Цвет мира — серый - Мусаниф Сергей Сергеевич (книги бесплатно без онлайн TXT) 📗
— Хорошо, что тебя не слышит никто из местных священников, — сказал я.
— Да, — согласился Ланс. — Им крупно повезло, что их здесь нет.
Забавно.
Ланс считает, что Гаррис принесет брекчианцам избавление, но ведь по сути Гаррис ничем не лучше церковников. Он так же, если не больше них, одержим властью. Так же стремится расширить сферы своего влияния. И даже охоту на чародеев он ведет наравне со священниками Шести.
— А вот тут я его понимаю, — сказал Ланс, и я догадался, что последнюю фразу я произнес вслух. — Магия может быть полезна на ранних стадиях развития общества, а потом она только мешает.
— Чем же она мешает?
— Она тормозит прогресс, — сказал Ланс. — Там, где распространена магия, наука почти не развивается. Феодальное общество, застывшее во времени на тысячи лет… Ты же в курсе, что люди уже рождаются с магическими талантами? И если у тебя такого таланта нет, то никакими занятиями, тренировками и медитациями ты его не разовьешь.
— Это мне известно, — сказал я. — И что в этом плохого?
— Плохое в этом то, что магия — это сила, — сказал Ланс. — А сила — это власть. И при наличии хорошо развитой в мире магии власть сосредотачивается в руках определенной и очень немногочисленной группы лиц, и передается она только по наследству. Наука же тоже может быть силой, но наукой способен, при известной доле усидчивости, овладеть любой желающий. Обычно развитие науки приводит к нарушению баланса силы, а следовательно, и баланса власти. А нарушение баланса не может понравиться людям, которые властью уже обладают, в данном случае волшебникам. Поэтому всевозможные маги и чародеи всячески тормозят развитие науки. Сие идет на пользу магам, но отнюдь не обществу, в котором они живут.
— О какой же науке ты говоришь? Какая наука может составить конкуренцию магии?
— Физика, — сказал Ланс. — Химия без приставки «ал». Математика. Но физика — в первую очередь. Именно она изучает силу.
— Ты хочешь сказать, что если им не будут мешать, то ученые могут сравниться силами с чародеями?
— Если не мешать — безусловно, — сказал Ланс. — И не только сравняться, но и превзойти их.
— Мне трудно такое представить, — признался я.
— А мне такое и представлять не надо, — сказал Ланс. — Я это видел.
— В других мирах? — саркастично уточнил я.
— Да, — он был совершенно серьезен.
— Расскажи мне о других мирах, — попросил я.
— Нечего рассказывать, — буркнул Ланс. — Они разные. Те миры, рассказ о которых ты в состоянии понять и принять, слишком похожи на твой собственный. А те, которые непохожи… Я не смогу объяснить тебе так, чтобы ты поверил в их существование.
— Я поверю, — пообещал я.
— Есть миры, где люди без всякой магии могут летать по воздуху, — сообщил Ланс. — Где железные корабли не тонут в море. Где люди, не имеющие к чародейству никакого отношения, заставили молнии служить на пользу человечеству. Есть миры, где люди летают к звездам. Где механизм может думать и даже способен сравниться по разуму с человеком. А то и превзойти его.
— Ты прав, — сказал я. — Я не верю.
— А я предупреждал, — хмыкнул Ланс. — Ты живешь не в самом отвратительном мире, принц, уж можешь мне поверить хотя бы в этом.
— А войны?
— А войны есть везде, — сказал Ланс. — И тут у вас разыгрывается не самый худший сценарий.
— Вот если б еще мне в этом сценарии не досталась одна из главных ролей… — пробурчал я.
— Все так говорят, — сказал Ланс и расхохотался. Я же не нашел в его словах ничего смешного.
Утром мы вошли в Армор.
Город как город.
Большой, шумный, грязный. Припортовые районы к тому же пропахли рыбой.
Ланс уверенно пробирался по людным улицам, прокладывая путь к порту. Я размышлял о том, каким же образом мы можем попасть на корабль, если у нас совершенно нет денег. Наняться матросами? Понимает ли Ланс хоть что-то в морском ремесле? Учитывая другие его таланты, может и понимать. Не удивлюсь, если окажется, что он раньше был не только капитаном наемников, но и капитаном корабля.
Я-то точно ничего в морском деле не смыслю. Я и моря-то никогда в жизни не видел…
Море, а если уж быть совсем точным — океан оказался похожим на большое озеро. Настолько большое, что противоположного берега не было видно. Все остальное оказалось точно таким же — вода и вода.
У берега вода была мутной и непрозрачной, грязно-серого цвета. Тем не менее стоило бросить взгляд к горизонту, и та же самая вода приобретала синий цвет.
Или, может быть, чем дальше от берега, тем вода чище?
Пятнадцати минут расспросов оказалось достаточно чтобы выяснить, какой корабль отправляется в Тхай-Кай первым. Это была небольшая посудина, которую Ланс обозвал шхуной.
Она как раз стояла на погрузке. Бодрые полуголые грузчики с блестевшими от пота мускулистыми торсами закатывали бочонки на палубу по длинному пологому трапу, а рядом стоял бывалый морской волк — по крайней мере, он выглядел так, как должен выглядеть бывалый морской волк в моем представлении — и наблюдал за погрузкой.
— День добрый, — сказал ему Ланс. — Вы капитан этого судна?
Бывалый морской волк смерил Ланса презрительным взглядом, смачно плюнул в воду (отчего та, понятное дело, чище не стала) и сообщил, что он — боцман этой клятой посудины, а капитан шляется где-то на берегу. Судя по тону, который он выбрал для беседы с нами, боцман являлся на корабле главной фигурой, гораздо более важной, чем капитан, и без него тут вообще никто бы не работал, а сам корабль потонул бы, не отойдя от берега и на десять метров.
— А когда будет капитан? — поинтересовался Ланс.
— Понятия не имею. Он почему-то забыл мне об этом доложить, — сказал боцман. — Но мы не собираемся нанимать моряков, так что вы можете его не ждать.
— Признаться честно, мне и в голову не приходила мысль наниматься моряком, — сказал Ланс. — А когда вы отплываете?
— Как только закончим погрузку.
— Тогда следующий вполне ожидаемый вопрос, — сказал Ланс. — А когда вы закончите погрузку?
— К вечеру, если эти сухопутные крысы будут пошевеливаться.
— И вы отплывете в ночь? — уточнил Ланс.
— День, ночь, никакой разницы, — сказал боцман. — Фарватер тут безопасный.
— Чудесно, — сказал Ланс. — А как зовут вашего капитана и где мы можем его найти?
— Мы не берем пассажиров, — сказал боцман и снова плюнул в воду.
— А я вроде бы об этом и не спрашивал, — сказал Ланс. — Я спрашивал, как зовут капитана и где можно его найти.
— Капитан Хаггет его зовут, — сказал боцман. — Что касается того, где его искать… Я на вашем месте поискал бы его в ближайшем борделе. Или в самом дешевом кабаке.
Боцман явно не одобрял поведения капитана Хаггета и был недоволен его моральным обликом.
— Спасибо, — сказал Ланс. — Еще увидимся, боцман.
— Сомневаюсь, — за этим словом последовал третий плевок.
Ланс развернулся и быстрым шагом двинулся к выходу из порта.
— Э… мы уже не ищем капитана?
— Ищем, — сказал Ланс. — Не думаешь ли ты, что бордели и кабаки расположены на территории порта? Тогда бы тут вообще никто не работал.
— А как мы попадем на корабль? Если они не берут пассажиров и матросы им не нужны…
— Давай сначала найдем капитана, — сказал Ланс.
— Решать проблемы по мере их поступления?
— Именно так.
Ближайший бордель помещался в неприметном здании на припортовой улице, которое отличалось от прочих только фонарем со стеклом красного цвета, висевшим над входом. Фонарь не горел, но цвет стекла был хорошо виден и при солнечном свете. Надо же, а я думал, это такая метафора.
— Ты знаешь, что такое бордель? — спросил Ланс.
— Чисто теоретически, — сказал я.
— Чудесно. Когда мы зайдем внутрь, на любые вопросы и предложения отвечай: «У меня нет денег».
— Почему?
— Хотя бы потому, что у тебя действительно нет денег, — сказал Ланс. — Кроме того, эти слова в подобных местах аналогичны заявлению: «Я не хочу неприятностей». Ты хочешь неприятностей?
