Джонатан Стрендж и мистер Норрелл - Кларк Сюзанна (читать книги онлайн регистрации .txt) 📗

И так далее и тому подобное. Стрендж поведал барышне, что в юности страстно хотел стать моряком. Ничто на свете не влекло его так сильно, как военный флот! Увы, отец не поддержал его стремления, а сейчас, в двадцать девять, поздно задумываться о морской карьере.

Несговорчивую особу звали Арабелла Вудхоуп. Она была дочерью покойного викария церкви в Кланбери [40]. В то время, когда умер старый мистер Стрендж, девушка гостила у друзей в Глостершире, в сельской местности, где ее брат тоже служил викарием. Утром в день похорон Стрендж получил от нее письмо с соболезнованиями. Письмо содержало положенные случаю слова утешения и надежду, что Джонатан простил старому мистеру Стренджу все обиды и несправедливости. Однако этим Арабелла не ограничилась. Она беспокоилась о нем. Сожалела, что ее нет в Шропшире. Огорчалась, что он сейчас один и без друзей.

Стрендж решил ковать железо, пока горячо. Ситуация складывалась на редкость благоприятная: никогда Арабелла не будет испытывать к нему такого участия, никогда он сам не будет богаче. (Стрендж никак не мог поверить уверением Арабеллы, что она совершенно равнодушна к его деньгам.) Он решил, что выждет диктуемый приличиями срок и сделает предложение. Трех дней ему показалось вполне достаточно, утром четвертого дня Стрендж велел лакею упаковать вещи, а конюху подготовить лошадь. Он отправлялся в Глостершир.

Стрендж брал с собой нового слугу. Обстоятельно побеседовав с ним, хозяин счел, что новый работник энергичен, находчив и знает свое дело. Слуге польстил выбор хозяина (хотя тщеславие подсказывало ему, что иначе и быть не может). И вот, когда новый слуга минует этап низвержения исполинов и перешагивает из мифа в реальность, будет весьма кстати дать ему имя, как обычному смертному. Итак, звали слугу Джереми Джонс.

В первый день пути никаких особенных происшествий не случилось. Путешественники повздорили с владельцем собаки, облаявшей их без всякого повода, да еще лошадь Стренджа начала выказывать признаки нездоровья, хотя впоследствии тревоги оказались напрасными. Утром второго дня они скакали по приятной для глаз местности — мягкие очертания низких холмов, зимний лес и ухоженные фермы. Джереми Джонс тренировал надменное выражение, приличествующее слуге, чей господин унаследовал крупное состояние, а Джонатан Стрендж думал о мисс Вудхоуп.

Чем ближе становилась встреча с Арабеллой, тем сильнее охватывали Стренджа сомнения. Его радовала мысль, что рядом с мисс Вудхоуп ее брат, — славный старина Генри всегда хотел этой помолвки и всячески склонял к ней сестру. Однако Стрендж сомневался в друзьях Арабеллы, у которых она гостила, — священнике и его жене. Он ничего не знал о них, но, как любой богатый молодой человек, привыкший не отказывать себе в удовольствиях, с опасениями относился к духовенству. Кто знает, какие нелепые добродетели и ненужное самопожертвование они привьют Арабелле?

Низкое зимнее солнце отбрасывало длинные тени. Иней сверкал на ветках. Вид крестьянина, идущего за плугом, навел Джонатана на мысль о тех семействах, что жили на его собственных землях и служили предметом неустанных забот мисс Вудхоуп. В голове его начал складываться воображаемый диалог. «Как вы намерены строить отношения с арендаторами?» — спросит она. — «Отношения?» — переспросит Джонатан. «Да, — ответит Арабелла. — Вы собираетесь облегчить их жизнь? Ваш отец забирал у них все до последнего пенни». «Знаю, — скажет Стрендж. — Я никогда не оправдывал отца». «Вы уже снизили ренту? Поговорили с приходским советом? Подумали о богадельне и школе?»

«Вот ведь выдумает, рента, школы и богадельни! — мрачно подумал Стрендж. — Отец умер только в прошлый четверг».

— Странно! — заметил Джереми Джонс.

— Хм? — пробурчал Стрендж. Они остановились рядом с белыми воротами. Сбоку располагался новенький опрятный домик с белыми стенами и готическими окнами.

— А где смотритель? — спросил Джереми Джонс.

— Хм? — снова промычал Джонатан.

— Вот сторожка, сэр. А вот листок, на котором написано, сколько мы должны заплатить, но нигде не видно смотрителя. Оставить шесть пенсов?

— Да-да, как знаешь.

Джереми Джонс оставил плату за проезд на пороге домика и открыл калитку. В ста ярдах от сторожки начиналась деревня. Солнце золотило древнюю каменную церковь, поодаль тянулась аллея старых скрюченных грабов, из труб двух десятков каменных домов струился дым. Рядом с дорогой тек ручей, окаймленный полоской сухой желтой травы. На траве блестел иней.

— А где местные жители? — спросил Джереми.

— Жители? — переспросил Стрендж. Он огляделся и в окнах ближайшего дома заметил двух маленьких девочек. — Вот они.

— Нет, сэр. Это дети. Я о взрослых. Никого не видать.

По дороге с гордым видом прохаживались куры, кошка сидела на соломе в видавшей виды тележке, на поле паслись лошади, но нигде не было видно людей. Только выйдя из деревни, Стрендж и Джереми Джонс поняли, что случилось. В ста ярдах от последнего дома вокруг живой изгороди собралась толпа, вооруженная топорами, серпами, палками и ружьями. Картина получалась зловещая и одновременно нелепая. Можно было подумать, что жители собрались воевать с зарослями боярышника и бузины. Низкое зимнее солнце отбрасывало странные тени на лица фермеров, придавая им решительное выражение. Толпа безмолвствовала, фермеры осторожно переминались с ноги на ногу, явно стараясь не шуметь.

Стрендж и Джереми Джонс привстали на стременах, чтобы увидеть, вокруг чего сгрудились крестьяне.

— Странно! — воскликнул Джереми. — Там ничего нет.

— Ошибаешься, — сказал Стрендж, — там человек. Неудивительно, что ты его не заметил. Я тоже сначала принял его за древесный корень, но это все-таки человек — бледный, изможденный, потрепанный.

Дорога привела их в зимний лес. Джереми возбужденно гадал, что за человек лежит под изгородью и что с ним собираются сделать жители деревни. Стрендж пару раз отвечал невпопад, а вскоре мысли его снова обратились к мисс Вудхоуп.

«Не стоит обсуждать те изменения, которые должны последовать за смертью моего отца, — думал он. — Это слишком опасно. Начну-ка с чего-нибудь полегче, например, с приключений, которые случились с нами в дороге. Что бы могло ее заинтересовать? — Джонатан посмотрел вверх. Его окружали темные, мокрые ветки. — Ну, должно же быть хоть что-нибудь. — Он вспомнил ветряную мельницу возле Херефорда с детским платьем, зацепившимся за одно из крыльев. Платье то окуналось в слякоть на дороге, то взмывало вверх ярким алым стягом. — Словно аллегория чего-то. Потом я расскажу ей о пустой деревне и двух девочках, прячущихся за занавесками — у одной в руках кукла, а у другой — деревянная лошадка, затем перейду к молчаливой толпе с топорами и палками и человеку под изгородью».

«Ах! — воскликнет она. — Бедняга! Что с ним случилось?» «Не знаю», — отвечу я. «Но вы ведь остались, чтобы ему помочь?» — скажет тогда Арабелла. «Нет», — отвечу я. «Ах!» — снова воскликнет она…

— Стой! — вскричал Стрендж, натягивая уздечку. — Надо вернуться. Тот бедолага под изгородью не идет у меня из головы.

— Отлично! — облегченно воскликнул Джереми Джонс. — Я рад, что вы так решили, сэр.

— Полагаю, ты и не подумал захватить с собой парочку пистолетов? — спросил Стрендж.

— Нет, сэр.

— Вот ч!.. — начал было Стрендж, но вовремя спохватился, вспомнив, что Арабелла не одобряет проклятий. — А нож или что-то в этом роде?

— Нет, ничего нет, сэр. Но не волнуйтесь, я знаю, что делать. — Джереми спрыгнул с лошади и углубился в подлесок. — Я сделаю нам дубинки — будет ничуть не хуже пистолетов.

Кто-то срубил крепкие ветки и оставил лежать у дороги. Джереми поднял одну и подал Стренджу. Орудие не слишком напоминало дубинку, скорее оно походило на ветку с сучьями.

— Ладно, — с сомнением протянул Стрендж, — все ж лучше, чем ничего.

Джереми тоже взял ветку. Вооружившись таким образом, они возвратились к безмолвной толпе.