Вздох (СИ) - Горюк Дмитрий (версия книг txt) 📗
Трясущимися руками подобрав нож, я повторил, в этот раз я знал, чего ждать и кое-как стерпел вспышку боли. Главное, помнить о цели. Дуэль? Победа? Мне будет достаточно одного касания. А вот ты так просто не отделаешься.
— Я готов, — сообщил я, прикрыв зажмурив веки.
— Наконец-то, я уже почти успел заскучать, — услышал я спереди. Не имея возможности видеть, я могу ориентироваться только на слух. Слушать шаги и дорисовать в своём воображение недостающее. Он уже близко. Я слышу. Шаг, еще шаг, пол слегка поскрипывает под весом оппонента. Левое плечо неожиданно обожгло раскалённой сталью.
— И это всё? — разочарованно протянул Антон, — Ну ты хоть для вида подвигайся.
Я же выставил шпагу вперёд и слушал, пытаясь понять, где враг находится в данный момент. Подловить момент касания и, если он не убьет меня мгновенно, рвануть вперед, пока рука не пошла назад. Вот такой план созрел у меня в голове, и я готов поставить на кон жизнь, чтобы привести его в исполнение.
— Где детонатор? — спросил я.
— В левой руке, хочешь забрать его? — отозвался он левее того места, где был по моему мнению.
— Ты обещал, — напомнил я.
— Обещания. Ты идиот. Я убью тебя и возьму твою женщину прямо над твоим трупом. Бомба? Смотри! А, прости, забыл, ты же уже не можешь увидеть, как я жму кнопку. Никакой бомбы нет. Это муляж! И ты на него купился. Аха-ха-ха. Купился и сам себе выколол…
Отлично! Бомбы нет, что не может не радовать, а еще этот самодовольный идиот слишком сильно сместился в сторону, пытаясь меня обойти. Удар эфиром и противный голос замолк, после чего послышался мягкий стук упавшего тела.
— Лиза, ты в порядке! — бросив бесполезную шпагу, я наощупь пытался добраться до неё, но споткнулся о чьё-то тело. Нащупал кинжал, торчащий из глазницы. Сергей. Прости друг. Прости. Я опоздал. И за это прости тоже, вырвал я нож, — Лиза, скажи что-нибудь!
— Я тут. Ты в порядке? — сипло прошептала она.
— Я в порядке, ничего не вижу, но в порядке. Сейчас я доберусь до тебя, подожди немного.
— Что с ребятами? — спросила она, когда я добрался до неё и начал перерезать верёвки.
— Настя связанная лежит рядом. Вроде без сознания. Сережа… Серёжа умер.
— Ясно, — донеслось тихое.
— Что случилось? Как вы здесь оказались? — спросил я, освободив Лизу. Вроде веревок больше нет, по крайней мере я ничего не нащупал.
— Мы были в комнате у Лизы, обсуждали наряды. В дверь постучали, и она отошла, а потом чернота. Я даже обернуться не успела. Пришла в себя только тут.
— Прости меня. Я опоздал, — прошептал, прижимая девушку к себе.
— Ты не виноват! — она дёрнулась в моих объятиях, — Я так не думаю. Не вини себя.
— Надо выбираться, — уже более уверенно сказала она через некоторое время, — У тебя телефон с собой?
— Да, сейчас, — по памяти разблокировав и набрав отца, я скупо пересказал ему, что случилось и где мы находимся, — Всё, теперь ждём.
Через пару минут мы даже не услышали, а почувствовали топот множества ног бегущих по коридору, услышали, как распахнулась дверь, ударив по стене. И, главное, знакомые голоса преподавателей, лицеистов и доктора.
Бережно поднятый чьими-то руками, я с поддержкой добрался до лазарета и, прежде чем забыться тяжелым сном, попросил, чтобы девочкам оказали помощь в первую очередь.
***
В комнате сидели трое. Молча, недвижно. Лишь Фёдор периодически наполнял стакан, цедя один за другим и ставя очередную пустую бутылку под стол. Поместье затихло. После случившегося хозяин объявил практически осадное положение, собрав на территории всех бойцов рода включая тот отряд, что собрал Леонид.
— Как они? — встрепенувшись спросил Виктор и начал забивать трубку.
— Положили вместе, — вполголоса начал Фёдор, — Лёня восстанавливается нормально, еще месяц и можно будет снимать повязки. С Лизой всё не так хорошо. Её организм подвергнут значительным изменениям, и врачи не могут дать прогноз. Любое воздействие на глаза уже на следующий день начинает отторгаться. Мы консультировались с её отцом, но он тоже без понятия. Говорит, что бывает по-разному, кто-то из предков мог вырастить глаза самостоятельно, кто-то нет, оставшись на всю жизнь слепым. Но даже в лучшем варианте это может занять годы.
— Плохо, — односложно высказался Виктор.
— Что происходит? — задал вопрос Фёдор, — Мало того, что это попало в прессу, так еще и сразу на следующее утро. А теперь все газеты пестрят заголовками о вседозволенности благородных и выставляют виновником случившегося нашего парня. Эти собаки забыли все приличия!
— Всё хуже, чем тебе кажется. Меня отодвинули в сторону и отдали дело тайной канцелярии. Там у меня, сам понимаешь, людей почти нет, но, по слухам, они действительно хотят сделать из Леонида козла отпущения, чтобы утихомирить взволнованную аристократию и простой народ. Вроде как все равны перед законом и виновник понесёт заслуженное наказание. За это ратуют и многие родители из тех, кто там обучается. Во дворце старые противники откровенно мне скалятся в лицо, предвкушая как подо мной опрокинется стул. И сейчас он откровенно трясётся. Гришу задвигают в сторону. Чужие ставленники в моём управлении начали поднимать старые дела пересматривая выводы и решения. Император не отвечает на мои просьбы об аудиенции и всё что я смог, это изложить свои выводы письмом. ДА и то, пока оно дойдёт… Загруженность такая, сам понимаешь, ни на рождество, ни на новый год я не смог вырваться, — Виктор помассировал виски, — Только наступил просвет, и я выбрался домой и тут это. Вы ещё не говорили им, что Анастасия покончила с собой?
— Эрика и Мелисса знают, но пока молчат. Мы постарались оградить их от новостей извне.
— Надо сказать, — вздохнул Виктор, — Чем раньше, тем лучше. Боюсь, он не оценит, если мы сейчас смолчим. Молодость… Она не любит прощать.
— Что дальше, так всё и оставим? — подал голос Григорий.
— Пока выжидаем, без рычагов давления в расследовании я мало что могу. Но происходящее мне не нравится. Слишком большая волна поднялась. Случившееся восприняли как отличный повод, чтобы избавиться от меня. Всё выглядит как отлично срежиссированная театральная постановка, но моё мнение никого не интересует. Последнее прошение о личной встрече с Императором, которое я подал, еще не рассмотрено, но рано или поздно я своего добьюсь. Долго держать меня вдали от государя чёртовы продажные ублюдки не посмеют. А там поборемся.
Прошение было удовлетворено через три дня.
— Мой государь, — склонился в поклоне Виктор.
— А Витя, давненько я тебе не видел. Как семья? Как сын? Таким крепким малышом был в своё время. Он меня недавно порадовал, — благосклонно, пусть и с некоторой задержкой, ответил Александр Пятый, наблюдая как маршируют по очищенному от снега плацу солдаты.
— Сын жив и сейчас восстанавливается от ранений, ещё месяц и он придёт в норму, — ответил Виктор.
— Это славно. Негоже такому удалому молодцу лежать пластом перед судом. На эшафот следует входить с высоко поднятой головой, — расслабленно продолжил император.
— Я не понимаю, о чём вы… — растерялся Виктор, на чьих глазах выражение лица императора преобразилось в оскал.
— Эх Витя, ты так долго копал под нас, столько раз спасал жизнь этому никчёмному мягкотелому придурку, не стоящему даже упоминания в истории, кроме как в качестве глупого внука по-настоящему великого императора. Но в конце концов ты проиграл и так даже не осознал, что это произошло.
— Мой государь… — прошептал Виктор.
— Да брось, всё ты понял. Гадаешь, поди, кто перед тобой? Но в одном ты прав. Я Император. И теперь ты, они, все вокруг. Вы все служите мне.
— Это измена, — мрачно сказал Виктор, — И я никогда не буду служить никому своей отчизны, даже клятву я давал ей, а не человеку на троне.
— Согласен, ты человек волевой и слово своё держишь всегда, — император, а вернее тот, кто занял его место, оглянулся на идущего рядом человека и хитро прищурился, — И что, принесёшь сына в жертву собственных убеждений? Суд будет через месяц, пусть он увидит всё собственными глазами. А вот вердикт я вынесу лично. Какой он будет? У тебя есть месяц, чтобы решить это. Иди, Витя. Иди и хорошенько подумай.
