Слом (СИ) - Моричева Наталия "Кельта" (читать книги без регистрации .TXT) 📗
— Добро пожаловать? — спросила Катя и повернулась к Сафену. — Мы дома?
Сафен же улыбался и пальцем гладил ложки. Он точно помнил, что разломанные они остались на полу домика в Диких Землях, где медленно зарастали пылью. Он несколько месяцев даже не смотрел в тот угол, куда они отлетели, а потом так и не нашел в себе сил и решимости поднять их и починить. Погруженный в свои мысли, мужчина не сразу понял, о чем его спросила Катя.
— Да, наверное, — он ещё раз огляделся вокруг. — Тут странно. Так живут за пределами Леса?
— Нет, это место больше похоже на то, где я жила когда-то. Хотя и для меня тут немало странного. Но это мило, — Катя искристо засмеялась, удивившись. У неё очень давно не получалось так легко и искренне веселиться. Последний раз это было, наверное, ещё в школе.
В квартире было спокойно. Пока они осматривались, свет, поначалу везде ровный и одинаковый, изменился. Теперь на кухне царил яркий день, в спальне — приятные сумерки. А в комнате освещение менялось от угла к углу. Но по-прежнему, так же как и в храме, этот свет не давал теней.
Обживаясь, Катя объяснила Сафену ,как пользоваться непривычными для него предметами. Повторно исследуя всё, они смеялись, вспоминая, как Сафен учил её самым простым вещам, когда они жили в Лесу. Но, как и Катя, Сафен быстро примирился с новым бытом, а некоторые моменты ему даже понравились.
Девушка попыталась протереть рукавом зеркало, желая взглянуть на себя, но стекло, едва освобождаясь от серого щита, вновь зарастало, позволяя увидеть только мутные и невнятные отражения. После, наверное, шестой или седьмой попытки она махнула на зеркало рукой, распахнула шкаф и захохотала в голос, перепугав Сафена. И было от чего рассмеяться: на плечиках вперемешку висели мужская и женская одежда, и современная, и привычная, и диких земель, тоже ставшая родной, а ещё людская и эльфийская. Легкое летнее платье висело рядом с объёмным шерстяным мужским свитером, похоже, даже ручной вязки, джинсы и штаны из грубо выделанной кожи соседствовали на одной вешалке и прикрывались завязанными узлом пояском, ремнём и шарфиком, похожим на тот, которым Катя вечность назад подвязывала выпускное платье. На полках слева порядка было больше: мужское и женское лежало раздельно, но бельё разных эпох и для разных сословий встречалось и здесь.
Отсмеявшись, Катя отправила Сафена отмываться, напомнив на всякий случай, как настроить тёплую воду и посоветовав не торопиться. А сама отправилась на кухню. Она всё больше и больше вживалась в роль хозяйки странного мирка, ограниченного стенами без окон. А в шкафчиках и ящиках, корзиночках, баночках и мешочках нашлось всё, что только она могла себе представить и ещё чуть чуть. Посуда, как и одежда, оказалась просто невероятно разнообразной. Вот на одной полочке стоят глиняный и чугунный горшки с крышками, а рядом с ними эмалированная кастрюлька и сотейник с навороченным слоистым дном, а следом — керамическая сковорода. Ножи в одном поддоне кованные, ручной работы, с резными костяными ручками, и тут же — ножики а-ля СССР с чуть подплавленными пластмассовыми ручками. Вилки и ложки вперемешку, алюминиевая штамповка в стиле студенческой столовой и витиеватые из серебра и с нелепым огромным штампиком пробы «825, Энский сталеварный завод», красующимся посреди набалдашников ручек. Но продукты все были только из мира Сафена, среди них не нашлось даже лапши, рожек или макарон, по которым успела стосковаться Катя. Но были мука, вода, яйца и смутно вспоминавшийся бабушкин рецепт. Девушка мысленно пообещала себе, что раз нет привычной, то попробует сделать домашнюю лапшу. И как только мысль оформилась, как в следующем ящике попались скалка и лапшерезка.
Придирчиво осмотрев доставшийся арсенал, девушка занялась обедом, отвлекаясь только чтобы прислушаться к шуму воды виз ванны. Но пока готовила, она обнаружила очередное чудо места: продукты не убывали. Катя вернула корзинку красных ароматных помидор обратно в поддон холодильника наполовину пустой, но когда открыла дверцу, чтобы взять хлеб, увидела, что корзинка снова полна. Крупы, соль, молоко... стоило закрыть и открыть дверцу шкафчика, крышку баночки, как они вновь становились как были. Очередная странность была принята без удивления, в квартире, наверное, любое волшебство показалось бы нормальным, как так и должно.
Ванна, откуда вышел Сафен с мокрыми волосами, босиком и в простых штанах из некрашеного льна на резинке. Комнатка, заполненная до потолка паром, высохла, стоило закрыть и открыть дверь. Во вновь ставшей первозданно чистой ванной Катя тоже с удовольствием вымылась и привела себя в порядок, прочесала отросшие волосы найденной тут же расчёской. И на свежее тело надела розовое хлопковое домашнее платье, с забавными котятами, нарисованными по подолу и на животе. Короткая юбка оставляла открытыми колени, а на Катиных ногах красовались пушистые тапки в виде укуренных зайцев.
Пока она мылась, Сафен разжёг камин и перенёс приготовленную Катей еду в комнату. И они вместе обедали, негромко беседовали, смотрели на огонь и наслаждались покоем. И здесь, напротив живого пламени, они смогли спокойно рассказать обо всех своих страхах, переживаниях, сомнениях, о тенях прошлого и надеждах. Это было легко и правильно, освободить себя и того, кто сидит рядом, от тяжести, скопившейся на сердце.
И за разговорами, окутанные живым сухим теплом, они ощущали себя пьяными от счастья, от той лёгкости разговора, да и просто от того, что сидели рядом. Ощущение безусловного счастья кружило голову, но мысли оставались ясными, а язык не заплетался.
Наговорившись вволю и дождавшись, когда прогорят подброшенные последними поленья, они перемыли посуду, смели золу с остывающих камней и закрыли за собой дверь спальни. Для них настала самая мирная ночь за последние годы. Ночь, когда можно было выспаться рядом и видеть только хорошие сны. И эти сны тоже были одни на двоих, такие же причудливые, как окружающие их вещи.
***
В своём новом доме Сафен и Катя жили тихо и размерено. Готовили, дурачились, разговаривали и смеялись. И совершенно сбились со счета, потерялись во времени. У них не было часов, а свет не менялся. Поэтому, когда они уставали, то для них наступала ночь, когда надоедало спать — приходило утро.
Иногда из-за входной двери доносился приглушенный шум, в котором угадывались голоса. Порой даже казалось, что кто-то снаружи берётся за дверную ручку, но не было понятно, пробует ли он открыть дверь или чувствует, что заперто. Только тревожные минуты проходили, страх утихал и пара продолжала наслаждаться тем, что имеет, и делать вид, что за дверью ничего не происходит, что там просто тишина.
Может, это продолжалось неделю, может, месяц. Но в один из дней они заметили, что зеркало больше не сопротивляется уборке. Катя протёрла стекло и перед ними предстали их отражения. Удивительно, что они не заметили перемены раньше, ведь друг друга же они видели каждый день, каждый час и почти каждую минуту.
Сафен немного раздался в плечах и стал ещё выше ростом. Его медные волосы стали мягче и теперь цветом больше напоминали осеннюю листву. А глаза, всё равно большие, теперь не казались через чур огромными. Кожа посветлела и на лице и руках проступили бледные весёлые веснушки. Но по сравнению с Катей он совсем не изменился.
А девушка даже не сразу узнала себя в отражении. Болезненная худоба, шелушащаяся обветренная кожа, иссушенная палящим Солнцем — подарки долгой дороги — исчезли. Катя не стала полненькой, какой когда-то была, но и худышкой больше не была. Кожа стала просто приятно загорелой, гладкой и ровной. А волосы больше не были по-эльфийски светлыми, они приобрели приятный русо-золотистый цвет и начали чуть-чуть завиваться на концах. А сильней всего изменился её взгляд — в нём больше не было страха и вечного сомнения, исчезла даже тень затравленности, а на их место пришло уверенное спокойствие. Перед ней в зеркале была не та Катя, которую помнили мать и сёстры, и не тело эльфийки Яль-Марисен. Перед ней была она сама, прежняя и неуловимо другая, собравшая в себе всё лучшее, что могла взять из прошлого.
