Немёртвый камень (СИ) - Кисель Елена (читать лучшие читаемые книги .txt) 📗
— Что? — Мечтатель вздрогнул, будто его разбудили. — А, нет, Фелла, я не думаю… ну, в конечном счете, мы же его оставили в достаточно надежных руках, ведь правда?
Лицо Бестии в ответ выразило сильнейшее сомнение.
* * *
Наверное, за пару последних веков это был единственный случай, когда в одном месте собрался весь артефакторий. Кроме тех, кто торчал в рейдах или валялся в целебне.
Трапезная гостеприимно приняла в себя всех: теориков и оперативников, экспериментаторов и снабженцев, преподавателей и практикантов. Галдеж стоял невообразимый, каждый занимался своим делом, а Рог Изобилия на это крайне обижался и потому норовил попасть в кого-нибудь яблоком или блином в горячем масле. Пара практеров со слабой реакцией уже обзавелись отменными шишками.
Хет за день похудел и осунулся: невозможность говорить его убивала. Он в нетерпении подпрыгивал на одном месте и бросал взгляды на часы на стене: до шестой фазы оставалось немного. Скриптор, Мелита и Нольдиус стояли неподалеку, они помогали загонять народ в трапезную и совершенно умотались, особенно Нольдиус, с которого облезла вся пудра, а волосы у отличника вообще начали печально походить на прическу Фрикса.
— Если это не окупится, я сделаю Бестии какую-нибудь гадость, — мечтательно высказалась Мелита. — Ну, даже не знаю… обмажу ей серп ирисовым вареньем, хотя нет, она меня убьет, серп она слишком ценит…
«Обмажь Мечтателя», — хихикнул Скриптор, на которого тут же с очень большим интересом покосилась половина зала.
— Скриптор, миленький, ты бы буквы поменьше, что ли, делал…мысль хорошая, но трудновыполнимая. Во-первых, неизвестно, что она больше ценит, во-вторых — серп — это артефакт, а Экстер — Витязь Альтау. Так что ирисовое варенье ему как-то не к лицу. Ничего, можно посоветоваться с Дарой, у нее большая практика гадостей Бестии…
Мелита убивала болтовней волнение. Часы показали радугу в шестой фазе, и недоубитое волнение гордо подняло голову в девушке:
— Хетик, ну, как?
— Ох! — вырвалось у Хета. — Говорить могу! Ребята, ну, спасибо, я у вас прям в долгу, что вы сюда столько народа поната…
— Хетик, а как свиток?
Печать действительно спала сама собой. Хет окинул скептическим взглядом зал, который не горел желанием узнавать распоряжения Бестии, потом направил магию в голосовые связки, покашлял и начал:
— Распоряжение директора Одонара, вступает в силу с полудня нынешнего дня. В связи с тем, что требуется… э…
Буквы на свитке мигнули и беззастенчиво поменялись местами. Хет послушно прочел:
— «Хет! Поскольку ясно, что из официального распоряжения никто не поймет ни полнечта — смысл можешь донести следующими словами…», — по стилю безошибочно определялось авторство Бестии. — «Директору и мне нужно отлучиться на неопределенный срок. Вокруг Одонара выставлена мощная защита: с враждебными намерениями в артефакторий не попасть, так что за безопасность не опасайтесь. Исполняющим обязанности директора и главы звеньев назначается…»
Хет всмотрелся. Поморгал. И уронил в мертвой тишине самым офигевшим тоном, какой можно было вообразить в артефактории:
— Фрикс?
Мертвая тишина сохранялась еще семнадцать секунд.
— Холдонов копчик, — произнес в ней новоявленный глава артефактория, — за что?!
А потом уже все отреагировали как могли.
Большинство просто недоумевало. Теорики пришли в бурную радость и принялись отплясывать, храбро отдавливая ноги соседям. Экспериментаторы значительно перемигнулись, как бы говоря: «Уж теперь-то развернемся!» Ренейла бросила свой ученый тон и взорвалась проникновенным воплем: «А-а-а-а-а!! Мы все умрем!!!»
Рог Изобилия — и тот не сдержался, во всех смыслах. Из него хлынул целый поток холодного горохового пюре, слегка потушивший эмоции. Трапезная почти мгновенно стала ровного серо-зеленого оттенка. После чего послышались три характерные фразы.
Первая — от Крэя, как ни странно:
— Н-да. Даже Рог сблеванул, а что с нами-то станет?!
Вторая — от гороховой с головы до пят, но уже опять оптимистичной Мелиты:
— Ну… вообще-то, всё очень даже окупилось.
И третья — от Геллы, которая соизволила прервать сладкую дрему. Просто потому, что спать в гороховом пюре неудобно.
Нереида оглядела изрыгающий пюре Рог, потом равномерно-зеленых обитателей артефактория и изрекла с видом философа:
— Хорошенькое начало. До чего ж вовремя они решили отбыть в романтический вояж!
Глава 9. "В Лунном холодце"
Названия в Целестии всегда были романтичными и чуточку необычными. Мясная лавка запросто могла именоваться «Грезы малиновки», а пивная где-нибудь на задворках Шанжана — носить громкое название «Звуки лиры». Хотя внутри вот уже пятьсот лет самым приличным звуком был чпок открываемой бутылки.
Если же дело касалось харчевни, постоялого двора или подобного заведения, то уж тут фантазия хозяев выдавала такие оригинальные комбинации, что выяснить, откуда они брались, было просто невозможно. Названия вроде «Блоха и маргаритка», «Оранжевый вулкашка» и «Холдон в холодильнике» (последнее точно было навеяно контрабандистами) встречались чуть ли не на каждом шагу.
Таверна называлась «Лунный холодец», и это было воспринято как должное.
— Надеюсь, Жиль не пошутил, и нам действительно сюда, — вполголоса произнесла Бестия, когда дракси взмыло в ночное небо. — Но я бы тебе не советовала…
Она остерегала Мечтателя уже который раз, просто предыдущие наставления ему пришлось выслушать в полете.
Экстер потирал озябшие руки.
— Кто знает, Фелла. После разговора с Рубиниатом стало ясно, что от Семицветника можно в лучшем случае ждать нейтралитета — значит, мы не можем рассчитывать на Алое или Голубое ведомство. И Южный Край слишком сильно подотчётен Магистрам. Если уж начинать, то отсюда.
— Это я понимаю, но для чего беседовать с ним?
— Разве ты сама не обмолвилась о том, что у него слава неназванного господина Северного края? Так или иначе, но с ним связаны и магнаты, и горняки… да, и я хочу заручиться помощью оставшихся участников Альтау. К тому же, если у него собственная сеть… как это назвать?
— Наемников, Экстер. Наемников! Послушай, две тысячи лет назад у него уже не было ни капли совести, а ты хочешь…
— Может быть, я даже не буду взывать к его совести, Фелла.
Утоптанная дорожка начала потихоньку подниматься. Вывеска «Лунный холодец» гордо закачалась над головами.
— Прекрасное решение — начать поход беседой с главарем наймитов Целестии.
— Я решил, что самое неприятное нужно оставлять напоследок, — с бесхитростным вздохом отозвался Экстер. — Начнем с легкого.
Бестия ничего не ответила, толкая тяжелую дверь.
В нос ударил запах дыма, жира и выпивки, а кожу закололо мелкими разрядами магии: защита на развалюхе-харчевне лежала более чем серьезная. Но не для участника Альтау.
Изнутри «Лунный холодец» выглядел… примерно как должно выглядеть питейное заведение в глуши. Грязные стены, пропитанные запахом дыма, жира и выпивки; масса бутылок на столах; вперемешку с бутылками — боевые серпы, мощные луки, кинжалы и украшения. Во всей комнате можно было насчитать человек пятнадцать, из них двое валялись под лавками, один пытался сообразить, на каком свете находится и один со вкусом блевал в углу в подставленный кувшин.
— Отдыхаем, мальчики? — сумрачно спросила Фелла, делая шаг вперед.
Компания, облюбовавшая самый длинный стол, примолкла и уставилась на нее. За главного был высокий, крепкий маг с загорелым, иссеченным шрамами лицом, к которому основательно пристали многие пороки. Присмотревшись, на этой физиономии можно было обнаружить склонность к насилию, азарт, страсть к деньгам, сквернословию, ирисовке — и с десяток иже с ним. Но сейчас Зух Коготь, некоронованный король Северного края, был лишь слегка под хмельком. Развлекался он иначе. Например, он обожал окружать себя мелкой швалью и наблюдать, как она напивается и режет друг другу глотки из-за пары радужников. А потом философствовать над трупами.
