Первый шаг - Быкова Мария Алексеевна (онлайн книга без txt) 📗
— Нервный какой, — ошарашенно констатировал мгымбр. Магистр, который совсем было очнулся, заново валялся на полу. На лице его застыло выражение неизбывного ужаса. — Нервный, а не дурак: выпивку-то всю вылакал…
— И чем мы его теперь в себя приводить будем? — поинтересовалась я.
Мгымбр задумчиво посмотрел на Хельги. Хельги отрицательно качнул головой. Мгымбр не отводил взгляда, и вампир, не выдержав, возмущенно заорал:
— Что я вам, алкаш какой-то?!
— Что ж мы, здесь его оставим? — огорчилась я. — Не люди мы, что ли?
— Нет! — в один голос возразили Хельги и мгымбр.
— Потому и не оставим, — пояснил вампир. — Это вы, люди, жестокие, а мы добрые. Бываем, — помолчав, уточнил он. — Иногда.
— Когда спите зубами к стенке, — обиделась я.
Впрочем, меня уже не слушали. Мгымбр, не особенно напрягаясь, взвалил Марцелла на плечи. Теперь он выглядел особенно зловеще — точно тащил добычу в логово на предмет торжественного ужина. Новому образу не мешали даже крылышки и ресницы.
Я посторонилась. Мгымбр, демонстративно покряхтывая, опять вышел в коридор. Хельги на манер впередсмотрящего прошел вперед. Вампир двигался прямо, как по ниточке, что наводило на некоторые сомнения; мгымбр, напротив, чуть пошатывался (всякий раз он восстанавливал равновесие взмахом голубых, под цвет глаз, крылышек). Я шла замыкающей, скрестив все имевшиеся в наличии пальцы за то, чтобы никому из магистров не приспичило вылезти в коридор. По мне, нам и одного-то много… к тому же я изрядно сомневалась, что Шэнди Дэнн или Эгмонт последуют примеру собрата-бестиолога.
А если и последуют, то нести их будет уже некому.
Что в нашей комнате идут гадательные действия, по сложности не уступающие боевым, было понятно еще на подходах к этажу. По лестнице стелился темно-серый дым; он выглядел в точности как обычный, я даже не заподозрила бы колдовства, вот только обычный дым поднимается к потолку, а не ползет в пяти сантиметрах от уровня плинтуса. В воздухе пахло растопленным воском, жженой бумагой и на редкость вонючей травой — кажется, из запаса Полин.
В коридоре было темно и тихо, только из-под нашей двери светилась узкая полоска. Приблизившись, мы разобрали и таинственный шепот, складывавшийся в не слишком-то членораздельные слова. Таким манером бормочут деревенские знахарки, честно пытающиеся впарить клиентке заваренный веник под видом приворотного зелья.
По мере приближения слова делались все разборчивее, чтобы в конце концов сложиться во фразу:
Услышав такой гостеприимный призыв, мгымбр просто не смог не откликнуться. В два прыжка достигнув заветной двери — прыжкам не помешал даже магистр, мешком свисавший с мгымброва плеча, — ящер распахнул ее на всю ширину.
Выжидательная тишина сменилась на мертвую. Выглянув из-за широкого мгымброва плеча, я увидела, что в комнате стоит загадочный полумрак, окна занавешены чем-то жизнерадостно-черным, а единственную свечу — толстую, витую, розовую с золотом — сжимает в руке Полин, стоящая посреди комнаты. В другой, свободной от свечи, руке она держала тарелку с горкой собственноручно выпеченных, как и требовалось по обряду, плюшек — надо думать, это и был обещанный ужин. Похоже, что гадала сейчас именно она. Увидев плюшки, я невольно содрогнулась. Бедный суженый… если, конечно, таковой отыщется в природе.
— Ну что, девицы? — громко вопросил мгымбр, сверкая голубыми очами. — Заждались, поди, кавалеров-то?
Девчонки завизжали, подхватываясь с мест. В принципе я отлично их понимала. Еще бы, вместо ожидаемого Прекрасного Принца (на худой конец, Генри Ривендейла) на огонек явилась такая веселая процессия: зеленое чудище с неподвижным — явно уже бездыханным и готовым к употреблению — магистром на плечах, симпатичный вампир Хельги (как перед таким не повизжать?) и я, не столь симпатичная, зато совершенно непредсказуемая. Словом, еще секунда — и в комнате воцарился полный хаос.
Мы с Хельги довольно переглянулись. Примерно такого эффекта я и ждала.
Однако мгымбр и здесь показал себя героем. Ввинтившись в гостеприимно распахнутую дверь — закрыть ее то ли по дурости, то ли по расчету никто даже не попытался, — он первым делом сгрузил бестиолога на подвернувшуюся кровать. Кровать, к счастью, была не моя, а Полин. Сам же ящер развернул такую бурную деятельность, что нам с Хельги оставалось только переглянуться еще раз.
Через пять минут был восстановлен относительный порядок. Алхимички, боязливо косясь на мгымбра, столпились вокруг магистра; тот подергивался и стонал, выдавая нечто нечленораздельное, так что его мигом опознали как живого.
Выполнив прямой врачебный долг, девицы мигом потеряли к пациенту всяческий интерес. Народ вспомнил про гадание; на мгымбра уставилось с два десятка оценивающих глазок. Тот невинно похлопал ресницами и улыбнулся во всю пасть.
Девицы захихикали.
— А он миленький, — застенчиво признала Полин. — А может, он кушать хочет?
— Хочет, — мрачно ответил Хельги. Глазки тут же уставились на него. — И покушать, и выпить… он такой, он не откажется…
— Ну а мы что, отказываемся? — едва ли не обиделась алхимичка. — Иди сюда, зелененький…
И понеслось.
Мгымбра усадили за стол, на самое почетное место. По стулу выделили и нам с Хельги; впрочем, про нас забыли практически сразу — мгымбру мы явно были не соперники. Народ сгрудился вокруг Гренделя; девицы наперебой угощали его яствами собственного изготовления, пододвигали кубки с ядреной лыковкой (помнится, Эльвира так и не нашла, кто именно из ее подопечных соорудил соответствующий аппарат) и умиленно вздыхали, глядя, как мгымбр опустошает одно за другим все близстоящие блюда.
Грендель (его мигом переименовали в Кренделя, заметив за ним особую любовь к десертам) мел все, до чего дотягивался. Он ничуть не опасался за фигуру — еще бы, все магические существа преобразуют белки, жиры и прочее в энергию магического же свойства. Как ни странно, в девицах он возбуждал какое-то подобие материнского инстинкта; мало-помалу все алхимички уселись вокруг него, подпирая щеки кулачками и с умилением приговаривая: «Кушай, лапочка, у нас еще осталось». Его поглаживали, расцеловывали — на чешуйчатой физиономии оставались цветные помадные следы — и даже жалели, правда непонятно за что.
Полин, судя по лицу, прикидывала, стоит ли доверять проведенному гаданию. Выходило, что стоило; теперь она сосредоточенно пыталась понять, кому именно из вошедших предстоит похищать ее несчастное сердечко. Меня отмели сразу, по вполне понятным причинам. Магистра — чуть попозже и с некоторым сожалением: что уж поделаешь, в дверь он не вошел — в дверь его внесли. Оставались только Хельги и мгымбр. Выбор надлежало делать между ними.
Мгымбр оказался чуть ближе. Полин с замиранием сердца поднесла мгымбру плетенку с плюшками собственного производства. Мгымбр съел плюшки не моргнув и глазом, чем мгновенно расположил к себе чувствительное сердце Полин. Когда же он робко спросил, нет ли у нее еще, Полин растаяла, как масло на сковороде. То, что она готовила, есть не могла даже я, с моим суровым бродяжьим прошлым. Мгымбр был первым, кто мало того что съел даденное до последней крошки и не отравился, так еще и возжелал добавки. Подозреваю, он был не столько первым, сколько единственным.
Девицы то и дело выбегали в коридор. Понятно, что ни одна из них не могла удержаться, чтобы не разболтать потрясающую новость подружкам; вскоре в нашу комнату набилось столько народу, что пришлось подключать пятое измерение.
Мгымбр сидел весь зацелованный и сосредоточенно двигал челюстями. Я была уже сыта, Хельги тоже; вампир алчно оглядывался по сторонам, так и норовя поймать любую из пробегавших мимо адепток. Ему, даром что он был и не мгымбр, тоже перепало от щедрот: глазки у вампира разъезжались, ножки почти уже не держали, а на лице имелось как минимум с десяток отпечатков помады разного цвета.
