Студентка Пупсик (СИ) - Федин Андрей (прочитать книгу .txt) 📗
Первой мне навстречу вышла Елка.
– Явился?! Чо-то вы долго! Мы тут уже из последних сил держимся.
– Что случилось? – спросил я.
– Ха! Догадайся!
– Пупсик!
Я повернул голову и увидел бегущую по лестнице со второго этажа Маю.
«Проснулась», – сказал я.
«Увидела нас в окно. Ждала».
Мая улыбалась. Стремительно перескакивала со ступени на ступень. Коса подрыгивала, била ее по спине, хлестала перила.
– Пупсик! Какая прелесть! Наконец-то!
«Похоже, пока не в курсе», – сказал я.
Увидел неторопливо бредущую следом за Маей Чайку. Та смотрела на меня виновато, настороженно. И сам себе ответил:
«Знает».
Мая ринулась мне навстречу. Я уже приготовился к тому, что она с разбегу бросится меня обнимать. Но Мая вдруг остановилась. Покосилась на Елку, на замершую позади Елки Гадюку. Поморщила нос. Горделиво приподняла подбородок.
– И где ты был? – спросила она.
В огромной гостиной, где толпились гадюки, смолкли все голоса. Воцарилась тишина. Множество глаз смотрели на меня и Маю.
– Ездил к «Храму всех богов», – сказал я. – Там собралось очень много людей. И горожане, и солдаты, и аристократы. Мы все вместе молились богине Сионоре. Просили ее исцелить великую герцогиню.
Маска высокомерия схлынула с лица Маи.
– Маму? Как она? Что ты о ней знаешь? Почему я не могу поехать к ней? Меня удерживают здесь силой! Сказали, что это ты велел запереть меня в этом доме!
– Твоя мама жива, – сказал я. – Говорят, она недавно очнулась. Ее жизни сейчас ничто не угрожает. Богиня услышала нас.
Тишину разорвали радостные возгласы гадюк.
Мая прижала руки к груди.
– Правда?! Ты… Это точно? Тебя не обманули?
– Нет, Мая. Не обманули.
– Какая прелесть. Я должна ехать во дворец! Мне нужно увидеть маму. Объясни это своим бандиткам!
– Уже поздно, – сказал я. – Не лучше ли отложить поездку до утра?
– Я поеду сейчас!
Мая топнула ногой. И вдруг побледнела.
– Снова этот запах! – сказала она. Прижала руку к губам, посмотрела по сторонам. Увидела у стены цветы в больших горшках, поспешила к ним. Повернулась ко мне спиной, но по звукам я догадался, что ее стошнило.
– Опять, – сказала Чайка.
– Чо это она? – спросила Елка.
– Чем вы ее накормили? – спросил я.
Ко мне подошла Гадюка.
– Мы ее не кормили, – сказала она. – Волчица уже во второй раз говорит, что в моем доме плохо пахнет. Возможно, она права. Да уж. Однако…
Гадюка замолчала.
– Что, однако? – спросил я.
– Мне кажется, дело не в запахах, – сказала Гадюка. – Женщин тошнит не только при отравлении. Да уж. Точно так же вела себя моя сестра, когда была беременна Елкой.
– На что ты намекаешь? – сказал я.
– Ни на что. Так. Вспомнила почему-то.
Я нахмурился.
«Колдун! Ты ведь бросал в нее то заклинание, о котором я говорил?»
«Конечно, Сигей».
«Значит… просто отравление?»
«Возможно».
«Колдун! – сказал я. – Что значит: возможно?!»
«О заклинании ты напомнил мне лишь неделю назад, – сказал Ордош. – А в самый первый раз – тогда, еще до начала учебы, – я о нем не подумал».
«Как ты мог о таком позабыть?!»
«Прости, Сигей. Я думал тогда совсем о другом. Сказалось отсутствие опыта».
«И кто из нас дубина? Так ты допускаешь, что она… Не рановато ли ее тошнит?».
«Погоди. Так. «Особо чувствительных женщин начинает тошнить через 10-14 дней после состоявшегося зачатия». Похоже, наша жена и относится к этим особо чувствительным».
«Где это ты такое вычитал?»
«Это не я вычитал, а ты, дубина. Я лишь нашел это в твоей памяти. Ты переживал, что станешь отцом еще на первом курсе университета».
«Считаешь, я помню, из-за чего переживал сто лет назад? Там есть хорошее заклинание… Надо бы проверить».
«Обязательно проверю, Сигей. Подожди».
Мая возвращалась. Вытирала рот платком.
– Мы с Чайкой едем во дворец, – сказала она. – Прямо сейчас. Попроси своих бандиток, чтобы нам приготовили карету. Ты, кстати, едешь с нами. Нам с тобой нужно поговорить. Догадываешься, о чем? Какая прелесть. И прихвати те документы, которые показывал сегодня Чайке. Надеюсь, ты не оставил их в общежитии?
– Нет, они здесь.
– Прелестно.
Я почувствовал, как колдун сплел заклинание.
«И что?»
Тишина.
«Колдун!»
«Гадюка не ошиблась».
«Хочешь сказать…».
«Да. Поздравляю, Сигей. У нас с тобой будет ребенок».
Его слова заставили меня поморщиться.
«Мне не понравилось, как ты выразился, колдун».
«Действительно, – сказал Ордош, – некрасиво прозвучало. Перефразирую: у нас и у Маи будет дочь».
«В таком виде твое сообщение звучит гораздо лучше, – сказал я. – Только не пойму пока, хорошее это известие или не очень».
«Не хочешь уточнить, почему дочь, а не сын?»
«Не считай меня идиотом, колдун. Я не глупее тебя. Понимаю. После всех тех заклинаний, которыми мы пичкали Маю на этой неделе, уцелеть могла только девочка».
«Я и не называл тебя глупцом, дубина».
«Волчица Восьмая».
«Осьмушка», – сказал Ордош.
«Сам ты Осьмушка, колдун! – сказал я. – Тоже мне, придумал!»
Улыбнулся. И сказал:
«Вося».
Глава 20
— Документы взял? — спросила Мая.
Ее лицо то освещалось уличными фонарями, то снова пряталось в тень.
Я уже третий раз сегодня ехал во дворец.
Во все той же карете.
– Конечно, — сказал я. – Они в сумке. Показать?
Карета в очередной раз подпрыгнула. Мая навалилась на меня. Чайка ударилась плечом о стену, выругалась. Я же почти не пошатнулся — привык к такой езде.
Мая сжала мою руку. Несильно — пыталась то ли успокоить, то ли приободрить.
С той минуты, как мы покинули дом Гадюки, Мая ни разу не назвала меня по имени: ни Пупсиком, ни как-либо еще. Словно пока не решила для себя, кто я такой. Но всеми своими действиями показывала, что, в любом случае, отказываться от общения со мной не намерена.
— Не сейчас, – сказала она. – Что я здесь увижу? Слишком темно. Неужели у твоих бандиток не нашлось кареты получше? Тут не то что светильников – диванов нормальных нет.
«Я могу подсветить», — сказал Ордош.
«Вот спасибо, – сказал я. — Мало всего мне придется объяснять? Хочешь, чтобы я придумывал и то, как запускаю огоньки?»
«Ты придумаешь, Сигей. Не сомневаюсь. Если чему-то ты и научился в этом мире — то это лгать».
«Не лгать, а оправдываться».
«Лгать».
«Ладно. Как скажешь. Я обманщик. Зато, мое вранье спасло уже множество жизней. Если бы не я, ты бы просто перешагивал через трупы. Разве не так?»
«Возможно».
«Нет, уж, колдун! Не возможно, а точно! Я достаточно изучил тебя. Ты пытаешься идти по кратчайшему пути. Он обычно ведет по трупам. А я не такой. Предпочитаю быть лгуном, а не кровавым маньяком».
-- Послушай, Мая, – сказал я. – Помнишь, твоя мама упоминала о том, что я однажды работал в ее клубе?
– Это когда она впервые попробовала твой кофе? – спросила Мая. – Почему ты об этом заговорил?
– После всей этой истории с отравлением я кое о чем вспомнил. О том, что случайно услышал тогда в клубе.
– Какая прелесть. И что ты там услышал?
– Уже под утро, когда твоя мама и почти все ее подруги ушли, за карточным столом остались только две женщины. Мне показалось тогда, что они военные. Одна – точно. Вторая, возможно, имеет отношение к полиции – я так думаю. Так вот. Обычно во время работы я не прислушиваюсь к чужим разговорам. Но в то время я учил имперский. А женщины вдруг заговорили именно на нем. Это и привлекло мое внимание.
– О чем же они говорили?
– О государственной измене.
– О чем?! – переспросила Мая.
Выпустила мою руку.
Чайка насторожилась. Она не скрывала, что прислушивается к моим словам.
– Женщины обсуждали какое-то предложение от посла. Одна из них так и сказала: «Это будет государственная измена».
