Чароплет - Чарлтон Блейк (е книги .txt) 📗
Сайрус вложил хвост шнура в раскрытую ладонь Шеннона. Старик прижал его узловатым указательным пальцем и принялся делать проворные пассы. Шнур повис в воздухе, окутанный заклинаниями.
— Берите, магистра.
Франческа ухватила воздух над шнуром и метнула в фонарь. Хвост взвился в небо, но увидеть сифон в действии Сайрус не успел: что-то сбило его с ног и повалило в грязь.
Едва он начал подниматься, как в соседнюю лужу шлепнула большая синяя нога — вполне человеческая, если не считать черного когтя на пятке. Над головой свистнул занесенный кобольдом топор.
— Создатель! — ахнул Сайрус, откатываясь подальше.
Кобольды беспорядочно отступали под натиском копейщиков, но не оставляли попыток просунуться между копьями и достать противника. Однако стражники свое дело знали.
Как раз в этот момент один из них, качнувшись вперед, ткнул копьем в плечо кобольда. Тот зашатался. Сайрус поспешно попытался убраться прочь — и увидел нацеленное прямо на него окровавленное острие.
Копейщик сделал выпад. Сайрус отскочил, но недостаточно быстро — копье вонзилось в бок. От удара Сайруса развернуло вокруг своей оси, из груди вырвался крик, но холодной стали под ребрами он почему-то не почувствовал. Сайрус пораженно скосил глаза. Смягчившая удар складка мантии светилась голубым.
Он посмотрел наверх — от кокона к его груди струился по шнуру полноводный ярко-синий поток чар.
Копейщик тем временем изготовился для нового выпада. Сайрус попятился, однако подсоединенный к сифону шнур и без того натянулся почти до отказа. Отцепить его и отказаться от возможности накачать побольше текста было выше Сайрусовых сил.
— Еще чуть-чуть! Уже почти! — крикнул он.
Темные тени, скользнувшие навстречу копейщику, он успел заметить лишь краем глаза, поглощенный сотворением атакующих команд на сарсайе. Старик выкрикнул что-то, и почти сразу же раздался вопль кого-то из стражников. Оглянувшись, Сайрус увидел расколотый надвое щит одного из копейщиков.
Наконец текстовый заряд был досочинен. Сайрус обеими руками отредактировал сифонное заклинание, прекращая выкачивание, а потом принялся слать вверх по шнуру атакующие команды. Кто-то попятился на него, пришлось ускорить манипуляции, чтобы шнур не оторвали от мантии.
— Селеста, помоги! — взмолился Сайрус.
Пилот-противник тоже лихорадочно перебирал пальцами, отвоевывая мантию.
На миг Сайрусу показалось, что атакующие заклинания не подействуют. Но в следующее мгновение кокон на фонаре плотно сжался, гася его совсем.
Отделившись от кокона, два больших лоскута, подхваченные порывом ветра, понеслись к остальным фонарям. Заметив их, фонарщики попытались отдернуть шесты, однако заклинание Сайруса было настроено на поиски света, и лоскуты, извиваясь змеей, моментально изменили курс. Через несколько секунд фонари скрылись под плотными покрывалами.
Проулок утонул в темноте. Стражники закричали. До временно ослепшего Сайруса донеслось два негромких взрыва, потом вопли.
Вскоре глаза привыкли к мраку. Один копейщик лежал лицом в грязь, другой потерял щит и сгибался пополам, сжимая руками воткнувшийся в живот топорик. Позади удирали двое фонарщиков.
Рядом словно из ниоткуда возник Никодимус и, замахнувшись над головой, метнул что-то в убегающих. Оба повалились на землю и исчезли из вида. Взгляд Никодимуса уперся в иерофанта, который безуспешно пытался отвоевать присвоенный Сайрусом кокон.
Никодимус замахнулся снова. Салага пилот, скорее всего, даже не понял, почему его мантия вдруг померкла, а вокруг сгустилась темнота.
Люцериновый фонарь вместе с шестом и защищающей его парусиной обрушился на землю. Сайрус, кинувшись к нему, несколькими пассами перекачал весь текст себе в мантию.
— Вы их убили? — спросила Франческа.
— Только обездвижил, — не глядя на нее, ответил Никодимус. — Освободятся утром, когда дневной свет растопит мой текст. Что же до копейщиков… — Он, нахмурившись, посмотрел на неподвижно лежащие в грязи тела. — Тут уж ничего не попишешь.
— А что с той воительницей? — спросил Сайрус. — Дейдре?
Никодимус шумно выдохнул.
— Сбежала, когда погасли фонари. С большим облегчением, как мне показалось. Но Тайфон вскоре вернет ее к облаве на ликантропов, так что нам лучше брать ноги в руки. Есть раненые?
К нему подтягивались перемазанные в грязи кобольды. Один из них ткнул себе в слегка рассеченное плечо и что-то проскрежетал. Вроде бы рана его не беспокоила. Другой показал такую же небольшую рану на боку и просто пожал плечами. Значит, обошлось без серьезных увечий.
Никодимус, кивнув, посмотрел на Шеннона.
— Магистр, как вы?
— Не могу сказать, что бодр и весел, но жить буду, — буркнул старик.
— Тогда бежим, — скомандовал Никодимус. — Яш, ты прикрываешь. Жила, Шлак, вы с магистром и целительницей. Изгарь, Сайрус, вы со мной впереди.
Повернувшись, он припустил по проулку.
Сайрус кинулся догонять, и вскоре с ним поравнялся кобольд — видимо, Изгарь, тот самый, что чуть не перерезал ему горло в храме.
— Поглядывайте на небо и на крыши — заметите иерофантов, сообщите, — велел Никодимус Сайрусу, перекинувшись парой слов с кобольдом. — Я видел, как вы спеленали люцериновые фонари отвоеванным змеем. Впечатляет.
— Пилот был совсем зеленый. Стажер, наверное.
Никодимус свернул в очередной закоулок. Под ногами хлюпала грязь.
— Тайфон вербует адептов среди самых молодых иерофантов, — пояснил он. — Многие из них — уроженцы Авила, и их радует, что Кейла якобы намерена отмежеваться от монотеизма.
— А она не намерена? — пристально посмотрел на него Сайрус.
— Вряд ли. Тайфон может помещать свою душу в ковчеги — именно так он завладел Дейдре и ее богиней, Боанн. Возможно, тот же прием он использовал и против канонистки.
В мыслях об услышанном Сайрус пробежал весь длинный проулок, потом еще один.
— Если действительно хотите послужить городу, боритесь против Тайфона вместе с нами, — бесстрастно посоветовал Никодимус.
Сайрус не ответил.
Вокруг тянулась жилая часть Северовратного квартала, но свет в домах не горел, и на улицах было безлюдно. Похоже, весть о прорыве ликантропов уже распространилась по округе, и люди поспешили забаррикадироваться и пересидеть опасность в тех лачугах, что покрепче.
Где-то через милю Сайрус догадался, что Никодимус держит курс на северо-восток, к внешней городской стене.
До сих пор на крышах никого подозрительного не попалось, и только один раз где-то вдалеке мелькнул змей. В умытом дождем безлунном небе бриллиантами сияли звезды, вымерший город казался призрачным, как во сне.
Сзади донесся кобольдский оклик. Сайрус, уже начавший различать голоса, узнал Жилу. Никодимус остановился около какой-то лавчонки, и через пару минут пришлепали двое кобольдов — один тащил другого, закинув его руку себе на плечо. Никодимус осмотрел раненого.
— Магистра! — позвал он.
— Я здесь, — спокойно ответила Франческа. — Как его зовут?
— Жила.
— Что он сказал?
— Его пырнули копьем в левый бок. Рана неглубокая, потерял не больше чашки крови. На бегу начал задыхаться. Сердце колотится. Рана побаливает, но его больше пугает нехватка воздуха. Она все сильнее.
Франческа задумчиво присвистнула.
— Что вам известно об анатомии кобольдов?
— Если не считать очевидных внешних различий и более развитой мускулатуры, все вроде бы точно так же, как у людей.
— Скажите ему лечь, — велела Франческа, взмахивая рукой.
Над ее головой закружился хоровод искр — Сайрус узнал заклинания-светляки, которые, разгораясь, свернулись пылающими шариками.
Трое кобольдов зашипели при виде светляков, обнажая острые черные клыки.
— Они не жгутся, — бросила Франческа. — Скажите, чтобы перестали изображать напуганных кошек. — Она оглянулась на Никодимуса, который и сам не сводил глаз со светляков. — Никодимус!
Тот, вздрогнув, обернулся.
