Механическая птица - де Кастелл Себастьян (книги регистрация онлайн .TXT) 📗
— Горячая кровь или холодная, она всегда красная, когда вытекает из тела.
— Ты знала, что Шелла там! Зачем ты это сделала со мной?
Выражение лица Фериус стало мягким… печальным. Казалось, ей даже немного стыдно.
— Я должна была знать, малыш.
Тут уж моя собственная кровь закипела.
— Знать что?
— Насколько ты опасен.
— Мы путешествовали вместе целый год! Ты видела, как я сражаюсь. Ты знала, готов ли я убивать людей…
Она покачала головой.
— Не так. Не так, как в этот раз. Ты шел, собираясь убить, даже если тебе не будет грозить непосредственная опасность. Оборвать чужую жизнь без суда, без доказательств. Ты просто взял — и решил, что эти люди виновны, а ты станешь их палачом.
Я вдруг вспомнил о другой карте, лежавшей в моем кармане. «Путь Теней», который нарисовала Энна.
— Они были виновны! Именно они управляли обсидиановым червем!
Фериус устало вздохнула.
— Мы пока ничего толком не знаем, Келлен. Мы никогда не знаем наверняка. Аргоси пытаются следовать путем Воды. А это значит — идти по жизни, не причиняя вреда другим и поддерживая мировое равновесие. Но некоторых людей и некоторые события нельзя игнорировать, поэтому мы также следуем путем Ветра и ищем дискордансы. И лишь когда мы уверены — гораздо увереннее, чем были в той башне, — мы встаем на путь Грома и противостоим другим людям.
— Итак, я провалил испытание, которое ты мне устроила?
— Это не было… — Она осеклась и кивнула. — Да, малыш. Ты потерпел неудачу.
— А ты проверяла, гожусь ли я стать аргоси. Да? Хотя знаешь что? Это не имеет значения. Потому что, когда мы вошли в эту комнату, действие травы прекратилось, я потерялся в Тенях и едва не убил свою сестру.
— Забавно. Мне она не показалась такой уж мертвой.
— Да, но я…
— Ты правда думаешь, что смог бы остановиться, если бы в твоем сердце была хоть половина той тьмы, которую ты себе приписываешь?
Фериус чуть согнула колени, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. Я почти одного роста с ней, и эта ее привычка меня бесит. Но она все равно так делает.
— Когда-то ты был нормальным ребенком… Ну, нормальным в понимании джен-теп. Затем у тебя все это отняли. Теперь ты живешь, каждый день оглядываясь через оба плеча. Думаешь, это проходит бесследно, малыш? Ты сердишься — и имеешь на это право. Гнев не делает тебя чудовищем. И он не делает тебя особенным. — Она взяла меня за руку. — А знаешь, что делает?
Я снова вспомнил о шраме на груди Энны. Шраме от удара клинком, который чуть не прервал ее жизнь.
— То, что я не даю гневу возобладать надо мной?
Ее взгляд смягчился на мгновение, затем она ухмыльнулась и мягко похлопала меня по щеке.
— Нет, малыш. У тебя ужасный характер. Но вот что ты умеешь делать хорошо — выбирать себе наставников.
Фериус отвернулась и продолжила путь, но, едва сделав пару шагов, споткнулась. Каким-то чудом я ухитрился подхватить ее и удержать от падения. Несколько секунд она просто стояла, держась за меня. Я слышал хрипы в ее легких и чувствовал, что ее сердце колотится слишком быстро.
— Почему ты позволила Завере победить тебя?
Я пожалел, что сказал это вслух. Каким бы ни был ответ, он не обрадует никого из нас.
Фериус выпрямилась и поправила шляпу. А потом зашагала дальше — к концу моста и движущимся платформам, которые вели к дому Джанучи.
— Видишь? Это не очень хороший вопрос.
«Забудь об этом», — сказал я себе.
— Но как она…
— Завера уделала меня, потому что она более искусный боец, чем я.
Фериус сказала это будничным тоном. Так можно было бы назвать время суток или заметить, что груши у одного продавца дешевле, чем у другого.
Я прибавил шагу, догнав ее.
— Но что, если вам снова придется драться?
— Думаю, она снова меня уделает.
На сей раз горький привкус во рту явно был вызван не истощающей травой.
— И ты так спокойно об этом говоришь? Завера могла убить тебя, Фериус! Она хотела! Я видел это в ее глазах.
— Нет, она не могла убить меня, малыш.
— Почему нет? — требовательно спросил я, чувствуя, что бешусь все сильнее. — Назови хотя бы одну причину, почему она не смогла бы прикончить тебя прямо у меня на глазах!
Фериус остановилась, и я подумал: может, я перегнул палку? Но она обернулась и положила руки мне на плечи.
— Потому что ты не позволил бы ей.
Никогда прежде я не видел, как Фериус плачет, но сейчас в ее глазах определенно стояли слезы. Она притянула меня к себе и обняла — во второй раз за все время, что мы были знакомы.
— Фериус, что…
— Никогда не убивай ради меня. Хорошо, Келлен? Пообещай мне. Я знаю, как отчаянно ты желаешь защитить друзей. Но ты никогда не уйдешь в Тени из-за меня.
— Хорошо, не буду, — пообещал я, потому что не мог вынести боли в ее голосе.
Но я солгал.
Глава 42
ОНИКСОВЫЙ БРАСЛЕТ
— Ты готова? — спросил я Крессию.
Для человека, который провел последние два дня в цепях, терзаемый изнутри отвратительным существом, Крессия сохранила великолепное самообладание.
Она изогнула бровь.
— Ты уже в третий раз спрашиваешь, Келлен. Сам-то готов?
Ну… теоретически. На трех жаровнях я расплавил металлические субстанции. Соответствующие иглы были вычищены и готовы к работе. Необходимые заклятия дыхания я знал назубок, но все-таки повторил их несколько раз, чтобы не ошибиться и не запнуться в самый неподходящий момент.
В моей жизни такое бывает нечасто, но вот сейчас — для разнообразия — я действительно знал, что делать. Вроде бы. Использование браслета из оникса делало процесс нестандартным, и я нервничал. Не добавляло спокойствия также присутствие Джанучи и Алтариста. Они встали на почтительном расстоянии, чтобы не мешать мне; и все же — готов поклясться — в каждом их вздохе сквозило сомнение.
Хотя у изобретателей был некоторый опыт сотрудничества с творцами амулетов типа Нифении (которая тоже пожелала присутствовать), эзотерические изыскания вроде работы с магическим червем были им непонятны. И для их научно-исследовательского типа мышления казались абсурдными.
— А ты будешь блевать? — поддел Рейчис.
Он сидел на спине Айшека, словно всадник на лошади. Гиена, похоже, не возражала, но возражала Нифения.
— Это неприлично, — прошептала она своему талисману. В ответ он фыркнул.
— Ха! — сказал Рейчис.
— Может, закроешь свой прекрасный рот? — сказала Фериус. — Не видишь? Дети пытаются сосредоточиться.
Знаете, что очень сложно? Удалять из человеческого глаза отвратительного скользкого магического червя. Еще труднее делать это, когда ты устал как собака и не можешь пересчитать собственные синяки. Но хуже всего — зрители, которые пялятся на тебя во время процедуры.
— Ладно, — сказал я, взяв серебряную иглу и погружая ее в медный расплав. — Так. Хорошо. Прости, Крессия, но сейчас я…
— Не надо мне ничего рассказывать. — Она смотрела на меня с сочувствием, которого я не заслуживал.
— Думаю, это может причинить тебе такую же боль, как и мне, Келлен.
«Чертовски похоже на правду», — подумал я. А вслух сказал:
— Полагаю, такие вот вещи и учат нас смотреть на жизнь философски.
Крессия усмехнулась. Не потому, что это было смешно. А потому, очевидно, что она была невероятно храброй.
— Нет ли другого способа, кроме этого варварского ритуала? — спросил Алтарист, кажется, уже в пятый раз.
Я стоял спиной и не видел его лица. Но готов был поспорить на все свои деньги: он едва может устоять на месте, борясь с желанием подбежать и оттащить меня от дочери.
Джануча начала успокаивать его, но Крессия перебила.
— Я — этуца Крессия фаль Гассан, — сказала она, — дочь народа исследователей. Когда мы постигаем мир, мы отвергаем страх и сметаем преграды. Выживу я или умру — но я избавлюсь от этой мерзости.
