Энеата. Воин и Солнце (СИ) - Бодарацкая Анна (бесплатные версии книг TXT, FB2) 📗
— Нет.
— Тогда почему? С красавицами не задалось, решил, что девочка попроще тебя не бросит?..
Помолчав несколько мгновений, он каким-то странным, чужим голосом произнёс, отворяя дверь:
— Ты не поймёшь.
***
Таллис хорошо справился со своей задачей, и Энеата заснула, едва допив сонное зелье и поставив чашку на стол. Но крепкий сон не помог и не успокоил — только разомкнув заспанные глаза, Эне вспомнила во всех красках и горестное событие, и свой отчаянный порыв. Никогда прежде девушка не позволяла чарам так долго, так безудержно и так яростно вырываться из-под власти воли и разума; и даже теперь, проснувшись после продолжительного отдыха, она с трудом усмиряла буйство силы.
— Эне? — позвал её взволнованный голос Фазмиры.
Энеата приподнялась и повернула голову, осматривая помещение. Засыпала она в святилище, но сейчас её окружали стены дворца. Кто-то отнёс Энеату обратно в её комнату, пока асу дремала.
Мира сидела на подушке возле постели, глядя на Эне испуганным взглядом светло-карих глаз. Судя по тарелке с кашей, что дочь эсина держала на коленях, и сжатой в руке лепёшке, Фазмира не собиралась покидать Энеату даже на время обеда.
— Мира, — устало улыбнулась Эне.
— Долго спишь уже, — по своей привычке начала лопотать Мира, — Нунна заходил пару раз, но ты всё спала, он и убежал. Лекарь тоже приходил. Лис его зовут. Он и тогда с тобой приходил, помнишь, да? Принёс тебе вон какой-то кувшин, пахнет необычно, по-моему, это ягодное вино. Ну, не знаю, пахнет то ли как эндарская сикера, то ли как пряная настойка, как на праздник Тааль делают.
Мира быстрым жестом показала на небольшой пузатый кувшин, стоявший на столике у окна, и продолжила:
— Просил передать, что не может уйти надолго, у него там вроде как куча дел, и сотник не отпускает. Вот только зашёл, посмотрел, что ты спишь, и убежал сразу. А, ну и принёс вот это, я уже сказала, да? Питьё какое-то. Смотри, кувшин такой смешной! Толстяк, ух… Ой, у этого Лиса такие глаза красивые, правда? Такой прелестный мальчик…Хи… Как думаешь, я ему понравлюсь? Лепёшка с какой-то странной пряностью, не пойму даже. Хочешь?
— А где Нунна?
— Ой, за ним разве уследишь. Сказал, что пошёл с папой говорить. Там такое на улице! Весь город болтает… Ты что, и на улице кого-то оглоушила?
— Да… — густо покраснев, вспомнила Энеата.
— Ну даёшь… Никто не ждал от тебя ничего такого. Весь город на ушах. Только и обсуждают, что невеста байру, оказывается, ведьма, да какая!.. Половина там хотят тебя выгнать от беды, половина уже начинают строить тебе собственное святилище, — Мира захихикала.
Энеата воззрилась на приятельницу, вытаращив глаза. Та отмахнулась, продолжая смеяться:
— Да ты не бойся. Выгнать тебя точно никто на самом деле не сможет. Никто не посмеет высказать подобное байру, а теперь и тебе самой… Слушай, Эне! Как так вышло, что ты стала невестой байру?! Говори тайну, скорее! Я тоже хочу себе военачальника! Не, не твоего, конечно, ты не думай! Вот только это… как же с Нунной? Я уже решила, что мы станём сестричками, а тут такое дело… Но я, конечно, тебя не виню! Кто бы отказал? Он тебе прям просто взял и предложил стать его женой? Боги, боги, столько всего происходит, а я сижу дома и только слушаю! Думаешь, если я поеду в Идшар, я найду там кого-нибудь? А может, этот лекарь Лис — ничего? Слушай, ты хоть что-то слышала об эсине Идшара? У него вроде двое сыновей ещё не женаты, да?
Энеата вздохнула, вновь опуская голову на подушку. Вопросы Миры, похоже, не требовали ответов, да и говорливая девушка явно успевала забыть предыдущий вопрос, начиная произносить следующий. Асу задумалась о своём, закрыв глаза и слушая несмолкаемое щебетание подруги вполуха.
— …и тут она такая говорит, мол, что ничего против не имеет, а я… О! Нунна! Проходи, братец. Мы как раз говорили… ой. Эне, а о чём мы говорили?..
Энеата поднялась, поворачиваясь и смотря на вошедшего в комнату Нунну. Юноша казался смущённым; отводя взгляд от Эне, он теребил пальцами кудри, сбивая уложенную маслом причёску в нечто непонятное.
— По-моему, я говорила что-то про Идшар. Ох! Забыла. Нунна, что сказал папа? Ты почему так долго? Там уже темнеет или нет? Ой, Эне! Я вспомнила, совсем забыла тебе сказать — байру Асахир велел передать тебе, чтобы ты зашла к нему, когда проснёшься и поешь… Наконец хоть увидела его вблизи! Боги милостивые, я думала, на ногах не устою, в дрожь бросает от одного вида. А как голос услышала — вот честное слово, думала, в обморок упаду. Такой грозный! Он тебя уже целовал? Хи-хи-хи!.. Я бы умерла!..
— Мира, помолчи! — сердито вмешался Нунна. — Эне, не слушай её, она дура. Как ты?
— Сносно.
— Я не должен был тебя оставлять одну, — каштановые кудри Нунны уже превратились в подобие птичьего гнезда, но юноша всё продолжал их теребить. — Извини меня. Прости меня, пожалуйста!
— Но она же сама сказала, что хочет одна пойти, ты не виноват, — вмешалась Мира. — Ты же…
— Мира! Помолчи!
— Нунна, ты всего на год старше меня, а делаешь вид, что очень умный и важный! Сама решу, когда мне молчать! И вообще, что ты пришёл сюда, мы с Эне без тебя прекрасно разговаривали.
— Дай угадаю — ты порола чушь без умолку, а она боялась тебя заткнуть. Так, Эне?
— Нунна!.. — возмутилась Мира.
Энеата грустно улыбнулась, не отвечая. Хоть беззаботная болтовня Фазмиры и пролетала мимо ушей, этот шум успокаивал асу, немного отвлекая от горестей. Виноватый и хмурый вид Нунны, напротив, казался лишним напоминаем об унылой действительности. Слушать же, как друзья ворчат друг на друга, было не слишком интересно, и Энеата произнесла:
— Ну, раз байру звал меня, я, пожалуй, пойду…
— Эй, он сказал сначала поесть! — возразила Фазмира. — Нунна, сгоняй за едой?
— Нет, ты иди за едой, мне надо поговорить с Эне.
— Мне тоже! Вы меня всё время все затыкаете, а Эне слушает…
— Да она просто стесняется послать тебя подальше!
— Что?! Нунна, я тебе сейчас как…
— Нунна! Мира! — вмешалась Энеата, решив не дожидаться, пока брат с сестрой перейдут к взаимным угрозам. — Я совсем не хочу есть. Мира, спасибо, что поговорила со мной, мне стало гораздо легче. Нунна, пожалуйста, проводи меня.
— Байру будет тебя ревновать, если будешь ходить с Нунной, — обиженно пробурчала Мира.
Энеата виновато улыбнулась подруге, идя к двери.
…Некоторое время они шли молча, затем Нунна, явно смущаясь, сказал:
— Эне… Слушай… Ведь теперь всем всё равно известно, что ты — Солнце Ахарта.
— И что?
— Значит, твоя якобы помолвка с байру…
— Наверное, уже бессмысленна.
— Ага… Значит, мы с тобой снова будем женихом и невестой?
— М… наверное.
— М, — так же невнятно ответил Нунна. — Слушай, я…
— Да?
— Нет, ничего.
Оставшийся небольшой отрезок пути они снова прошли в молчании. Остановившись недалеко от пары идшарских стражей, охранявших эту часть дворца, Нунна произнёс:
— Ну… всё?
— Пока, — отозвалась Энеата, не оборачиваясь и не задерживаясь.
Но один из идшарцев остановил её, позвав:
— Госпожа Энеата! Если вы ищете байру, то его нет во дворце. Он вернётся чуть позже.
— А господин Азмар?
Воин жестом указал на одну из дверей в отдалении. Энеата поблагодарила и направилась туда.
Сотник расчерчивал символы на мягкой глине письма, когда Энеата переступила порог. Не отвлекаясь от своего занятия и не оборачиваясь, Азмар на удивление дружелюбно провозгласил:
— Асу! Проходи. Удивлён, что ты пришла ко мне, но… Погоди-ка. Позволь пожать тебе руку, асу, — похоже, он едва сдерживал смех. — Я так давно ждал, чтобы кто-то хоть немного встряхнул эту… м… Боюсь, Асахир рассердится, если я научу тебя паре новых слов. Так что назовём её Дивиярой.
Энеата ответила на рукопожатие, боясь показаться грубой, но весёлость сотника казалась ей совершенно неуместной. Тот, похоже, понял и развёл руками, извиняясь:
