Вино богов - Барнс Джон Аллен (книги бесплатно без .txt) 📗
Слышались и другие звуки, от которых сердце уходило в пятки: стон здоровенных бревен, визг и лязг кривых, скорее всего в спешке изготовленных колес, ржание мулов и мычание быков, немилосердно подгоняемых щелкающими в воздухе бичами и везущих, судя по всему, тяжеленную поклажу.
— Осадные орудия везут, — пробормотал Седрик, выразив общую догадку. — Несколько сотен осадных орудий, судя по звуку — мощнейших. Может быть, это пушки, а может быть, катапульты или тараны. Они явно не собираются осаждать город долго.
В замок то и дело прибывали гонцы, запыленные и перепачканные грязью. Они торопились и падали на запруженных народом городских улицах: стояла такая темнота, что люди не видели друг друга. В итоге вести прибывали с опозданием, поскольку гонец, посланный раньше, поспевал в замок позже других, высланных за ним следом. Почти все гонцы были мальчишками с городских окраин, сообразительными ребятами, заранее получившими плату за свои труды. В свете свечей, озарявших покои короля, они казались жуткими оборванцами. Многие получили сильные ушибы и ссадины, но все держались молодцом и докладывали обо всем, что им передали командиры, стоявшие в дозоре в разных местах крепостной стены, окружавшей город. Но донесения большей частью звучали одинаково: конница, пехота, повозки, осадные орудия проехали туда-то и туда-то. Их слышали, но не видели.
Последним из гонцов оказался юноша, выше других ростом, тощий — кожа да кости, с гнилыми зубами, лопоухий. Он вытянулся по струнке, отсалютовал и только потом выложил новость:
— Ваше величество, дозорные с восточного бастиона умоляют сообщить вам, что они слышали, как прямо под ними у стены соединились два осадных обоза.
Седрик мрачно кивнул и вновь сказал то, о чем подумали все остальные:
— Мы окружены крепко-накрепко. Не думаю, что они станут тянуть с атакой. — Он похлопал гонца по плечу. — Возвращайся к дозорным, ты славно потрудился. Вели им смотреть в оба и скажи, что глаза короля сегодня видят каждого из защитников города.
Юноша поклонился и выбежал из королевских покоев.
— Что ж, — вздохнул Бонифаций и положил небольшой деревянный кубик, которыми обозначал диспозицию войска Вальдо на большой карте города, — король и вправду видел бы каждого из защитников, если бы мог хоть что-то разглядеть в двух футах от этой комнаты. Кони для нас оседланы, герцог Вассант?
— Оседланы, ваше величество, — откликнулся герцог. — Мы в любой миг можем оказаться там, где закипит бой.
— В таком случае давай спустимся к коням, — сказал король. — Седрик, ты пойдешь с нами. Из этой карты сейчас ничего нового не узнаешь, кроме того, что мы окружены, что противник превосходит нас числом и что врагам глупо не атаковать нас прямо сейчас, когда сила их невероятна, а мы по-прежнему о них ничего не знаем. Я о Вальдо плохого мнения, но глупцом его не считаю.
Аматус и Каллиопа поднялись, явно намереваясь последовать за Бонифацием, но король обернулся к ним и сказал:
— До того, как мы вступим в сражение с врагами, необходимо выполнить одно наиважнейшее дело. Если бы нам удалось развеять мрак, наши воины приободрились бы, воспряли бы духом, а то — кто знает, чего они могут натворить в темноте, когда стоят спиной к спине, а на карту поставлено буквально все? Аматус, ты обладаешь кое-какими талантами и несешь в себе частицу волшебства. Никому из нас неведомо, какими магическими дарами владеют твои Спутники. Не мог бы ты вместе с Психеей и Кособоким оказать нам такую любезность? Присоединитесь к собравшимся во дворе колдуньям, а там поглядим, что из этого выйдет. Сэр Джон, вам я поручаю охранять их. Леди Каллиопа, поскольку я понимаю, что запретить вам я этого не могу, я позволяю вам идти вместе с ними.
Не сказать, чтобы это поручение несказанно порадовало Аматуса. Он понимал, что атака могла начаться сразу в нескольких местах. И поскольку принц не страдал ложной скромностью, он считал, что его присутствие могло бы помочь там, где возникла бы нужда поднять боевой дух защитников. Не мог же король находиться сразу везде? Однако это был приказ, и это была война. Пожав отцу руку, принц вышел из королевских покоев и отправился во внутренний двор замка. Психея, Кособокий, сэр Джон и Каллиопа последовали за ним.
Как только за ними затворилась дверь, король негромко сказал Седрику:
— Надеюсь, наше расставание не произвело впечатления фальши?
Седрик склонил голову, немного стыдясь того, во что ему пришлось втянуть короля, хотя иного выхода он не видел. Может быть, именно из-за испытанного им в те мгновения чувства стыда Седрик и не описал в «Хрониках» этого эпизода, однако его хорошо запомнил бесценный Родерик, безмолвно стоявший на страже у дверей, — запомнил, засвидетельствовал и безо всяких авторских изменений употребил в пьесе «Король Бонифаций». Многие потом говорили, что это лучшая сцена в пьесе.
В это время в покои вбежал очередной гонец и, задыхаясь, проговорил:
— Ваше величество… ворота на Мосту Тысячи Лиц… дозорные у ворот… докладывают… что сотни… много сотен… — И гонец упал замертво, а по груди его растеклось кровавое пятно.
Герцог, король и Седрик опрометью выбежали из покоев и побежали вниз по лестнице. Еще через мгновение они уже взлетели в седла и в сопровождении Родерика и еще нескольких гвардейцев поскакали по городу в направлении ворот, опасаясь, что оборона там уже может быть прорвана. Именно эти опасения и заставляли их торопиться.
Глава 5
ПОРАЖЕНИЕ, ПОЖАР И ПОБЕГ
Аматус и все, кто пошел вместе с ним, подошли к колдуньям как раз в то мгновение, когда король, Седрик и герцог выехали из замка к Мосту Тысячи Лиц. Не говоря ни слова, принц шагнул в круг колдуний, сосредоточился и попытался пробудить в себе скрытые силы, способные разогнать сгустившийся над городом мрак. Внутри у принца словно что-то переворачивалось, в глаза ему словно песка насыпали, их взгляд состарился, из груди готовы были вырваться рыдания, но увы — ничего не произошло. Рядом с ним встали Каллиопа и Психея. Через мгновение к ним присоединились Кособокий и сэр Джон. Принц почувствовал, как в круг влились новые силы. Они долго стояли и пытались передать свою силу колдуньям. Наваливалась усталость, все чувствовали себя постаревшими, но толку не было никакого. Никто не шевелился, все стояли неподвижно, но стараний вкладывали столько, что ощущали физическую боль. А потом… потом Кособокий с головы до ног озарился голубоватым свечением, похожим на молнию, и все почувствовали, как по их телам пронеслось нечто, испускавшее яростный, дикий вопль. Эта леденящая душу ярость могла видеть и увидела, она могла судить без страха и упрека, она промчалась сквозь мрак и посмотрела на Вальдо и узрела его таким, каким он был.
А потом все хором простонали, и тучи, собравшиеся над городом, пронзила ярчайшая молния и пробила в них брешь. Сквозь трещину в тучах хлынул свет звезд. А еще через мгновение весь город залило серебристым светом луны.
Все колдуньи до одной упали замертво. Глаза их были широко открыты. Их убило то, что они увидели.
Аматус обернулся к Кособокому и спросил:
— Что ты натворил?
— То, что нам было приказано, принц. И не более того. А нам было приказано разогнать мрак, сделать так, чтобы все могли видеть, но ни одной доброй волшебнице не под силу увидеть такое и остаться в живых. Утешьтесь мыслью о том, что все они воистину были добрыми волшебницами и в любом случае предпочли бы умереть за своего короля. Ну а если они только притворялись добрыми, считайте, что мы от них избавились.
Кособокий говорил равнодушно и небрежно — так, как говорил часто, но все же Аматус всем нутром ощущал в его словах жестокую радость. Принц почувствовал непреодолимое отвращение. Оглянувшись, он посмотрел на мертвые тела несчастных колдуний, вздохнул и проговорил:
— Теперь в Королевстве не скоро появится магия.
— А вы бы предпочли, чтобы их всех поставил себе на службу Вальдо? — мрачно и горько вопросил Кособокий. — Ваше высочество, судя по шуму, на Мосту Тысячи Лиц закипел бой. Так давайте же поспешим туда, чтобы сразиться с врагами. Но если ноша мира, возложенная на ваши плечи, кажется вам слишком тяжелой, вы можете расстаться с ней здесь.
