Сын Китиары - Уэйс Маргарет (электронную книгу бесплатно без регистрации txt) 📗
Закрыв глаза, Палин попытался сдержать навернувшиеся от Тоски по дому слезы, но не смог. Протянув руку, он коснулся Жезла Магиуса. И вдруг к нему пришло воспоминание о его дяде. Откуда? Палин не знал. Рейстлин умер задолго до того, как Палин родился. Вероятно, это от жезла… Или он вспоминает какой–нибудь рассказ своего отца, и сейчас из–за усталости и слабости он кажется ему реальным. Как бы то ни было, Палин ясно видел Рейстлина, как он лежит в мрачном, залитом дождем лесу. Закутавшись в красные одежды, маг кашлял, кашлял до тех пор, пока не стало казаться, что он не сможет больше дышать. Палин видел кровь на бледных губах, видел, как хрупкое тело содрогается от боли. Но он не слышал ни одного слова жалобы. Палин тихо приблизился к дяде. Кашель прекратился, спазмы ослабли. Приподняв голову, Рейстлин посмотрел Палину прямо в глаза…
Почувствовав стыд, Палин притянул жезл поближе к себе, лег щекой на его прохладное гладкое дерево, успокоился и уснул. Но ему показалось, что он услышал в последний момент перед тем, как перевалить за. грань сознательного, голос гнома, и показалось, что он увидел голову, просунувшуюся под навес.
– У меня тут колода карт, друзья… Что ты говоришь? Здесь спит сегодня важная карта?..
Глава 4. Остров Гаргата
Танин вполне был способен осуществить свою угрозу и захватить судно, однако, как заставить карликов отвести судно, совершенно другой вопрос. В течение ночи коротышки так же, как и он, настроенные продолжать путешествие, организовали поставку оружия. Поскольку все это оружие было изобретено гномами, велика была вероятность того, что оно нанесет такой же или даже больший ущерб обладателю этого оружия, чем подразумеваемой жертве, и, как следствие, возможный исход битвы (два воина и маг против многочисленных карликов и гнома) оставался открытым вопросом.
Вопрос этот, к счастью, так и не получил ответа. Утром братьев разбудили оглушительный удар, треск разлетающегося в щепки дерева и несколько запоздалый крик: «Земля!»
Поднявшись на ноги, братья вылезли из шалаша и прошли по палубе, что представляло собой непростую задачу, так как корабль сильно накренился направо.
– Что такое? Что случилось? Где мы? – спрашивал Танин, протирая глаза.
– Мы прибыли! – объявил Дуган, с довольным видом разглаживая бороду. – Смотрите! – Он сделал величественный жест, указав в сторону, где – на этот раз – был нос корабля. – Остров Гаргата.
Братья посмотрели. Вначале они увидели только валяющийся кучей порванный парус, болтающиеся веревки, сломанные реи и размахивающих руками карликов, яростно спорящих и толкающих друг друга. Продвижение судна по воде прекратилось, без всякого сомнения, из–за скалы, которая смяла гальюнное украшение, часть борта и разорвала пополам парус.
Танин с суровым выражением на лице пробрался сквозь обломки, сопровождаемый Стурмом, Палином, несколькими ссорящимися карликами и гномом. Дойдя до носа корабля, старший брат ухватился за борт и поглядел поверх скалы на остров. Солнце поднималось за спиной и освещало ярким светом песчаный пляж, дугой уходящий к северу и теряющийся из виду в сером тумане. Пляж окружали странные деревья с тонкими гладкими стволами, на вершине которых буйной копной росли резные листья. За широкой песчаной полосой, возвышаясь над деревьями и скалой, на которой покоился сейчас корабль, поднималась гигантская гора. Над ней висело облако дыма, окутывая пеленой пляж, воду и корабль.
– Остров Гаргата, – торжественно повторил Дуган.
– Гаргата? – у Палина отвисла челюсть. – Ты хочешь сказать…
– Да, друзья. Этот князь сам преследовал Камень, как вы помните, когда тот вырвался. Он построил корабль и отправился в путь за Камнем, скрывшимся за горизонтом на западе, и больше об этом князе ничего не слышали на Ансалоне. Семья его решила, что он свалился с края земли. Но несколько лет назад случилось так, что я пил с компанией минотавров. Так вышло, что мы стали играть, припоминаю, и я выиграл у них эту карту. – Дуган запустил руку в карман красного бархатного камзола (уже гораздо менее свежего из–за подтеков соленой воды и грязи), вытащил кусок пергамента и передал его Танину.
– Действительно, карта минотавров, – произнес Танин, положив ее на накренившийся рельс. К нему подковылял Стурм, чтобы посмотреть, и подошел, опираясь на Жезл Магиуса, Палин. Хотя текст написан на неизвестном языке людей–зверей, сама карта вычерчена с искусством, которое вынуждены были признать цивилизованные народы Кринна. Нельзя не узнать континент Ансалон и намного западнее крохотный островок с надписью «Гаргат».
– Что это означает? – спросил Стурм, показывая на зловещего вида символ, изображенный рядом с островом. – Это, похожее на бычью голову, проткнутую мечом?
– Это? – переспросил Дуган, небрежно пожав плечами. Выхватив у Танина карту, он торопливо ее свернул. – Какая–то каракуля минотавров, наверное…
– «Каракуля» минотавров, означающая опасность, – сурово сказал Палин. – Так?
Дуган покраснел и засунул карту обратно в карман.
– Ну, вообще–то, возможно, вам тут что–нибудь встретится, хотя лично я не придаю большого значения тому, что взбредет в голову этим диким тварям нарисовать…
– Эти «дикие твари» отметили этот остров своим самым сильным предупреждением! – перебил его Палин. – Ни одно судно минотавров не приблизится к тому месту, где стоит этот знак, – прибавил он, обращаясь к братьям.
– А минотавров мало, что пугает в этом мире или в последующем, – произнес Танин, с мрачным выражением лица глядя на остров.
– Какие вам еще нужны доказательства? – тихо спросил Дуган, проследив взгляд Танина; темные глаза гнома алчно пылали. – Серый Камень здесь! Минотавры чувствуют его силу и боятся ее!
– Что думаешь ты, Палин? – обратился Танин к младшему брату. – Ты у нас волшебник. Наверняка, ты что–то чувствуешь.
Снова Палин ощутил радость, заметив, что старшие братья, два человека на свете, на которых он больше всего хотел быть похожим, не считая отца – а может, даже больше, чем на отца, – с уважением смотрят на него, ожидая его мнения. Сжав в руке Жезл Магиуса, Палин закрыл глаза, попытался сосредоточиться и почувствовал, как ледяные пальцы схватили его сердце и как холодом начал растекаться по телу страх. Палин поежился, открыл глаза и обнаружил, что Танин и Стурм взволнованно на него смотрят.
– Палин… твое лицо! Ты бледный, как смерть. Что там?
– Не знаю… – едва выговорил Палин пересохшими губами. – Я что–то почувствовал, но не пойму, что. Это не столько опасность, сколько ощущение потерянности и пустоты, ощущение беспомощности. Все вокруг вырывалось из–под моей власти. И я ничего не мог с этим поделать…
– Действие Драгоценности, – сказал Дуган. – Ты почувствовал Камень, юный маг! И теперь ты знаешь, почему его надо схватить и вернуть на хранение богам. Он уже убежал и снова убежит от человека. Лишь богам известно, – скорбно добавил гном, – сколько вреда он причинил обитателям этого несчастного острова.
Тряхнув бородой, Дуган протянул Танину дрожащую руку.
– Вы ведь поможете мне, друзья, правда? – спросил он таким жалобным тоном, столь отличным от обычного хвастливого, что застал Танина врасплох.
– Если скажете: «Нет», – продолжил Дуган, повесив голову, – я вас пойму. Однако, я все–таки выиграл спор, хотя был не прав, напоив вас и схватив тогда, когда вы были слабы и беззащитны.
Танин пожевал губами, ему явно не нравилось об этом вспоминать.
– И клянусь бородой, – серьезно произнес гном, поглаживая бороду, – в том, что, если вы откажетесь, я прикажу карликам доставить вас назад в Ансалон. То есть, когда они починят корабль.
– Если починят корабль! – зарычал наконец Танин (Надежды на это было мало. Карлики не обращали никакого внимания на корабль, а вместо этого спорили между собой о том, кто должен стоять на вахте; о том, кто должен был читать их собственную карту; и, прежде всего, о том, кому следовало входить в комиссию, составившую карту. Позднее пришли к заключению, что, поскольку скала не обозначена на карте, ее вообще не существует. Приняв такое решение, карлики сочли возможным приняться за работу).
