Последняя песнь до темноты (ЛП) - Мьер Илана С. (читать книги без регистрации полные txt) 📗
Рианна ненавидела Ирму, но понимала, что ей повезло. Дела стали плохи, как только она сбежала из Тамриллина: возница обнаружил ее в телеге через пару часов, она пряталась за ящиками апельсинов. Он потребовал плату за путь и его молчание.
Вскоре после конкурса мастер Гелван показал Рианне тайный выход из кухни в сад, который он построил после смерти жены. На всякий случай. Он не стал объяснять, что это значило. Теперь Рианне казалось, что ее отец предвидел это, или у него была интуиция.
Возница потребовал много денег, и Рианне пришлось отдать все, что она взяла из запасов отца. Но они были посреди холмов, что тянулись в стороны на много миль, и он грозился выбросить ее здесь. Рианна все еще видела кошмары о пустоте, как она терялась в ней. Она заплатила ему.
Она не могла сказать ему, что была дочерью мастера Гелвана, ведь торговец был арестован. Она надеялась, что он жив, но старалась не думать об этом.
И она сидела рядом с ним над лошадьми, телега подпрыгивала, и возница — работа его была одинокой — рассказывал ей о своих пьянках в разных деревнях, о своих сыновьях и дочерях. Может, потом ему надоел свой голос, потому что он сказал:
— Ты тихий, да? — Рианна пожала плечами. Он мог догадаться, что она девушка, если много говорить. Она начала жалеть, что была осторожна, даже когда не требовалось. Ей хотелось все рассказать этому мужчине, у которого были дети. Но что-то удерживало ее. Может, потому что он решил взять много денег с худого юноши, грозя бросить его на дроге, может, потому что она научилась на предательстве Марлена Хамбрелэя, к чему приводит доверие.
Денег почти не было, Рианна не знала, что делать, попросила возницу направить ее в гостиницу Динмара. Там оказалось, что она не может купить даже скромный ужин, куда там комнату, так что ей повезло, что Ирма узнала ее ужас и заинтересовалась. Рианна через пару минут оказалась на кухне, приступила к работе с обещанием еды, кровати и небольшой зарплаты за каждый день. Ее жизнь в чистом доме с колокольчиками пропала. Ее дни были простыми, она словно смотрела в скважину: она мыла тарелки от рассвета до заката, спала — пыталась — на тонком матрасе на полу кухни. Там спал и другой слуга с кухни, его матрас был неподалеку, он следил за огнем в камине. Они с Рианной мало говорили, но она была рада, что он ее не трогает.
Ирма сразу сказала Рианне, что одну ее на улицах Динмара съели бы. Она видела каждый день, какие мужчины приходили за едой и выпивкой, какие жизни они вели, и Рианна понимала, что это правда. Она любила раньше смотреть на рассвет над крышами Тамриллина, он был надеждой, но теперь стал лишь механизмом возвращения солнца, которому было плевать на мечты людей на земле. Все увядало: обещание любви с Дариеном Элдемуром, как она представляла себя отдаленной Снежной королевой. То, как она отражалась в глазах Дариена. Теперь она была служанкой на кухне, даже ниже, ее гладкая кожа стала потрепанной и красной, мышцы болели весь день. И все ради пути в Тамриллин, что уже не был ее домом. Она будет изгоем, когда вернется, ей придется искать укрытия у семьи Неда. Он не будет ругать ее, но это было жестоко к нему.
Но теперь, оказавшись в странном городе одна, Рианна поняла, что не найдет Дариена Элдемура сама. Это был глупый план. И порой, за усталостью и болью в ногах, она ощущала укол гнева из потерянной любви. Он оставил ее. Так она думала, обращаясь к красивому лицу в ее мыслях.
— Слишком медленно, Лея, — рявкнула повариха. Рианна назвала свое среднее имя, когда ее спросили. — Нужно больше кружек, но не сейчас, а час назад.
— Тогда я перестану мыть тарелки, и их тоже будет не хватать, — парировала Рианна.
Повариха ударила Рианну по уху быстрее, чем та успела понять. Рианна отшатнулась, мокрые ладони прижались к голове из-за боли. Она не прекратилась.
— Не перечь мне, — сказала старая женщина. — Или вылетишь на улицу, что бы ни говорила Ирма. Нам не нужна милая глупая посудомойка. Ты здесь, потому что у Ирмы доброе сердце, и все. Я лучше найду ту, что знает свое место, какой была предыдущая, пока не забеременела.
Унижение было хуже боли, как тогда, когда Ирма стукнула ее ложкой. Рианна лишь отвернулась, скрывая румянец, слезы жалили глаза, но она сдерживала их. Все смотрели.
Служанки следили с интересом. Она видела враждебность в их глазах с того мига, как Ирма сняла ее шапку с волос, хоть с тех пор они были в пучке. Эти девушки были с тусклыми волосами, не заботились о них, и их жалкая еда не давала им блестеть. Этот мир она раньше не знала.
Одно питало ее. И ее лицо стало холодной маской. Скоро она с этим покончит. Она посмотрела на женщину, что ругала ее, а теперь резала мясо, напевая мимо нот. Рианна отвела взгляд и подумала:
«А вы останетесь тут навеки».
Многие героини из историй, что она знала, терпели тяжелые времена, работали за хлеб. В этом не было стыда. Если она будет помнить об этих историях, она сохранит гордость.
«Я выйду из этого», — думала она. Она прятала медяки, что зарабатывала по одному в день, в матрасе, на котором спала. Тридцать медяков дадут ей уехать в Тамриллин. И, может, когда она вернется, все окажется ошибкой, мастера Гелвана отпустят.
Если эта новая жизнь ее чему-то научила, так это тому, что гордость порой мешала выжить. Она могла на время отодвинуть ее.
Одно она не могла стерпеть — грязь. Героини историй точно не пахли потом, не были с грязью под ногтями. Рианна научилась мыться перед рассветом, носила себе воду и грела на огне на кухне. Иначе служанки и повариха собрались бы и стали обсуждать ее упитанное тело.
— Похоже, — ухмыльнулась одна из служанок, — кто-то еще не знал прикосновения мужчины, да? Может, стоит показать ее парням, — она говорила о клиентах, что щипали служанок за попы до синяков, сжимали их корсеты грязными руками. Рианна редко выходила в зал, чтобы увидеть самой — она держалась кухни — но истории слышала.
— Куколка, — усмехнулась другая, Рианна спешно прикрылась, прикусив губу почти до крови.
«Скоро я уйду отсюда. Две недели — четырнадцать медяков, мне нужно еще шестнадцать. Шестнадцать дней. Сегодня уже почти закат, и еще пятнадцать. Скоро».
Прошло еще семь дней — еще семь медяков — и это повторилось. Одна из крупных девушек рассмеялась, пока Рианна мылась:
— Может, стоит представить ее парням, — она сделала непристойный жест. Рианна сказала:
— Сделай это, и я отрежу его мужской орган и приготовлю тебе на ужин, — девушка отпрянула с удивлением, а Рианна добавила. — Это избавит тебя от болезней, хотя, думаю, уже поздно, да?
Та девушка часто ублажала клиентов на дополнительную монету. Она покраснела и отвернулась, бормоча.
Другая служанка сказала:
— Это тебе так не сойдет, Лея, — и они оставили ее мыться.
Она уже не была Снежной королевой. Она не представляла, что ее отец или Дариен подумали бы, услышав ее грязные слова — оружие врага. Если она не будет думать о любимых, она выживет, используя все оружие, что попадет в руки.
* * *
Они пришли к ней той ночью впятером. Две держали ноги, одна — руки за спиной, одна заткнула ее рот тряпкой. И пятая была с ножницами, ее смех Рианна знала. Она боролась в тишине и темноте. Но, кроме смеха, все произошло тихо. Ножницы обрезали волосы Рианны, но девушка не спешила, и Рианна ощутила, как холодные лезвия состригают так, что задевают кожу головы. Состригают все.
Они бросили ее волосы в камин рядом с мальчиком, который или спал, или притворялся.
Она осталась дрожать до стука зубов. Слезы лились без звука по ее лицу в темноте. Она думала сбежать. Она подумала об опасностях Динмара, знала, что ей пока идти некуда.
Ничего не осталось. Все золотые пряди на полу были кусочками ее развалившейся истории. Лея, служанка на кухне, заменила Рианну Гелван. А у служанок не было выдающихся историй. Она не была героиней, она всегда была ничтожеством.
Ирма увидела ее на следующий день и сказала:
— Ясно. Может, это и к лучшему, — Рианна даже понимала. Теперь она была одной из них. Другие девушки избегали ее взгляда с тех пор, но и не были враждебны. Девушка по имени Белла помогла Рианне завязать ткань на голове тем утром, чтобы скрыть стыд. Белла с печальными глазами сказала:
