Твари (СИ) - Ильин Андрей Юрьевич (читать книги онлайн полностью TXT) 📗
— Ну, может, они больные, инвалиды…
Ксения еще раз смотрит в бинокль, качает головой:
— Вроде нет инвалидов. Все с руками и ногами.
— Неизлечимо больные раком, диабетом в последней стадии, язвенники и циррозники! Не обязательно быть одноногим, чтобы считаться инвалидом. А еще есть психические заболевания. Зачем пришельцам ходячий труп?
— Даже психи, страдающие диабетом, так себя не ведут! — возразила девушка. — Они как зомби.
— Возможно, последствия гипнотического воздействия. Черт его знает! — пожал плечами Алексей. — Ладно, пора ехать. На той стороне пологий подъем из воды — вон там, левее! — удобно выбираться.
Люки захлопываются, урчит мотор, БМП выплевывает клуб голубого дыма и медленно вползает в воду. Как только гусеницы отрываются от земли, Алексей нажимает педаль акселератора, гусеницы начинают бешено вращаться, машина неторопливо устремляется к противоположному берегу. Зомби на той стороне не обращают внимания на БМП. Продолжают тупо бродить по берегу или смотреть на воду. Очистившаяся от грязи река плещет прозрачными волнами, клочья белоснежной пены цепляются за корпус, прилипают к стеклам на лобовой броне.
— Какая чистая вода! — воскликнула Ксения. — Оказывается, река должна быть такой. Теперь я верю, что раньше можно было напиться речной воды и не отравиться.
— Это было лет пятьсот назад, когда на деревянных стругах плавали, — невесело улыбнулся Алексей.
Ветер усилился, волны уперлись в борт, машину ощутимо потянуло вниз по течению. Алексей повернул штурвал, левая гусеница прибавила обороты, машина пошла наискось к берегу. В этот момент что-то ударилось в борт, железо глухо загудело в ответ. Волны навалились с новой силой, вода захлестнула носовую часть, до половины притопила лобовые триплексы. Алексей чертыхнулся, потянул за рычаг возле штурвала. В носовой части БМП появился невысокий железный бортик для защиты от встречной волны. Скорость упала, но зато вода перестала заливать переднюю часть машины. Волны плещут еще раз, нечто большое, темное и тяжелое наваливается на триплексы, в салоне заметно потемнело.
— Что за тюлень дохлый? — недоумевающе произносит Алексей.
— Откуда здесь тюлени? — удивилась Ксения. — Еще и в одежде?
— Утопленник? Блин, только его не хватало!
Раздувшийся от долгого пребывания в воде труп полностью закрыл обзор с места водителя. Сквозь треснувшую ткань видно серо-зеленое разлагающееся мясо, какие-то белесые волокна извиваются по стеклу. Ксения сморщила личико, отвернулась, затем постаралась сесть так, чтобы не видеть отвратительных останков человека.
— Я ничего не вижу за мертвяком. Указывай путь, — попросил Алексей.
— Ладно, — кивнула девушка. — Бери левее.
Она вплотную придвинулась к своему стеклу, вытянула шею, чтобы лучше видеть. Высокая волна перехлестывает утопленника, на стекло падает с костяным стуком громадный зеленый рак. Угрожающе растопыренные клешни оказываются в сантиметре от лица девушки. За бронестеклом. Это не помешало Ксении оглушительно взвизгнуть и подпрыгнуть, словно в кресле сработала катапульта. За долю секунды девушка оказалась в самом дальнем конце десантного отделения, возле выхода.
— Двери не открывай!!! — заорал Алексей. — Потонем!
— Ладно, не буду, — преувеличенно спокойно ответила Ксения.
Рак пошевелил усами, клешни шевельнулись. Плеснула очередная волна, рак съезжает по броне и следующая волна уносит прочь. Ксения садится в кресло, тычет пальчиком в окно:
— Нам туда.
В следующее мгновение гусеницы касаются дна, машина содрогается от удара и резво выскакивает из воды на берег. Алексей быстро опускает носовой борт, нога вжимает в пол педаль тормоза. БМП резко останавливается и клюет носом, будто кланяется. Утопленник срывается с крышки моторного отсека и кувыркается прямо под гусеницы. Алексей виновато пожимает плечами, тихо произносит, ни к кому не обращаясь:
— Извини, приятель, так получилось.
Мотор ревет, набирая обороты, машина трогается с места в разгон и мчится по бетонным плитам набережной наверх. Чугунное ограждение разлетается на куски, БМП сносит правым боком афишную тумбу с клочьями разноцветной бумаги и врезается прямо в стеклянный навес автобусной остановки. Алюминиевые стойки рвутся, как соломинки, стеклянные стены осыпаются сверкающими осколками на броню, барабаня, будто просыпавшийся горох. Крыша падает плашмя и съезжает набок, укрывая машину целиком одной стороны. Алексей некоторое время сидит неподвижно, затем открывает люк и выбирается на броню.
— Ты куда? — удивленно спросила Ксения, поспешно вылезая следом.
— Никуда, — устало ответил Алексей. — Знаешь, умом я понимаю, что вот это — обвел он руками панораму уничтоженного города, — реальность. А поверить не могу. Кто-то внутри меня говорит, что это неправда. Матрица. Страшная картинка, которая засела у меня в мозгу. Этот кто-то говорит, что я сошел с ума. Меня держат в палате для буйных психов, вокруг белые стены, под тканевой обивкой толстый слой мягкого поролона, чтобы я в припадке бешенства не разбил себе башку. Я могу кричать, визжать до хрипоты, до полной потери голоса — меня никто не услышит. Нет никакого железа подо мной, нет запаха воды и разлагающихся трупов. Мои руки связаны смирительной рубашкой. Я лежу, туго спеленатый на мягком полу, глаза широко открыты, немигающий взгляд устремлен на тусклую лампочку в потолке, защищенную мелкой решеткой. Неподалеку дверь. В прямоугольном окошечке время от времени появляется лицо санитара. Равнодушный взгляд скользит по палате, останавливается на связанном человеке на полу, задерживается на лице. Чуть слышно хлопает железная шторка, окошко закрывается, лицо санитара исчезает. Я снова один. На всей планете. Смотрю на тусклую лампочку. Свет, слабый, желтый становится ярче. Он проникает внутрь меня, освещает изнутри. И я сам начинаю светиться! И вот в этом свете я вижу этот мир!
Алексей поднимает голову, обводит взглядом нескончаемые развалины. На лице появляется кривая улыбка, глаза гаснут, пальцы сжимаются в кулаки с такой силой, что перчатки трещат по швам. Ксения смотрит на него, широко раскрытыми глазами, лицо покрывается бледностью.
— Ну, я не знаю, — произносит она, пожимая плечами. — Мне тоже иногда кажется, что все не по-настоящему. Вижу сны, в которых люди, дома… все, как раньше! Потом просыпаюсь и понимаю, что ничего уже нет. И никогда не вернется. Тогда мне не хочется жить. Хочу уйти туда, где мои родители, знакомые и друзья. Только вот не могу себя заставить.
Подуло холодом. Солнечный свет потускнел и пропал. Тяжелые серые тучи сомкнулись над головой, на землю упали первые капли дождя. Сорванная с остановки крыша чуть слышно отозвалась печальным стуком, на зеленой, покрытой царапинам броне появились влажные пятна.
— Ты думаешь, я псих? — спросил Алексей.
— А я? — ответила вопросом Ксения.
Алексей улыбнулся, потряс головой.
— Если двое видят мир одинаково, значит, мир таков, каким они его видят. Наши крыши съехали на одну сторону.
БМП осторожно ползет среди развалин. Алексей ведет машину медленно, объезжая кучи камней и обломки бетонных плит. Двигатель звучит ровно, без надрывов, изредка повышая голос, когда машина перебирается через завал. Грозная внешность боевой машины обманчива. В хаосе разрушенного города легко порвать гусеницы, а запасных не найти. Да и не поставишь в одиночку. На крутых подъемах и спусках легко потерять управление, машина юзом пойдет вниз и острые грани валунов порвут траки, искорежат направляющие колеса, пробьют топливные баки на корме. Остаться без «брони» значит погибнуть, Алексей это твердо усвоил. Он хорошо помнил, чего стоило уничтожить один единственный патруль штурмовиков гринписа, состоявший из двух женщин и мальчишки. А то, что встреча состоится, он не сомневался.
— До универмага рукой подать, а мы ползем уже полчаса. У меня вся голова в шишках! — пожаловалась Ксения.
