Очень живучая тварь (СИ) - Гамма Ам Аль (библиотека книг бесплатно без регистрации .TXT) 📗
...
...
—Я могу порубить его ещё тоньше!
…
...
— Тесак нужно заточить, так не годится!
...
...
— ВУ—ХА—ХА! Да не убегай ты!
...
…
— Тоньше, тоньше, ТОНЬШЕ!
...
…
— Вот, сто восемьдесят ровных ломтиков! Тесак надо заточить...
...
...
— Мне нужно больше клинков. Как можно больше…
...
...
***
Я хотел рубашку, целую! А теперь это не рубашка, а долбанный моток каких-то рунных полосок. Вместо пожеваных объедков, оставляемых жадной глоткой, у меня под ногами теперь валяются нарезанные тонкими ломтиками домино. Чёрт! Так, ладно. Спокойно, Максим. Ленты причудливо отсвечивают. Описания нет.
— Ага, понятно, — пробормотал, рассматривая моток полосок.
Жаба внутри меня резко засуетилась. Носится из стороны в сторону, возбужденно потирает лапки. Куда бы мне их так сунуть, чтобы не потерялись? В карман! Готово! Всё, с «во-первых» разобрались. Теперь «во-вторых». Я отломал костяную тарелку с головы мага. Ту самую, что скрепляла его раздвоенную черепушку. Не знаю зачем. Как увидел его отрубленную голову — на меня что-то нахлынуло. Сам не свой, я подскочил к черепушке и принялся отдирать костяной обруч. Жаба внутри меня в этот момент победоносно хохотала, отплясывая, кажется, румбу.
Проклятый черепной обруч домино (превосходное, реликт).
Обруч врезался мне в затылок. Сел, как влитой. Когда я говорю «врезался» и «сел», я говорю буквально. Круглый диск, стоило ему покинуть голову монстра, с гулом подлетел в воздух. Треснул, раскалываясь на две части и со скоростью пули врубился мне в затылок одной из своих половинок. От удара меня кинуло на землю. Там же мою голову настиг второй снаряд, по ощущениям, отправив в прострацию минут на пять. Теперь у меня на затылке два костяных полумесяца, что тянутся от уха до уха. Что с ними делать и как это должно работать пока не знаю. Голограмма подсказок не даёт. Показывает эти кости, распознает качество, но дальше ничего путного. Вообще, с костями в этом мире у меня складываются какие-то особые отношения. Преимущественно с теми, что так или иначе крепятся на чужих головах. Вначале я отрывал челюсти еретикам, а теперь выдираю костяные блюдца у домино.
С тентаклями, между прочим, что-то происходит. Красные бичи с каждым уровнем становятся жестче, мясистее, длиннее. Сухой язык и вовсе на моих глазах покрылся мелкой сеткой, отдаленно напоминающей чешую. Страшно подумать во что они преобразятся на более высоких уровнях. После метаморфозы в туманного слайсера три языка мутировали. Теперь это черные, потрескавшиеся, кривые ветки, что сжимают клинки домино. Я при всем желании не смогу выдрать оружие из хватки собственных щупалец. Уже пытался, тщетно. Рукоятки, такое чувство, приросли к тентаклям. Ладно, потом разберемся. Пятерка отрубленных языков уже отросла. Один из них тут же выхватил у меня из-за пояса любимый тесак. В кого я превращаюсь? Три меча там, тесак здесь, серый шланг и ещё пятерка красных лент.
Ладно, пора закругляться. Затылок холодит. Нужно быстро двигать к следующему «чек—поинту». Одинокая отметка меня уже ждёт. М—м... где-то метров пятьсот впереди. Нюх у меня просто сверхъестественный.
***
— О. Ши—и—и. Поедатель! Госпожа предлагает тебе уйти, — маг быстро тычет кривым пальцем в воронку портала.
Домино в пол оборота косится на меня своими многочисленными глазами. Он что, боится? Да ну, быть не может. По ту сторона портала Кельтун'Хель. Город горит, повсюду разливается пламя. Языки огня то тут, то там облизывают каменные стены. Даже отсюда я слышу взрывы, крики, мерзкий клекот сотен глоток. Молочная спираль над городом гремит, извергает вниз снопы молний, добавляя огонька к происходящему. Над крышами домов мелькают какие-то фигуры, похожие на пауков. В городе творится форменная вакханалия.
— Иди. Поедатель! О. Ши—и—и!
Я сломал в руке жетон стража. Засыпал в рот осколки. Маг резко попятился, намеревается сбежать. Куда это ты собрался?
***
Стоит ли говорить о новом мотке рунических лент, новой порции костяных полумесяцев в моей голове, уровне? Скажу лишь, что я стою возле развалин. Впереди непонятные громады, запорошенные дымкой. Ах, да. Ещё живучесть перевалила за сотню. Появилась вот такая запись
Живучесть: достигнута первая граница.
Идёт анализ…
Осталось:
29:59
29:58
29:57
…
Любопытно к чем это. Но пока свалило нафиг, есть дела поважнее. Я должен подготовиться к неизведанному, кое-что провернуть. Там, за границей тумана, несколько очень сильных источников аромата. Настолько мощные, что мне срывает крышу. Вдох—выдох, вдох—выдох. Собраться с мыслями, унять нечеловеческий голод внутри. Слюна ручейком вытекает из моего рта. Ничего не могу с этим поделать.
— Не сходи с тропы, поедатель, — шелест женского голоса в голове.
Давно я тебя не слышал. Если неизвестная нашептывает о тропе, то значит что? Значит, где-то рядом ждёт очередной кошмар, который я обязательно сожру/выпью/вдохну. Я шагнул вперед, оставляя туман за спиной.
— Поеда—атель, — протянула жуткая тварь старушечьим, дребезжащим голосом. — Вы всегда приходите не во—овремя.
Я обвел взглядом пространство передо мной. Поляна, окруженная туманом со всех сторон. В центре поляны какой-то монструозный, завалившийся на бок постамент. Похож на огромную черную плиту, усеянную сотней белесых глаз. На плоском боку громадины невесть как держится кривой, расколотый трон. Десяток изогнутых столбов окружают поляну по периметру. У вершины каждого на массивной цепи зафиксирована стеклянная сфера. Десятки стеклянных шаров, но обитаем лишь один. Внутри ползает изможденная рыжеволосая девушка. Худая, в каких-то обносках, она смотрит на меня, что-то кричит, колотит руками по стенкам своей прозрачной клетки. Где там фотография, которую дал мне Мрак. Всмотрелся. И почему я решил, что это парень? Из-за короткой прически, наверное. Значит, нашлась пропажа. И что мне теперь с ней делать? Убивать, как того просил мохнатый?
— Что же ты стоишь? Подойди к нам, трупое—ед.
Я перевел взгляд на говорящую. Огромная сгорбленная старуха на кривых, мясистых ногах. Грушевидная голова, широкий плоский рот. На лысеющей башке вертикально торчит костяное блюдце.
Во—Ту—Несса, 100 ур.
Падший легионер.
Падший значит. Неужели можно рухнуть обратно в земли отчаяния? Судя по тому, кто передо мной — можно. Бабка говорит о себе во множественном числе. Старая кляча сказала «к нам». Вспомнился разговор с неизвестной сущностью. Пробудившийся Безымянный в теле бывшего легионера?
— Мы тебе нравимся? — мерзкая тварь коснулась огромного костяного полумесяца на своем несуразном черепе.
Вертикально торчащая из её головы тарелка увенчана двумя десятками глаз. И в одном из них я узнаю свой собственный. Очень любопытно. Ощупывая одной рукой костяное блюдце, второй падшая сжимает за обезображенную женскую голову обрубок тела. Я узнал её. Это брюнетка. То, что от неё осталось. Безногая, однорукая. Левого глаза уже нет — он торчит в костяном обруче. Правый пока ещё на месте. Лицо лопоухой исполосовано, орлиный хищный нос — расплющенное месиво. Рот рассечен, нижняя губа вырвана с мясом, уши отрезаны. Просперус видит меня. Обезображенный рот что-то шепчет, адресует послание, понять которое я не в силах. Единственный глаз умоляет помочь. Старуха прекратила щупать блюдце с глазами. Прицелилась к последнему глазу девушки.
— Пора тебе занять положеное ме—есто, — карга вцепилась когтистыми пальцами в голову несчастной.
Я вскинул левую руку.
Ненасытное нутро: 385/4500 (ядовитый дурман)
Активировать: Да/Нет.
Сколько можно меня об этом спрашивать? Выпускай спираль! Костяной бур сорвался с моей руки. На краткий миг чудовище исчезло, чтобы через долю секунды появиться на том же месте. Гудящая мясорубка безрезультатно улетела в туман. Зря стрелял. Бабка даже не отреагировала. Потянула, вытаскивая из черепа брюнетки, глазное яблоко. Тело несчастной конвульсивно задергалось. Разорванные губы шепчут мне. Умоляют оборвать эти муки.
