Летопись Третьего мира. Ч.1. Огни Ринеля (СИ) - Версон Мария (читать книги полностью .TXT) 📗
- А как же шахта, которую наши предки подорвали и засыпали? - Все тревожился невысокий мужчина. - И легенда о несметных богатствах? Никакие слухи не появляются на пустом месте!
- Ну тогда весь наш город будет погребен под серым туманом, если уж даже оранский маг не справился. - Усмехнулась лучница.
- Да он ребенок ещё! Ему и двадцати-то наверное нет! Что он умеет? Тут церковь зваться надо, чтобы Храм Сияния разобрался, а тут прислали какого-то!..
- Да-да, я видел его сегодня утром - худенький такой, напялил что-то на глаза, сам бледный, угрюмый, и мчится вперед, словно на лодку опаздывает!
- Ну может он талантливый очень? - Прозвучал новый голос - спокойный, женский. - Не стали бы присылать к нам кого попало, дело-то серьезное, в столице должны об этом знать.
- Эта столица... Им плевать на прочие города! Хан-Морта не приносит много денег в казну, а сенату только это и нужно, они бы не стали рисковать жизнью хорошего мага ради бесполезного городишки вроде нашего! - Прорычал бородач.
- Помер, точно говорю... - Снова сказала лучница и прищурилась. - Стойте. Я... Я вижу огни! Семь яркий белых огней!
- Да, я тоже вижу!
- Готовься!
Когда Дримен выбежал из стены тумана, от его воздушной сферы не осталось ничего: он задыхался, а его голова, готовая взорваться в прямом смысле, налилась свинцом, и маг упал на землю в паре метром от серой дымки. Марко бросил на пол вещи, занимавшие руки, и подбежал к магу:
- Господин, господин!
- Стреляйте! - Заорал Дримен. - Стреляйте вперед! Все, кто пройдет белую линию, должны быть убиты, стреляйте... А-А-А!!!
Мага охватила неописуемая, чудовищная боль, в которую вложились и нехватка воздуха, и проклятый предмет, обугливший ладонь до кости, и то, как несколько тысяч мертвецов, гнавшихся за ним сквозь туман, проходили сквозь невидимый магический барьер, снимавший с них оберег негатива и делающий их уязвимыми для простой стали и огня.
Каждое тело, полное негативной силы, проходя сквозь барьер не чувствовало ничего - они мертвы, откуда им, мертвецам, знать боль, но Дримен чувствовал их всех. Когда каждый неупокоенный проходил сквозь барьер, магу казалось, будто его сердце раз за разом останавливается: конечности, да и все тело тысячами игл пронзали судороги. На глазах у Марко, взявшего Дримена под руки и поволокшего за собой, у мага изо рта полилась кровь, волосы с устрашающей скоростью начали терять цвет, но к счастью, он очень скоро потерял сознание и более ничего не чувствовал.
Полуночный город, усыпанный мелкими песчинками толи сажи, толи пепла, толи это снег шел посреди лета. Но Разве может летом выпасть снег? А что это за место? Красивенькие невысокие домики с парадными подъездами, чистыми ступенями, люди в красивых одеждах - не нищий район, раз в нем даже просящих милостыню нет.
Несмотря на иллюзию падающего снега (или что это такое?) не было холодно, даже наоборот: когда дул легкий приятный ветер и песчинки мчались в какую-то сторону, а не просто падали вниз, становилось очень жарко.
Дримен стоял посреди полупустой улицы и почти сразу понял, что все, что он видит - это сон. Ведь только во сне он мог открыть глаза и видеть город.
Сны вещь интересная. Как писатель рассказывает читателю о любимом герое, так и некая неведомая сила концентрирует все краски и звуки на чем-то, наиболее важном, с её точки зрения. Все вокруг виделось Дримену черно-белым, мертвым, бесчувственным, лишенным жизни и души, однообразным, скучным, и лишь одна особа на всей улицу несла в себе цвет.
Это был достаточно высокий мужчина с темными локонами, тянущимися до самого пояса, одетый в черные одежды, сливающиеся друг с другом, и казалось, что этот человек - это рисунок, а одежда на нем - широкие жирные мазки широкой кисти.
Он шел по улице в явно приподнятом состоянии духа, улыбку на его лице разглядеть было почти невозможно, но Дримен чувствовал настроение и знал, что тот улыбается. Черный человек шел вперед, смотря исключительно под ноги, и когда проходил мимо мага, тот смог рассмотреть его лицо: красивые тонкие черты, пухлые ровные губы, прямые тонкие брови, отчасти узкий разрез глаз и их цвет - черный, в котором даже зрачка не разглядишь.
Неизвестный Дримену мужчина прошел мимо и растворился в черноте, подкравшейся из неоткуда, унеся с собой весь цвет, витавший вокруг него. Ничего не стало.
Маг смотрел ему вслед, и понял, что в его голову невероятным потоком ринулись мысли. И ему захотелось закричать исчезнувшему человеку в спину что-то, позвать его, чтобы тот вернулся, остановился, вернулся сам и вернул цвет, но чернота молчала.
И вдруг, из той точки в черном пространстве, в которую засмотрелся Дримен, полилась яркая зеленая жидкость, но оказалось, что это - пламя. Зеленое пламя, столь сильное и всепоглощающее, что даже чернота под её влиянием тлела. Горели улицы, кричали красивые женщины, камень раскалывался и обращался в пепел.
Дримен закричал от всего сердца, когда пламя подобралось и к нему, но оно не обожгло - языки пламени лишь лизали руки, но не делали больно, не ранили. В этих прикосновениях маг почувствовал что-то родное, чью-то заботу...
Пламя охватило все вокруг.
Дримен пришел в сознание в просторной мягкой кровати, укрытый легким нежным одеялом. Крепко обняв столь же мягкую подушку и уткнувшись в неё носом, он так хорошо себя чувствовал, что едва до его светлого ума дошел факт пробуждения, он чуть было не открыл глаза.
Очнулся маг где-то, где раньше не был и сразу понял что вырвало его из сладкого сна - это была острая обжигающая боль, пронзившая ладонь левой руки. Оказалось, что повязка, с набором трав и мазей, которые обладали острым неприятным запахом, сползла, пока маг спал, и оголили еще незажившую рану.
Что-то не так.
Дримен поднялся с постели, и с удивлением узнал, что у него толком ничего не болит, ну кроме руки. Даже голова не кружилась, не было острой боли в желудке и привкуса крови во рту. Побоявшись самостоятельно делать перевязку, маг накинул на себя что-то по форме похожее на халат, лежавший на краю постели, и на ощупь добрался до двери. С немалыми трудностями он преодолел коридор, где на каждом шагу наталкивался то на то столик, но на вазу с цветами, то ещё на что-то, медленно преодолел лестницу, а дальше шел на запах, звон посуды и столовых приборов, туда, где слышалось бурление кипящей воды, и спустя пару спотыканий и ещё одну маленькую лестницу, наконец, пришел на кухню:
- Доброе утро! - Поздоровалась с ним неизвестная ему женщина. - Я думала, вы ещё с недельку решите поваляться в постели, но видимо ваше здоровье оказалось крепче, чем я предполагала.
- Доброе, - ответил ей маг, не узнав свой голос - охрипший, осевший, почти пропавший и едва слышный.
- Присаживайтесь! - Женщина схватила его за руку и потянула за собой, положив его здоровую ладонь на спинку стула. - Вы должно быть очень голодны! Четыре дня не приходили в себя, а я даже не знала как вас кормить! - Послышался тихий грохот и в руке мага ниоткуда взялась вилка, а перед носом - целая тарелка чего-то явно вкусного. Но прежде чем маг поднес ко рту что-то, пахнущее как свежий лист салата, он встрепенулся и спросил:
- А где предмет, - он поднял левую руку, - который оставил этот ожег? Его надо очистить.
- Ой-ой-ой, - женщина подбежала и взяла за его руку, начав перебинтовывать её, - вам не стоит волноваться об этом медальоне, я все сделала - он теперь чист как зеркало принцессы.
- Вы его очистили? - Брови сами поднялись вверх от удивления, а вилка чуть было не выпала из рук: Дримен совершенно не чувствовал какой-либо силы в женщине, которая возилась с повязкой на его руке.
- Да, я. - Она туго перетянула бинт и отошла. - Вы не против разделить со мной трапезу? Я голодная как отряд молодых инквизиторов. И пока вы не поедите, ну и пока я не поем, никаких разговоров. Вы можете задать мне любые вопросы после завтрака.
