Пой, Менестрель! - Огнев Максим (книги онлайн читать бесплатно txt) 📗
— Ничего подобного! — горячился Оружейник. — Вечером я сам задвинул засов на входной двери, и, когда поднялся утром, дверь была заперта. Дочка, — хозяин обернулся к Гильде, — ты никому дверей не открывала?
Гильда улыбнулась:
— Открывала.
— Кому? — задохнулся от изумления Оружейник.
— Не скажу.
Она достала горшочки с красками, кисточки, глиняный кувшин — обожженный, но еще не глазурованный — и как ни в чем не бывало уселась к распахнутому окну — расписывать.
Оторопевшие гости с хозяином молча наблюдали за ее приготовлениями. Когда же первая лазоревая волна побежала по узкому горлу кувшина, стало ясно, что большего от Гильды не добиться.
— Кажется, я знаю, чьих это рук дело! — воскликнул вдруг Стрелок, проворно оборачиваясь и хватая за плечо Рыжего Плута, на цыпочках направлявшегося к двери. — Конокрад несчастный! Неужто переселенцев обобрал?
Рыжий Плут оскорбился до крайности.
— Что я, Магистров стервятник? — фыркнул он, пытаясь освободиться и проскользнуть в дверь.
— Значит, не переселенцев. А кого? — Стрелок держал крепко.
— Я никого не грабил. — Рыжий Плут возвысил голос, однако вырываться перестал, поняв тщетность своих усилий.
Стрелок рассердился не на шутку:
— Немедленно отведи коней назад.
— Пожалуйста, — кротко согласился Плут. — Отведу. Господин Магистр будет вам весьма благодарен.
— Магистр? — воскликнули все хором.
— Да. Скакуны из его конюшен.
— Как ты их раздобыл? — не то восхищенно, не то негодующе спросил хозяин.
— Слуги Магистра сами отдали.
— Так мы и поверили!
Плут прикинулся обиженным. По его словам выходило, будто еще затемно ему вздумалось прогуляться. И совершенно случайно ноги принесли его к замку Магистра. Бродя подле замка, Плут встретил слуг, гнавших коней на водопой. Пошел за ними через луг. И на берегу реки, на огромных валунах, они расстелили плащи и затеяли игру в кости.
— Понятно, — сказал Стрелок, а Плясунья засмеялась.
Плут скромно потупил глаза: что поделать, если он такой везучий? Сначала слуги Магистра проиграли все деньги и, поскольку жаждали отыграться, а он в долг поверить не захотел, поставили на кон свою одежду. Постепенно к Плуту перешли два теплых, подбитых куньим мехом плаща, сапоги из прекрасной кожи, со шпорами, правда не золотыми; потом — куртки, а потом и нижняя одежда…
Слугам, понятно, не хотелось возвращаться нагишом, и ставкой сделались два добрых скакуна… Заполучив коней, Плут взглянул в красные от гнева лица незадачливых игроков, готовых схватиться за оружие, благо их ножи давно торчали у него за поясом, и предложил еще партию.
— Зачем? — удивилась Плясунья.
— Надо же было возвратить им одежду. Плащи, впрочем, я оставил — пригодятся.
Теперь уже никто не мог удержаться от смеха, кроме Гильды, продолжавшей невозмутимо расписывать кувшин, — она-то всю историю слышала еще утром.
— Магистр им головы снимет, — проговорил Флейтист безо всякого сочувствия.
— Магистр знать не знает, сколько лошадей в его конюшнях. Главный конюх, конечно, подымет крик, да тем и обойдется, — возразил Рыжий Плут.
— Что ж, — промолвил Оружейник. — Дело за доспехами. Сегодня же подберем…
— Надо еще сочинить приказ, — напомнил Стрелок.
— Вот это задача, — пробормотал Флейтист. — Нам же не только печать, но и королевская подпись потребуется.
Стрелок, отстранив музыкантов, подошел к Гильде, взял её за руку:
— Сумеешь ли ты изобразить королевский росчерк?
Гильда подняла на него безмятежные глаза:
— Сумею, если будет образец.
Стрелок, ни слова не говоря, вышел из комнаты. Друзья переглянулись и остались на местах, полагая, что следует его дождаться. В самом деле, вскоре послышались шаги — охотник возвращался. Он появился в комнате, на ходу разворачивая какую-то тряпицу. Извлек из нее пергаментный свиток.
— С этим посланием Великий Лорд отправил нас с Драймом к лорду Орвэю. Я сохранил письмо.
Гильда развернула свиток, прижала кувшином. Остальные сгрудились вокруг нее, заглядывая через плечо. Свиток обтрепался по краям, но сама подпись была видна четко. Крупная, округлая заглавная буква и мелкие, угловатые строчные.
Гильда несколько раз провела кистью в воздухе, повторяя росчерк.
— Теперь, конечно, он пишет не «Артур, Великий Лорд», а «Артур, король».
Оружейник уже нес перо и чернильницу.
Гильда взмахнула пером. Поначалу линия вышла чересчур жирной. Затем помешала ворсинка. В следующий раз Гильда плохо обмакнула перо, чернила иссякли на середине слова. Лишь с четвертой попытки, не отрывая руки, она вывела королевское имя как положено, с крупной округлой заглавной буквой и мелкими, угловатыми строчными. Потребовала:
— Сходите в лавку и купите мне хорошее перо.
Оружейник и Стрелок отправились в мастерскую, музыканты — к лошадям, Рыжий Плут — в лавку. Плясунья подошла к Гильде, вновь взявшейся за свой кувшин, присела рядом на скамью. Тихо спросила:
— Ты не боишься?
Гильда аккуратно завершила бирюзовый завиток и только после этого отложила кисточку и повернулась к Плясунье:
— Боюсь.
— Но ты так спокойна…
— Я гоню от себя страхи. Если непрерывно думать о том, что может случиться, — жить некогда будет.
— Я тоже гоню, — жалобно вымолвила Плясунья. — Но они возвращаются.
— Попробуй заняться чем-нибудь, — посоветовала Гильда. — Все равно изменить ничего нельзя. Разве что отступить…
— Отступить? Никогда. Сегодняшней трусостью завтрашнего счастья не купишь, как не принесешь воды в разбитом кувшине.
Гильда кивнула и вновь взялась за кисточку. Побежал, зазмеился причудливый узор.
Плясунья вернулась в отведенную ей комнату, отодвинула к стене скамью и стол и целый день разучивала новый танец. К вечеру у нее отнимались ноги, зато ночью она провалилась в глубокий и ровный сон без сновидений.
Холод источают каменные стены темницы. Холоден самый воздух ее. Стражник вздрагивает, притопывает, плотнее кутается в плащ. Промозгло. С отвращением взирает на небо. Низкие тучи брызжут мелким дождем. Сырость пронизывает до костей. Стражник шагает по двору темницы, не может согреться. Гулко отдаются шаги его по каменным плитам. Стражник вскидывает голову, отводит капюшон от уха — ему чудится цоканье копыт. Мимо? Нет, похоже, едут через мост. Он подходит к решетке. Сквозь пелену дождя видит три размытых силуэта. Неужто привезли нового узника? Вот бедолага. Стражник гонит мысль о каменных подземельях. Цокот копыт становится все отчетливее, всадники приближаются. Влажно поблескивают бока коней. Плащи всадников забрызганы грязью. Гонцы примчались издалека. Из-под плащей виднеются вороненые доспехи королевских дружинников. Первый всадник подъезжает к решетке вплотную. Два других держатся позади. Один из них ведет в поводу оседланного жеребца. Можно подумать, явились за кем-то из узников.
— Кто такие? — ежась, спрашивает стражник.
Всадник, не отвечая, нагибается, просовывает сквозь прутья решетки свиток, скрепленный печатью. Стражник только взглядывает на печать, отступает, и вот уже гремят цепи, и решетка ползет вверх. Всадники въезжают во двор. Тот, кто показывал свиток, спешивается, откидывает капюшон. Он в шлеме, но забрало поднято. Холодные зеленые глаза ощупывают караульного. Губы под черной полоской усов разжимаются, чтобы бросить одну-единственную фразу.
— Капитана сюда.
Стражник пробует воспротивиться. Капитан греется у очага, и горе тому, кто попытается вытащить его из теплой караульной на дождь и ветер.
— Поднимитесь в башню и поговорите с капитаном, — бурчит он.
Королевский гонец не сердится и не повышает голоса. Зеленые глаза его подергиваются пеленой скуки. Равнодушно, небрежно, будто и не слыша пререканий, он бросает:
— Капитана сюда.
Хлещет дождь. Точно каменные изваяния, сидят верховые. Стражника словно ветром сдувает. Ему хорошо знаком подобный тон: промедли, и тебя собьют с ног, спасибо, если в землю не втопчут. Дерзких, может, потом и накажут, да что толку.
