Тайнознатицы Муирвуда - Уилер Джефф (книга жизни .txt) 📗
Сюзенна опустила флейту. Леди Деорвин вышла вперед и заговорила, заставив аплодисменты умолкнуть.
— Вам понравилась их игра, мой господин? — спросила она у Кольера, вся любезность.
— Дамы вашего королевства замечательно музыкальны, — галантно ответил Кольер. — Эти девицы изучали музыку со всем прилежанием. Но… кажется, мы еще не слышали последнюю из них?
Леди Деорвин бросила взгляд на Майю, и лицо ее исказилось гневом.
— В этом нет нужды, мой господин.
Взгляд ее явно говорил, что Майе здесь больше не рады.
— Нет, прошу меня простить, — с очаровательным акцентом настаивал Кольер, — но я не буду удовлетворен до тех пор, пока не услышу, как она играет.
Леди Деорвин побагровела, но взяла себя в руки и сухо присела в реверансе.
— Если вы настаиваете…
— Настаиваю, — веско сказал Кольер, беря Мюрэ за руку и нежно сжимая ее пальцы. Свободной рукой он погладил ее ладонь. — Я еще не слышал, как играет леди Мюрэ.
Этого леди Деорвин не ожидала.
— Моя… моя дочь? — дрожащим голосом переспросила она.
Глаза Мюрэ расширились, в них читался ужас.
— Мой… мой господин?
Едва сдерживая улыбку, Майя следила за Кольером. Она начинала понимать.
— О да! Каким инструментом вы владеете, моя дорогая? — Он усмехнулся и тут же галантно смутился. — Ах нет, я должен был спросить — какими инструментами, ммм?
Мюрэ стояла как громом пораженная. Губы ее приоткрылись, обнажив зубки, но она не произнесла ни слова.
— Она… — леди Деорвин лихорадочно искала подходящий ответ, — она играет на флейте… нет, на лютне. Она играет на лютне. Не так ли, моя милая?
Побледнев от смущения, леди Мюрэ покачала головой.
— Я… так давно не играла…
— На лютне, — повторил Кольер с преувеличенным разочарованием. — Понимаю. Вероятно, вы не любите музыку?
— Я обожаю музыку! — торопливо заверила его Мюрэ и очаровательно захлопала глазками.
— Понимаю. Должно быть, вы предпочитаете слушать, как играют другие. Что ж…
Он стремительно встал, взял со стойки лютню и пробежал умелыми пальцами по струнам, взяв несколько аккордов. Притопывая ногой, он заиграл гальярду — быструю танцевальную мелодию, — но на середине аккорда остановился и передал лютню Джоанне.
— Сыграйте эту мелодию для леди Мюрэ, — попросил он с вежливым поклоном. — Вам ведь знакома гальярда?
— Да, мой господин, — ответила Джоанна, взяла у него лютню и без труда продолжила мелодию с того самого места, где он остановился.
— Я слышал, что в Коморосе есть очаровательная традиция, — произнес Кольер, протянув руки к Мюрэ и мило улыбаясь. — Танцы вокруг майского шеста, так, кажется? Говорят, что на Духов день даже безродная может танцевать с лордом — это правда?
— Да, мой господин, — выдавила сквозь сжатые зубы леди Деорвин. На лице ее отразилась целая гамма чувств.
— В Дагомее на этот праздник мы танцуем гальярду, — сообщил Кольер, помогая Мюрэ встать. — Таковы наши традиции. Вы танцуете гальярду? — вежливо, но немного насмешливо спросил он у леди Мюрэ, как будто рассчитывал на отрицательный ответ.
— О да, разумеется! — воскликнула леди Мюрэ, вскакивая на ноги. Перспектива наконец-то показать себя явно ее привлекала.
Он выставил свой стул посреди зала, и вокруг тотчас же образовалось свободное пространство.
— Это будет майское дерево. Конечно, настоящее дерево должно быть выше, да и ленты должны быть, но… Будем танцевать гальярду, все вместе. Это ведь дагомейский танец, вы знаете? Но у нас есть и другие танцы, и один появился совсем недавно.
Он сделал драматическую паузу и обвел взглядом дам, которые ловили каждое его слово.
— Это… вольта!
В глазах леди Мюрэ заплескался ужас.
— В самом деле? Я… Я, конечно, слышала о нем, но… но я его совсем не знаю…
Майя впилась взглядом в Кольера — что-то он задумал? Она хорошо помнила ту ночь в дагомейской таверне, ночь, когда он учил ее танцевать вольту. Это было давно, целую жизнь назад, и она еще не знала, что он не простой конюх, а самый настоящий король. Во рту у нее пересохло. В тот день она впервые с тех пор, как стала взрослой, танцевала с мужчиной, и не на уроке танцев, а по-настоящему.
— Не знаете? — недоверчиво переспросил Кольер, обращаясь ко всей комнате сразу. — У нас очень любят вольту!
Он выпустил руку Мюрэ и повернулся к девицам из аббатства. Взгляд его остановился на Майе.
— Кто-нибудь из вас танцует вольту?
Его слова повисли в воздухе, не встретив ответа. Голубые глаза смотрели в упор, приглашая ее встать и выйти вперед. Он протянул руку — и протянул ее Майе и никому иному.
Не в силах сопротивляться, Майя молча встала и шагнула к нему, вызвав у себя за спиной целый шквал охов и ахов. Уголок рта Кольера дернулся в намеке на улыбку, и Майя поняла, что он рад ее согласию. Сердце ее билось часто и неровно, ей хотелось одного — чтобы танец не оказался очередной издевкой, которой он решил ее подвергнуть. Джоанна снова заиграла гальярду, и Кольер чуть заметно закивал в ритм. Когда их руки встретились, его горячая ладонь едва не обожгла ей кожу.
— Как тогда, — шепнул он, подмигнув, и разом увлек ее в танце вокруг импровизированного дерева. Она не смотрела по сторонам, боясь оступиться всем на посмешище. Кольер уверенной рукой вел ее вперед, и сложные па следовали одно за другим.
Вольта отличалась от гальярды лишь тем, что в гальярде не требовалось поднимать и кружить партнершу. Играла музыка, миг этот приближался, и воспоминание о несущих ее по воздуху сильных руках вернулось, яркое, словно то было лишь вчера. Из ног ушла усталость, грудь наполнила бесшабашная радость. Еще один шаг — и вот руки Кольера легли ей на талию и подняли ее вверх. Она оттолкнулась от его плеч и взлетела, глядя на него сверху, вбирая в себя каждую черточку его лица, каждый шрам.
Его глаза манили и затягивали, словно сияющие озера. Она смотрела в них не отрываясь и читала в его глазах гордость и восхищение. Но не только — отчего-то была там и нежность. Готовность защищать ее. Но этот краткий миг быстро закончился, она ощутила под ногами пол и закружилась в танце. Ей казалось, что она летит.
Они танцевали вокруг стула, и круженье ее юбок следовало за прихотливой мелодией. Снова оборот, она была готова, она почти ждала его и снова ощутила восторг летящей птицы. Она оттолкнулась от его плеч, и собственные волосы скользнули у нее по плечам, а сердце бешено билось. Во рту у нее пересохло, и кожа звенела от макушки до пяток. Но и этот миг закончился, и они вновь пустились в пляс вокруг импровизированного майского дерева. Мир замер и застыл, и только они вдвоем жили в этот миг, позабыв об устремленных на них неприязненных взглядах.
На сей раз он повел ее медленнее, и руки их не сразу нашли друг друга. Майя посмотрела на него снизу вверх. Ее переполняли чувства, она ощущала себя невероятно уязвимой. Ей казалось, что она — пташка, которую он несет в своих сильных руках, которые могут и раздавить, и приласкать. За стремительным движением ног, за переплетающимися руками, за стучащим в груди сердцем она почти не слышала музыки. Было лишь чувство, и чувство это было сильнее танца.
К ужасу и смятению своему, она вдруг поняла, что за все эти месяцы ее чувство к Кольеру претерпело изменения и стало гораздо глубже. Он больше не был ей безразличен. Она жаждала его признания. Она любила его. Любила — и дрожала от страха, боясь, что он отбросит ее прочь, как ненужную помеху на пути к цели.
Взгляд его изменился — неужели он прочел ее мысли? Его лицо из веселого стало серьезным, в горделивом взгляде появилось тепло. Его руки вновь легли ей на бедра, готовые к следующему взлету. Он поднял ее еще выше прежнего, закружил, разрывая ритм и вознося ее к потолку. Ослабевшими руками она оттолкнулась от его плеч и посмотрела вниз, чувствуя, как щекочут щеки ее волосы, пеленой скрывая ее взгляд от собравшихся.
Она смотрела на него с мольбой, не чуя собственного сердца.
Поворот был окончен, но она все еще была там, наверху, летела, словно птица на ветру. Наконец он медленно опустил ее, тоже не сводя глаз, и взгляд его был предназначен ей одной. И во взгляде этом была мольба — не предавай меня больше.
