Замена (СИ) - Бондарь Дмитрий Владимирович (книги онлайн без регистрации TXT) 📗
И теперь — отъезд на восточную границу в сопровождении большого количества хорошо вооруженных и подготовленных оруженосцев. Все это смахивало на поиски какого-то клада. Но зачем клад тем, кто и так богаче всех в королевстве?
Словом, голова от догадок и сомнений шла кругом, и Ле Комб решил изложить все свои открытия королю. Вместе с Сорзоном он напросился на прием и спустя полчаса после прибытия во дворец был принят Хильдериком. Обычно аудиенцию испрашивали минимум за три дня. Или же король вызывал слугу сам — «немедленно»! Но сейчас он нашел время, чтобы отставить все свои занятия в сторону и принять Ле Комба. Уже одно это говорило о той важности, которую придавал король деятельности своей «третьей руки».
Хильдерик принял их, сидя в медной ванне, наполненной очень теплой — судя по поднимающемуся пару, водой и, по своему обыкновению, попивая из плоской чаши долерийское — своеобразный запах вина защекотал ноздри барона еще у входа. У единственного окна в комнате темной громадой возвышался Эркюль, подозрительно оглядевший входящих. Повинуясь взгляду короля, он остался на своем месте.
— Мой король, — начал Ле Комб, — позвольте рекомендовать моего помощника, молодого виконта Сорзона.
— Вот этот красавчик и есть Сорзон?
Виконт с достоинством склонился.
— Хорошо, Ги. Считай виконта представленным. Что удалось выяснить по нашему делу? Присаживайтесь вот здесь, — свободной рукой Хильдерик показал сначала на несколько низких резных табуретов, стоявших вдоль стены, а затем на место подле своей купальни. — Рассказывайте, рассказывайте!
— Итак, Ваше Величество, ведомый вашим приказом и своим долгом, я велел своим людям выяснить об интересующих нас персонах все, что возможно…
Барон говорил долго, часто приводя выдержки из бесед с посвященными и из допросов свидетелей, иногда прибегая к помощи Сорзона, если требовалось осветить ту часть поисков, что легла на плечи расторопного виконта. Эркюль два раза подливал в купальню горячую воду, и трижды наполнял чашу Хильдерика прохладным вином.
Когда барон замолчал, король нахмурил брови и капризно заметил:
— Теперь я понимаю все еще меньше, чем вчера. Зачем вы все запутываете, Ле Комб?
— Ваше Величество, — принялся объясняться Ле Комб, — поверьте моему двадцатилетнему опыту в таких делах! Ничего подобного я еще не встречал! Чем больше я вникаю в это дело, тем бессмысленней оно мне кажется. Я не могу пока объяснить ни одного их шага! Я пытался привязать их к мятежу Самозванца — безуспешно! Я искал связь с людьми Фавилы или Сигизмунда — ее нет! Я даже всерьез задумался о подготовке нового мятежа, но и здесь не просматривается никакой схемы. Мне трудно в этом признаться, но я теряюсь, мой король.
— Что же нужно тебе для успеха, мой верный Ги?
— Мне нужен человек в их непосредственном окружении, Ваше Величество!
— И как я должен тебе его обеспечить? — Брови Хильдерика поднялись так высоко, что почти достигли границы роста волос. — Попросить Бродерика, чтобы кто-то из его слуг докладывал о действиях своего хозяина тебе? Или обязать самого маршала?
— Ну что вы, Ваше Величество, — смутился барон. — Зачем такие крайности?
— Не знаю, это же вы ищите человека рядом с герцогом?
— Конечно, мой король. Но я предлагаю иное.
— Что же? Эркюль, еще вина мне.
Телохранитель привычно наполнил чашу и вновь отступил к окну.
— Наши друзья собрались отправиться в небольшое путешествие. — Ле Комб придал лицу задумчивое выражение.
— Я знаю об этом. И что?
— Едут они в сторону восточной границы королевства.
— Моего королевства! Моего, не забывай об этом, Ги!
— Конечно, мой король, вашего королевства и никак иначе!
— Зачем вы опять тянете кота за хвост, Ле Комб? Говорите уже!
— Я предлагаю навязать в их отряд нашего человека. Скажем, если бы кому-то требовалось ехать в ту же сторону, то почему бы маршалу не взять человека с собой? Если бы об этой услуге попросили маршала вы, либо, что еще лучше, кто-то со стороны, это было бы весьма кстати.
— Это может сработать, — согласился король, прихлебывая из чаши. — И кого же вы направите в путешествие? Вот этого достойного дворянина? — Он кивнул на виконта.
— Нет, Ваше Величество. Если направить с ними кого-то неизвестного широкой публике, то они сразу поймут, что дело нечисто. И, боюсь, будут гораздо тщательнее охранять свои тайны.
— Сомнительно, но, допустим, это так. И что же предлагаете вы?
— Я бы отправил с ними Мерзена.
— Этого забияку? Разве он станет что-то делать для вас? Он же неуправляем!
— Уже делает, Ваше Величество. Шесть лет беспорочной службы. Его стараниями мы избавились от некоторых… излишне беспокойных господ.
— Вот как? Занятно, — король улыбнулся. — А моего казначея вы, часом, не привлекли к себе на службу?
— Нет, Ваше Величество, я бы никогда даже подумать….
— Полно, полно, Ги. Итак, Мерзен? Кто, по-вашему, должен его рекомендовать маршалу?
— Кто-то из тех, кто ведет вокруг них свою игру. Чтобы маршал не принял его за нашего соглядатая.
— Хорошо, Ги, рекомендовать его будет Борне. Нас это устроит?
— Вполне, мой король.
— Тогда распорядсь, чтобы твой Мерзен был завтра у моего коннетабля. А я позабочусь о том, чтобы наш Борне озадачился судьбой Мерзена. Действуйте, действуйте, господа. Эркюль, еще вина!
На этом аудиенция закончилась, а Ле Комб и Сорзон, вернувшись к себе, занялись составлением инструкций для сьера Мерзена.
Глава 25. Проснувшийся и ведьма. Трудный путь
Идти днем через степь — та еще морока даже для закаленного ежедневными перегонами бараньих стад кочевника, так что же говорить о Неспящем, который повинуясь Шестнадцати, всю сознательную жизнь просидел в вонючем шатре? И ведьма, поначалу бодро семенившая следом за Проснувшимся, стала отставать, когда ещё — оглядываясь назад — Еукам замечал дым своего сгоревшего жилища, вставший расплывчатым столбом над стойбищем.
Так что ушли они недалеко: уже очень скоро за спиной послышалось многоголосое блеяние деревенского стада, а когда солнце поднялось над землей чуть выше посоха Еукама, пришлось им глотать поднятую глупыми животными пыль. Старуха Жылыдын сотворила короткий обряд и пастухи — младшие отпрыски колена Одренгыра — прошли стороной, не разглядев затаившихся жрецов.
Целый день Еукам вел старую ведьму петляющими тропами по землям народа Оорги, и лишь когда Великий Отец Оорг начал открывать свои мерцающие глаза, жрец сбросил сопящую старуху с уставшего плеча и сам грохнулся на землю рядом с нею.
Они долго молчали — говорить не было ни сил, ни желания.
«А ведь я еще совсем молодой, — думал Еукам, впервые без опаски смотря в глаза Великому Отцу, — мои сверстники проходят за день в пять раз больший путь и устают в семь раз меньше! Я помню, как с отцом ходил на малый Курултай. Мы тоже шли весь день. Но вечером я еще побежал добывать для костра сухие ветки, а отец — ему было тогда столько же, сколько мне сейчас — устроил охоту за пустынными крысами. Вкусные… Жаль мяса мало — пока одну добудешь — замучаешься. Но ничего, я хоть идти могу, а вот Журчир Вечный, тот, говорят, еще лет за двадцать до смерти ходить разучился. Но что-то я этому не верю? Как понять — может он ходить или нет, если он вообще никогда не встает? А Журчир никогда бы себе не позволил отвлечься от созерцания своей Грани. Не то, что я — железный был оорг».
Эх, — послышался сипящий голос ведьмы, — нам бы с тобой осла какого-нибудь! Так мы далеко не уйдем.
Еукам повернулся на бок и подтянул колени, намереваясь встать, но ничего не вышло — он полностью обессилел. Зато стало видно уродливое лицо старой Жылыдын. Она лежала совсем рядом и в мутных ее зрачках отражались глаза Оорга — Небесного Отца.
— Устал, молодой Ниррам? — Бывший Неспящий никогда бы не поверил, что в голосе ведьмы можно услышать что-то теплое, но это было именно так, Ооргова задница! — В сумке, а я, кажется, на ней лежу — возьми несколько лепешек. Подкрепиться перед сном нужно обязательно.
