Элегия погибшей звезды - Хэйдон Элизабет (книги бесплатно без TXT) 📗
— Я помню эти дни, — с грустью сказала Джеслин.
Ее глаза потемнели, и Рапсодия поспешила взять ее за руку. Эндрю погиб вскоре после того, как узнал о беременности жены: он так и не увидел своего сына. Джеслин встала и подошла к окну, откуда были хорошо видны освещенные факелами сторожевые башни, стоявшие с двух сторон от ворот Хагфорта и оснащенные колоколами. Повсюду лежал серебристый снег.
— Он погиб возле этих башен? — спросила Джеслин.
— Да, — вздохнула Рапсодия и нежно погладила Бобо по пухлой щеке. — Их отстроили заново.
Джеслин повернулась к ней.
— А какая была разрушена?
— Кажется, правая, — тихо ответила королева намерьенов. — Я не уверена — меня не было здесь во время того карнавала.
— Да, это была правая башня, — подтвердил Эши, входя в спальню.
Подойдя к Рапсодии, он наклонился и поцеловал жену, а затем подхватил жующего малыша с ее колен и подбросил высоко в воздух. Перевернув Бобо вниз головой, Эши вызвал вопли восторга у мальчугана и осуждающие взгляды обеих женщин. Держа Бобо за ноги, он принялся раскачивать его между своих ног, так что черные кудри задевали пушистый ковер, потом поднял его на руки и подошел к окну, где стояла Джеслин.
— Меня тоже там не было, но я внимательно изучил все материалы, имеющие касательство к произошедшей трагедии. Он и Данстин Балдасарре увидели приближающегося врага — оба стояли с краю праздничной толпы и, видимо, не очень внимательно следили за гонкой — и побежали к башне, понимая, что необходимо предупредить Стивена и всех остальных, кто находился на поле. Данстин бросился к левой башне, Эндрю — к правой. Башня Данстина загорелась после прямого попадания из катапульты, но Эндрю бежал быстрее и успел зазвонить в колокол, а потом рухнула и вторая башня.
Эши взял Джеслин за руку и посмотрел ей в глаза. Он понимал, насколько для нее важно представить себе картину гибели мужа.
Леди Джеслин кивнула и взяла сына на руки.
— Благодарю вас. — Она перевела взгляд с Рапсодии на Эши и обратно. — Теперь мне стало немного легче. А теперь позвольте откланяться, мы и так нарушили все ваши планы. Рапсодия, спасибо за печенье и терпение. Утром мы увидимся вновь.
— Спокойной ночи, Джеслин. Спокойной ночи, Бобо, — произнесла Рапсодия вслед уходящим гостям.
Они с Эши еще некоторые время слышали протесты разыгравшегося ребенка, отражающиеся от розовых каменных стен Хагфорта.
Когда шум стих, король и королева рассмеялись.
— Теперь ты понял, что нас ждет? — осведомилась Рапсодия, помогая Эши снять рубашку.
— Мне нравится такой шум, — ответил он, ложась в постель рядом с женой. — И с особой радостью я слышу детские крики в этом замке. Все наполнено музыкой, которую так любил Стивен, музыкой смеха, и веселья, и дружеских споров. Я знаю, что он наблюдает за нами, где бы он сейчас ни находился. Надеюсь, что завтрашняя церемония вызовет у него вполне заслуженную гордость.
— Он всегда очень любил и гордился Гвидионом и Мелисандой, Сэм, — напомнила Рапсодия, раскрывая объятия. Как только муж устроился рядом, она провела ладонями по его плечам, чтобы он мог расслабиться. — Надеюсь, что Гвидион с честью пройдет завтрашнее испытание.
— Можешь не сомневаться. Церемония будет торжественной, но короткой — чтобы не смущать лишний раз Гвидиона и не мучить тебя. А потом празднества возобновятся.
Эши загасил свечу и накрыл их обоих мягким пушистым одеялом. Он с облегчением вздохнул, когда жена оказалась в его объятиях. Несколько мгновений царила тишина, нарушаемая лишь шорохом одеяла по простыням — Рапсодия пыталась устроиться поудобнее. Затем по постели пробежала дрожь, и она ощутила ее, несмотря на завывание вьюги и далекие крики пирующих.
— Что такое? — удивилась Рапсодия.
Из-под одеяла донеслись слова:
— Крошки от печенья.
Огонь в камине гостевых покоев потрескивал и вспыхивал с новой силой в такт порывам холодного ветра за окнами, которые выходили на поля, но умиротворенная тишина уже сменила шум веселья — даже самые отчаянные гуляки отправились спать.
Тристан Стюарт услышал, как тихо отворяется дверь. Он улыбнулся и сделал еще один глоток из тяжелого хрустального бокала, в котором плескалось лучшее кандеррианское бренди.
— Ты пришла вовремя, — сказал он, не оборачиваясь. — Мне было интересно, как долго ты сумеешь вести себя с притворной скромностью.
— Не понимаю, о чем ты говоришь.
В голосе женщины слышался смех. Такой голос всегда вызывал у Тристана желание. Он поставил бокал на столик и встал так, чтобы огонь согрел ему спину.
Сзади женщину освещал свет факелов, горящих в коридоре, но спереди на нее падала тень самого Тристана, стоявшего перед камином. Повернувшись, женщина закрыла за собой дверь, после чего неторопливо подошла к лорду Роланда, остановилась перед ним и дерзко улыбнулась.
— Тебе здесь нравится, Порция? — поинтересовался Тристан, поглаживая гладкую щеку горничной.
Молодая женщина пожала плечами.
— Я ожидала, что все будет иначе.
— Неужели?
Карие глаза Порции искрились весельем.
— По твоим описаниям следовало ждать всеобщего пьянства и непристойных безобразий. А здесь все как-то слишком прилично.
— Ну, это только начало, — ответил Тристан, снимая платок с головы Порции и бросая его на пол. — Первая ночь. Все еще только устраиваются, им пока не до веселья. Настоящий праздник начнется завтра. Но ты права, люди еще не могут радоваться по-настоящему — у всех слишком свежи в памяти события трехлетней давности. Кстати, я заметил, что в этом году на карнавал приехало гораздо меньше народу, чем бывало когда-то; полагаю, у нас все равно получится замечательная оргия, правда, в весьма усеченном составе.
Порция изобразила обиду на своем прелестном личике.
— Ну разве это развлечения? — со смешком осведомилась она. — Мы с тем же успехом могли бы остаться в Бетани.
— Ты же все понимаешь, — пробормотал Тристан, начиная распускать тугую шнуровку ее корсажа и развязывая ленточки передника. — Тебе предстоит работа после моего отъезда, и для меня очень важно, чтобы она была выполнена.
Порция отвела руки Тристана от своей груди.
— А разве я ее когда-нибудь выполняла плохо , милорд?
И в ее глазах вновь заплясали искорки.
Тристан сделал глубокий вдох. Именно бесстыдство и дерзость Порции привлекали его к ней больше всего. Она обладала удивительной способностью быть скромной и незаметной, выполняя свои обязанности горничной, но за закрытыми дверями становилась независимой и уверенной в себе. Ее буйный темперамент отпугнул бы от нее большинство мужчин, но Тристан всегда питал слабость к сильным женщинам.
Ее грубые шутки и стремление доминировать в постели напоминали ему его прежнюю, ныне умершую любовницу, которую, как теперь начал понимать Тристан, он любил по-настоящему. Они с Пруденс родились в одном замке в один и тот же день, их появление на свет разделяло всего несколько минут. Он был старшим сыном лорда Мальколма Стюарта, а она — дочерью его служанки и любовницы. Тристан и Пруденс стали близкими друзьями, она была его первой женщиной, он доверял ей, как самому себе, а она всегда говорила ему правду в лицо и продолжала любить, несмотря на все его недостатки. Ее смерть стала для него страшным ударом, но он продолжал жить, даже заключил безрадостный брак с Мадлен, Кандеррским Чудовищем. Тогда же у него начались бесконечные интрижки со служанками.
И еще он питал неразделенную любовь к жене друга своего детства Гвидиона из Маносса, короля намерьенов.
Порция уже довольно давно оказывалась в его постели чаще, чем другие служанки. Ее дикий нрав и способность заниматься любовью в любой момент в любом укромном местечке, где их легко могли обнаружить, добавляли остроты в их отношения и делали жизнь Тристана не такой пустой и одинокой. Во всяком случае, он больше не испытывал сексуального голода.
Да и что могло быть хуже холодного равнодушия, с которым Мадлен выполняла свои, супружеские обязанности?
