Орки плачут ночью - Капустин Вад (книга жизни txt) 📗
-Когда твой дьен – хоар поправится, путь отдаст амулет руянской княжне.
Чернолесский эльф несколько минут внимательно смотрел, как начинает стремительно затягиваться страшная рана, как кровь, быстро сворачиваясь, перестает хлестать потоком и превращается в тонкую струйку, потом – в запекшиеся капли. Опомнившись, секундант прижал руку к груди и произнес несколько слов, которые Мясоедов не расслышал, но, по-видимому, хорошо услышала Ксеренитиль. Поступок полуэльфа заставил ее лицо исказиться от гнева.
Севка не знал, что заставило друга расстаться с ценной вещицей, но мысленно поаплодировал Мэну. Он не испытывал никакого сочувствия к непостоянной эльфийской красавице – она, наверняка, знала, на что шла, соглашаясь на брак. Скорее можно было бы посочувствовать ее жениху. А ведь с помощью амулета бедняга выживет!
После окончания поединка светлолесские эльфы не торопились удалиться. Уложив раненого на импровизированные носилки, герольд, самый старший из них, помог товарищам погрузить его в повозку, за которой виднелась широкая спина грузового спурса, и подошел к Лориэне. Эльфийка подняла упавший на траву зеленый веер соперника и повесила на широкий кожаный пояс рядом со своим собственным. Она выглядела вполне удовлетворенной – очевидно, опасная вещица считалась завидной добычей.
Астиль терпеливо дождался, когда эльфийка обратит на него внимание, и обратился к ней с какой-то просьбой, которую Мясоедов уже не расслышал. На некоторое время ему стало не до эльфийских интрижек. Пора было сообщить племени о принятых на «малом совете» решениях.
Отправив Влака на сбор замов-вожаков, пока те не разбежались после поединка, Мясоедов позвал Гуррха и объявил получасовую пятиминутку. Вглядевшись в туповатые физиономии лучших представителей орочьих масс, Севка подавил тяжелый вздох и ограничился краткой версией событий «для народа»:
-Враги собираются напасть на племя, чтобы убить многих из нас. Они поджидают нас в Чернолесье. Поэтому мы, – тут Мясоедов критически переоценил традиции российской правящей элиты говорить о себе в первом лице множественного числа и добавил: – посоветовавшись с товарищами, – он показал на скромно устроившихся рядом «советников»: Гуррха и Влака, – решили продвигаться к Восточным горам немного медленнее. Все понятно? – Севка надеялся, что возражений не будет, однако один вопрос, вполне закономерный, сразу же возник. Его озвучил молодой драчливый самец по имени Мефх:
-Орки теперь боятся врагов?
Остальные «замы» одобрительно зашумели. Вопрос прозвучал с такой подковыкой, что Севка невольно задержал изучающий взгляд на морде Мефха, но она была по-прежнему туповатой и бесхитростной.
-Орки не боятся врагов, но мы – опять это «мы»! – мы же не хотим сдуру попасть в ловушку или западню. Орки должны не погибнуть, а победить.
Его слова произвели нужное впечатление. Теперь одобрительное рычание поддержало уже Мясоедова, и он, на неожиданном всплеске энтузиазма, решил закончить совещание, объявив напоследок, что нужно серьезно подготовиться к битве, поэтому вместе с замами военными делами займется Гуррх. Сейчас же следовало решить вопрос с оружием.
Короткая ревизия подаренного гномами арсенала показала, что для серьезной схватки оружия совершенно недостаточно, а то, что есть, для орков подходит мало. Тяжелые гномские луки оказались большим разочарованием – владеть ими никто в племени толком не умел, настоящего холодного оружия тоже не нашлось. Более или менее одобрительно оркские замы оценили утяжеленные длинные дубины и метательные приспособления для швыряния камней, название которых кольцо перевело как «пращи». Зато удалось отыскать пресловутые «взрывчатые вещества» – что-то похожее на гранаты с хвостиками. Гранаты встретили с неподдельной радостью.
Севке объяснили, что «начинка» для гранат встречается на Кьяре залежами в естественном виде, изготавливают их только гномы, но пользоваться ими легко, и, если перед броском поджечь «хвостик» и быстро зашвырнуть снаряд в стан врага, то он способен покалечить много противников и посеять панику. Звучало вдохновляюще, но было ясно, что одними гранатами и дубинками серьезного врага не одолеть.
Замы остались разбирать оружие с Гуррххом, а Севка вернулся к палаткам наблюдателей, чтобы обсудить вопросы покупки вооружений с Ларсом и Тариэлем.
К его удивлению, эльфийские разборки все еще не закончились. Астиль по-прежнему спорил с Лориэной, а Ксеренетиль пыталась испепелить взглядом Мэна. Тот устроился у костра с миской каши, которую Ларс в порядке эксперимента попытался приправить руянской колбасой. Лицо полуэльфа выражало полное безразличие к эльфийским проблемам.
Очевидно, речь шла о дальнейшей судьбе девушки, поскольку, когда разговор перешел на повышенные тона, из палатки, не выдержав характера, выбрался Тариэль. Его появление не вызвало особого удивления у Моурана. Тот почтительно приветствовал старшего Лонга, и эльфийская компания отошла в сторону, продолжая ожесточенно спорить.
Поняв, что поговорить с Тариэлем о военных закупках не удастся, Севка совсем было собрался отойти к друзьям, но тут его заметили эльфы и как-то нехорошо обрадовались.
-Давайте тогда спросим Севастьяна, – донеслись до Мясоедова слова Тариэля. – В конце концов, он глава племени, ему и решать. Мясоедову кратко изложили суть дела в виде простого вопроса.
– Как ты думаешь, Всеволод, – приторно улыбаясь, спросила Лориэна. – Что лучше для молодой девушки: остаться в безопасности с племенем под нашим присмотром, пока ее жених не выздоровеет, или же отправиться одной в чужой клан с незнакомыми мужчинами?
-Во-первых, не с такими уж незнакомыми, – поправил Астиль. – Мы впервые увидели дочь Вэлиэна еще в Авалоне. Во-вторых, Гвалх ей не просто жених. С наследницей клана Лонгов был заключен договорный брак, и даже если с дуксом что-то случится, Ксеренетиль останется госпожой Моуранов.
Звучало убедительно, и Севка, ни на минуту не забывавший, что в ближайшие дни племя, возможно, ожидает война, не мудрствуя лукаво, высказал то, что пришло в голову:
-Эльфийской девушке не место в орочьем племени. Мы готовы терпеть присутствие наблюдателей, пока не доберемся до Чернолесья, но впереди нас ждет слишком много опасностей, чтобы орки могли нянчиться еще и с светлолесской княгиней. Тем более, что есть добровольцы, готовые взять на себя заботу о соплеменнице.
Тариэль благодарно кивнул. Видимо, ему тоже хотелось сбросить с себя ответственность за племянницу. Судя по всему, Севкиных слов оказалось достаточно. С лица Лориэны исчезла фальшивая любезность, а светлолесский эльф, удовлетворенно улыбнувшись, кивком подозвал двух соплеменников, приказав помочь госпоже собрать вещи.
Мясоедов подошел к обедающим друзьям и получил свою миску экспериментальной каши. Чуть позже к ним присоединился Тариэль, сообщив, что девушка дальше не поедет вместе с племенем.
Услышав о Севкиных проблемах с оружием, эльф пообещал заняться этим вопросом уже в Хране.
Эльф выглядел недовольным как выходкой Лориэны, тяжело ранившей потенциального союзника, так и поведением Ксеренетиль, собиравшей вещи намеренно медленно и бросавшей страстные взгляды в сторону оркского костра, где без аппетита ел гномскую похлебку задумчивый Мэн. Наконец, все еще продолжая оглядываться, девушка последовала за почтительно окружившими ее спутниками.
Тариэль с облегчением вздохнул. Севка отнесся к его чувствам с полным пониманием. Одной обузой меньше.
Эммануэль даже не обернулся вслед девушке. В его лице и осанке появилась какая-то жесткость, надменность. И хотя, сидя на траве у костра с жестяной миской в руках, трудно выглядеть благородным грандом, Севастьяну, наверное, под впечатлением от недавнего поединка, почудилось в парне что-то испанское. Он впервые задумался над вопросом, а из какой, собственно, страны попал на Кьяру полуэльф? В отличие от Ларса, Мэн никогда не говорил о земной родине. И почему вдруг в случайном разговоре зашла речь о наследниках? А ведь в Испании, кажется, еще до сих пор был король! Но, как Севка не старался, он не смог припомнить об испанском монархе ничего конкретного.
