Госпожа ворон (СИ) - Машевская Анастасия (лучшие книги онлайн .txt) 📗
Удгар замер, вытаращив глаза. В его возрасте удивляться не принято, но, кажется, сейчас самое время.
— Жрицы, заложившие храмы для поклонения воплощениям Праматери, принадлежали к давно утерянной расе змеемудрых.
— И змеерожденных.
В пору было усомниться в здравом смысле друида, но синие глаза старца были теперь даже яснее и серьезнее, чем в дни его расцвета.
— И что? Вторая среди жриц, как Иллана из легенд? Со змеиным хвостом? — Удгар предпринял последнюю попытку поставить под сомнение домыслы друида.
Тот, впрочем, не стал спорить.
— Это вряд ли. Но ее рождение было особенным: никто из Сирин и Тайи не приходил так. И если будет шанс, не упусти его.
— Что ты хочешь сказать?
— Я? — переспросил Таланар. — Я — ничего. Я просто почувствовал, что было бы правильно сообщить тебе это.
— Таланар, не смей прикрываться именем Праматери.
— Ух, Удгар, ты так любишь причитать и бубнить, знаешь? — Таланар чуть приподнял косматые брови, длиннющие и белые, а потом взял и улыбнулся неполной, но удивительно обаятельной улыбкой, которая, казалось, сквозь бороду и усы осветила весь покой.
— Улыбающийся принц, — не удержавшись, шепнул Удгар, и Таланар завеселился пуще прежнего, как неопытный мальчишка, не ведавший ни печали, ни усталости.
— Да, было время, меня называли и так.
— Девицы падали перед тобой рядами, — Удгар пригладил пышную бороду. Она была не так длина и отнюдь не так уж бела, как борода друида, и много больше подходила Старому королю.
— Да-да, а ты в то время таскался по Ангорату сопливым мальчишкой, которого отец отослал обучиться главному, и страшно завидовал.
— Точно, — засмеялся Удгар, и медленно затих. — Страшная вещь — предначертание. Я никогда не спрашивал, но всегда хотел, Таланар: знаете ли вы, Сирин и Тайи и все другие жрецы и жрицы, час собственной смерти?
— Многие из нас могут это узнать. Для иных этот час предрешен, у других их несколько, и в твоей воле выбрать любой, редким не предписано никакого. Вот только почти никто, кто хоть раз бывал в Храме Нанданы, не стремится заглядывать в собственное будущее.
— Но ведь в чаще Богини Смерти бывают все.
— Точно, — улыбнулся Таланар.
— И что, никто и никогда?
— Как я могу сказать за всех, Удгар? — Таланар пожал плечами, ссохшимися от лет и постоянной привычки искать опору в посохе. — Но, если тебя это утешит, обычно даже старшие из жрецов бывают лишь в основной чаще. В святая святых Царицы Упокоения, где обитает глава храма, на моем веку едва ли бывало хотя бы человек десять.
— И им удалось узнать или выбрать свой последний час? — не сдавался Удгар.
— Думаю, они окончательно поняли, что он далеко не последний.
На другой день Таланар, приветливо встреченный Нирохом за столом переговоров, к вящему удивлению короля Иландара заявил, что либо в столице остаются дети Виллины и одна из жриц Ангората — вероятнее всего, дочь Хорнтелла, если тот согласиться — либо в Кольдерте остается новая христианская жена Тройда.
Нирох побледнел: если Нелла прислала Таланара, значит, он в праве был надеяться на поддержку Ангората и теперь не совсем понимает происходящее.
Переговоры предложили перенести на послеобеденный час, ибо они все равно ни к чему не вели. Но когда подошел срок собраться снова, Таланара нашли на полпути к тронной зале короля Нироха — у подножья лестницы со сломанной шеей.
Удгар затребовал немедленного возвращения вместе с телом Таланара в Архон.
Такой монетой Нирох разменяться не мог. В сложившейся ситуации, ему не осталось ничего, кроме как отдать приказ взять Удгара под стражу.
— Ты в своем уме, Нирох?
— Да, — отозвался король Иландара. — Если у меня будешь ты и твои внуки, твой полководец-сын не посмеет перейти рубежи и напасть.
Удгар помрачнел, как грозовая туча.
— То-то ты так долго оттягивал переговоры, а я еще шел навстречу. Идиот.
— Прости, Удгар, — отозвался Нирох. — Если Ангорат не готов мне помочь, у меня нет выбора.
Удгар, обезоруженный и захваченный с обеих сторон стражей, сплюнул под ноги.
Шиада и Гленн вздрогнули одновременно — за обедом в таверне.
Прокормиться было все труднее. Спасало то, что в одном из городов по пути Гленн сумел выгодно продать все украшения, какие у Шиады были при себе, кроме ритуального ожерелья Второй среди жриц. Тем не менее, на скромный ночлег и еду им хватало, а остальное едва ли чего-то стоило.
Они вздрогнули, переглянулись, и одномоментно услышали голос, на который Гленн был зол и который сотряс Шиаду до слез, ведь были времена, когда она разуверилась, что услышит еще.
"Светел ваш день"
Оба жрецы обернулись в одну сторону — морок храмовницы Ангората, Неллы Сирин, дрожал, как тень.
"Вы воспели Таланара, как велело сердце, а теперь нужно спасти Удгара, как велит долг"
Шиада приложила пальцы к губам — чтобы не закричать, не кинуться к призраку, пытаясь ухватить ее за прозрачную руку. Нелла ощупала облик Шиады мягким взором и вдруг шепнула:
"Я жду тебя, — бесплотная рука морока чуть вытянулась вперед, и, будь она осязаемой, Нелла коснулась бы щеки преемницы. — Если Гленн сможет справиться в одиночку…"
Шиада, прикрыв глаза, мотнула головой, перебивая:
"Мы справимся вместе, и я успею в срок".
"Так будет правильнее всего" — согласилась Нелла.
Шиада несколько раз мелко кивнула.
"Что с Удгаром?"
Храмовница перевела взгляд с Шиады на сына и обратно. Морок приоткрыл рот, собравшись с ответом… и вдруг схватился за грудь. Время — безошибочно определили жрецы. В ее возрасте чары даются с трудом.
— Пленник Нироха, — шепнула жрица и растаяла, как туман после дождя.
Шиада, недоумевая, посмотрела на кузена из-под насупленных бровей.
— Надо поторопиться, — решительно заявил Гленн. Шиада плотнее сжала челюсти.
Иттая пропустила очередной выпад, и Гистасп замер с деревянным мечом в вытянутой руке, задержав оружие у девичьего горла. Госпожа танской крови, отвернувшись, цокнула в недовольстве на себя.
— Соберитесь, танин. Давайте еще раз.
Иттая ничего не ответила и, отойдя от наставника на пару шагов, снова заняла оборонительную стойку. Гистасп мысленно вздохнул: даже позицию занимает не без огреха, пробить — на один удар. Мужчина нанес несколько ударов в полсилы, давая девушке шанс войти во вкус и все-таки втянуться в поединок. Но Иттая даже не думала перехватывать инициативу. В оконцовке она дважды подставилась совершенно глупым образом, Гистаспу всерьез надоело происходящее. Раздраженный, альбинос нырнул под скрещенные клинки, разворачиваясь и дезориентируя движением девчонку, толкнул локтем под дых, выбил меч и просто толкнул на землю.
Иттая не стала делать вид, что как-то торопится вернуться к сражению. Она попросту развалилась на земле, даже не собираясь подниматься.
— Где витаете, танин? — вздыхая, спросил мужчина. Смысла продолжать очевидно не было. Поэтому Гистасп сделал шаг к лежавшей девушке и протянул руку, помогая встать.
Иттая на мгновение отвела глаза, явно смущаясь, потом схватилась за запястье Гистаспа и оперлась.
— Простите, генерал, — встала, отряхнулась.
— Ничего, — мужчина жестом предложил дойти до стеллажей с оружием, коль уж тренировка не удалась. — Беспокоитесь о сестре?
— М-м, — непонятно протянула Иттая. — Месяц прошел, а от Ниильтах ни весточки.
— Не переживайте. С ней Одхан и три дюжины "меднотелых". Это серьезное подспорье.
— М-м, — снова неопределенно согласилась девушка.
— Что ж, с вашего позволения, танин, — убрав меч, Гистасп вежливо поклонился и сделал шаг к двери, ведущей с тренировочного поля к одному из боковых помещений чертога, как вдруг услышал женский голос:
— Меня беспокоит не Ниильтах.
Как интересно, цинично усмехнулся Гистасп в мыслях. В душевные друзья он явно негоден. С чего бы ей заявлять такое? Мужчина обернулся:
