Змеевы земли: Слово о Мечиславе и брате его (СИ) - Смирнов Владимир (читать книги без сокращений txt) 📗

— Куда мне считать… — левая рука едва ударила по колену. Получился безвольный шлепок, — займи Огниву. Или сам. А хинайцы, что?

— Что?

— Пропустят раджинцев через свои воды?

— Те крюком идут. С берега не видно, значит — не хинайское.

— Странно.

— Восток.

— Тогда, точно — к Огниву. Он сообразит.

— Хорошо.

— Ещё что?

Замешательство Ерша не укрылось от Мечислава. Повернул голову, зыркнул, словно на тетерева пристреливается. Ёрш отпустил плечо, почесал культю.

— В общем так. Вторак запретил вырезать табуны.

— Запертил?

— Да. Говорит, видение ему было. Говорит, степняки мстить придут летом. Хлебы пожгут.

— Это же его мысль, нет?

— Его. Только, говорит… видение.

Что ж Вторак за человек такой? Никогда не сомневался, и, вдруг… впрочем…

— Ну и хорошо, что видение. Пусть.

Ёрш непонимающе посмотрел на друга. Мечислав скривился, показывая, что пытается нащупать мысль.

— Не нравилось мне это. Неправильно, понимаешь? Драться с воинами — одно…

— А они, — вспылил походный князь, — дрались с воинами? Когда мы к вам на помощь пришли? Когда баб ваших саблями рубили?!

— Тогда и бабы наши их на вилы насаживали. Не ершись, дослушай.

Мысли путались в попытке объяснить.

— Степные бабы — не воины. Они вроде коз. Ну, вообще — домашних животных. Отними у неё миску, она и не знает, где еду взять, понимаешь? По дому — да. Юрту поставить — легко, хвороста найти, очаг разжечь — ничего проще! А, напади на неё — отдастся. Победил предыдущего хозяина, значит — сильнее. Значит — имеешь волю, значит, теперь ты — хозяин. Это их жизнь, степная. Там иначе не выжить, понимаешь? А что делали мы?

— Что делали?

— Еду отняли, а баб — не брали, вот что!

Голова от крика разболелась, пришлось зажмуриться, вдохнуть. Благо, Ёрш не перебивает, даёт договорить.

— Разори стан, перебей мужиков, отними табуны, отары, женщин — они слова не скажут… а что делали мы? Скажи.

Ёрш задумался, попытался подпереть культей подбородок, не получилось, одумался.

— Лошадей убивали?

— Хуже. Мы оставляли людей умирать голодной смертью. Мы — варвары для них, Ёрш! Настоящие варвары, понятно теперь? Прав Вторак. Нельзя нам так делать. Или — по-ихнему, или — по-нашему. Но и так и так — нельзя. Не получится.

— Как же — «по-нашему»?

— Воин на воина. Только так.

С холма раздался звон. Ёрш встрепенулся, скинул — как бывало — с себя лишние размышления, огляделся. Лицо осветилось плотоядной улыбкой.

— Воин на воина, говоришь? Будет им воин на воина.

— Что такое?

— Подмога приехала.

Блиц

— Да, это тебе не частокол. Это — забор. Настоящий.

— Стена, — отозвался Тверд. — Это крепостная стена.

Мечислав перевёл взгляд с ворот Блотина, осмотрелся. Предместий у города почти нет: кузни, базар, конюшни. И Камень, камень, камень… прёт по весне прямо из земли. Огороды на ней не уживаются, даже в июле ров почти на треть заполнен грунтовыми водами. Продовольствие горожане покупают за турф и болотное железо. У кого руки в порядке, куют сталь, с другой стороны: у кого не в порядке — в Блотине не выживет. Город мастеровых. Разве только бабы заготавливают на зиму ягоду да грибы. Мечислав сглотнул слюну: вспомнил клюквенные да брусничные настойки.

Сейчас все кузни оказались пустыми и заброшенными. Тверд утёр пот со лба, пробормотал:

— Опоздали. Все внутри.

— Чего ты хочешь? Три дня в одном переходе стоит армия. Не дураки же они.

— Не дураки. А вот мы, кажись — дураки.

— С чего взял?

— С Лесовкой нашей три дня упустили. Можно было потом…

Мечислав досадливо цыкнул в сторону, обернулся к воротам.

— Эй, долго нам ещё ждать?

Стражник на воротах громыхнул наплечниками.

— Князь завтракает. Велел не отвлекать.

— Ах, ты ж, зараза…

— А ты скажи, — вмешался Тверд, — к князю Рипею его друзья детские пришли. В шашки играть хотим!

— А его мамка сказала: пока кулебяку не доест, ни к каким друзьям играть не выйдет.

Тверд захохотал, Мечислав выругался, сплюнул на землю.

— Вот, как Змей хитёр, голыми руками весь Блотин разнесу.

— Чего ж ты хотел, — сказал Твердимир утирая слезу. — Это не он к нам с целой армией в гости пришёл. Слышь, часовой! Передай Рипею, наша армия у него проездом!

Стражник прислонил копьё к стене, залез в котомку, достал лепёшку, начал лениво ломать на куски.

— Так езжайте, кто вам мешает. Припрутся ни свет ни заря, народ глаз не продрал.

— Потолковать надо! — крикнул Мечислав, чуть не сорвав голос. — Или он сейчас выйдет, или…

— …или что?

Раздвинув воинов, на стене появился новый дядька. Высокий, плечистый, весь в железе. Старший даже не сразу узнал детского товарища. Загорелое суровое лицо, тонкие губы плотно сжаты, на лбу глубокая вертикальная складка. Карие глаза прищурены, хотя, это может быть из-за солнца: побратим Кряжича, согласно канону, тоже главную улицу расположил с востока на запад. Рипей выждал паузу, внимательно осмотрел братьев, повторил:

— Или что? Спалите тут всё?

— Да не собираемся мы тут ничего палить, Рипей! Выходи, поговорим!

— Говори оттуда, у меня от воинов секретов нет.

— А у тебя в городе все люди — твои? Хоть на этих стенах — всех в лицо знаешь?

— Ты о своём лазутчике? Забирай!

Рипей махнул рукой, в углу ворот скрипнула маленькая калитка. Головой вперёд в неё вылетел Вторак, сразу видно — готовились выкинуть. Следом вылетел изогнутый посох волхва. Низенькая дверь тут же захлопнулась, с той стороны раздался грохот. Мечислав спрыгнул с коня, подбежал к волхву, перевернул на спину, приложил ухо к груди. Жив, змей, только избит сильно. Княжич помог подняться, отвёл в тень ближайшей кузни, усадил на завалинку.

— Нет, не о моём, — через силу проговорил, вернувшись в седло. — Спасибо, что не на смерть.

— Не за что. Юродивых не трогаю.

— Оно и видно.

— Это охрана его так.

— Так ты спустишься?

— Спущусь, не один. Вас двое. Нас тоже будет двое.

***

Вырвибок поочерёдно похлопал братьев, каждому посмотрел в глаза. Словно коней осматривал, подумал Мечислав.

— Выросли! Возмужали! Ох, и досталось же вам, ох, досталось! Значит, слушайте сюда. Боярские войска отходят в Кряжич. Вам останется разбить только Четвертака. Он всё это заварил, ему и ответ держать. При себе у него чуть больше трёх тысяч воинов. Справитесь?

— Справимся, боярин. У нас кроме Змеевых наёмников ещё озёрские сабельщики. Всего тысячи две с половиной. А вы помочь не хотите?

Вырвибок посуровел, покачал головой.

— Нельзя. Мы будем беречь Кряжич от мести. Надо четвертаковскую охрану вымести, не допустить бунта. Знали бы вы, сколько у нас грязи развелось. Стыдно сказать — колодниками торгуем. В общем, как с Четвертаком разделаетесь — милости просим. Праздник устроим, встретим как самых дорогих гостей.

— А что же ты в Блотин с войском зашёл?

Боярин рассмеялся, отпил из кубка:

— Чтобы Четвертак не вздумал в ярости по городу ударить. Свои же, родня, как же бросать-то? Вот разобьёте самозванца, и я домой вернусь.

— Свои, родня, да? — начал было Мечислав, но брат его остановил.

— Погоди, не кипятись. Вырвибок, как тебе теперь доверять? Как?

— Очень просто. Можете не доверять. Но часть работы за вас я уже сделал.

— Это какую часть?

— Блотин присоединяется к Змеевым землям. На полгода. Твой волхв рассказал о предложении амиру Озёрска, Рипей согласен попробовать. Согласен, Рипей?

Князь Блотина всё время разговора сидел тихо, водил бровями, словно меттлерштадкая механическая игрушка.

— Согласен, зови сотника. Нам хлеб нужен, ячмень, пенька. Змей меня задери, нам всё нужно. Если караванщики помогут, весь мир наполнится нашей сталью.

— Что же ты раньше в Змеевы земли не вступал?

— Так до этого они только силой к себе брали! Отца вашего выгнали. А, — Рипей махнул рукой, — чего там.