросало то в жар, то в холод, лицо горело, и она была рада, что у нее, темнокожей это совершенно не заметно.
Остальные эльфы имели куда более привычный облик: примерно того же роста, что и Арья, светлокожие, одетые в обычные туники тускло-оранжевого и зеленого, как сосновые иглы, цвета. Шестеро из них были мужчинами, шестеро — женщинами. У всех волосы были цвета воронова крыла, за исключением двух женщин с серебристыми, как звездный свет, кудрями. Определить возраст каждого было совершенно невозможно; на их лицах не было морщин, и гладкая кожа казалась совершенно молодой. Это были первые эльфы, если не считать Арьи, с которыми Насуада встретилась лично, и ей, разумеется, очень хотелось убедиться, что Арья — действительно типичная представительница своей древней расы.
Коснувшись двумя пальцами губ, эльф-предводитель поклонился, как и его товарищи, затем, как-то странно изогнув правую руку, приложил ее к груди и промолвил:
— Мои приветствия и поздравления тебе, о Насуада, дочь Аджихада. Атра эстерни онто тхелдуин. — Его акцент заметнее, чем у Арьи, и речь его звучала более напевно и музыкально благодаря растянутым гласным.
— Атра дю эваринья оно варда, — отвечала Насуада, как научила ее Арья.
Эльф улыбнулся, обнажив зубы, несколько более острые, чем у обычного человека.
— Меня зовут Блёдхгарм, сын Илдрид Прекрасной. — Затем он по очереди представил всех остальных эльфов и продолжил: — Мы принесли тебе радостные известия от королевы Имиладрис: прошлой ночью нашим заклинателям удалось разрушить ворота Кевнона. Так что в данную минуту наши войска продвигаются по улицам города к той башне, где забаррикадировался лорд Таррант. Кое-кто еще оказывает нам сопротивление, но в целом город взят и вскоре будет полностью находиться у нас в руках.
Охрана Насуады и те вардены, что собрались у нее за спиной, разразились радостными криками, услышав об этом. Она тоже обрадовалась этой победе, но затем радость сменилась тревогой и дурными предчувствиями: она представила себе, как эльфы — особенно такие сильные и стремительные, как Блёдхгарм, — врываются в дома жителей Кевнона. «Боги, какие же неземные, сверхъестественные силы спустила я с поводка?!» — думала она.
