Восприятие Яна (СИ) - Шайсултанов Ильяс (читать полностью книгу без регистрации TXT) 📗
— Посмотрим, сколько ты продержишься. Шах и мат!
Поток чистой энергий вонзился в щит Евы, он был ослепительно белым и свистел как двигатель самолёта, оглушая её. Она удерживала щит, стонала и вскрикивала от напряжения, а Исай напирал всё сильнее, заходясь в победном смехе. Ева взглянула на Оскара и зарыдала, чувствуя, как последние силы покидают её и как слезы стекают по ресницам. У неё текут слезы, странно. Сейчас, она больше всего хотела снова стать человеком — не терять жизненной энергии, быть достаточно сильной, чтобы излечить Оскара, и во что бы то ни стало жить дальше.
Да, она чувствовала себя человеком, совсем недавно. Но в тот момент не смогла понять этого. Сейчас её мозг работал как компьютер и пытался найти спасение. Вспомнить! Они занимались любовью. Она почувствовала тепло его тела в тот момент, едва уловимые ощущения: щекотка, гусиная кожа на руках, вставшие дыбом волоски, влажное дыхание и вспотевший лоб — всё это не было доступно мёртвым вампирам. В то мгновение они были живы. Воспроизвести! Ум дистиллировал людские чувства, преобразовал их в каплю крепкой эссенции и запустил в сознание. Каждая клетка её тела смогла почувствовать себя живой, каждая из них помнила какого это. Ева сделала первый вдох, судорожно и мощно, чувствуя безудержное тепло внутри. Анализ! Силы больше не покидали её, и Воздействие больше не требовало усилий. Легко удерживая щит, Ева почувствовала, как её ноги затекают — безумно прекрасное чувство. Ещё не веря в происходящее, Ева парировала Воздействие Исая, подобно скользящему движению меча. Первый лидер не подался вперед, как во время фехтования, но его удивление сыграло с ним злую шутку. Замешкавшись, Исай пропустил отчаянный удар Евы, в который она вложила весь свой страх потерять любимого, всю злобу, на которую только была способна. Безудержный порыв силы подхватил душу Исая и вырвал её из тела. Она отправилась далеко, настолько далеко, что не могла вернуться до того как умрет. Нити, за которые дергали Исая, отшвартовались, ускользая куда-то в неизвестное, как дождевые черви, прячущиеся в земле. Душа Первого лидера осталась одна и теперь могла лишь ожидать предначертанного ей ада.
Ева опустилась на колени, рыдая и тряся Оскара за плечи. Физически он был цел, но его рана была смертельной.
— Ты изменилась, — с улыбкой произнес Оскар, пряча гримасу боли.
— Да! И ты должен! Ты сможешь, это спасет тебя! — прокричала Ева сквозь слезы.
— Не понимаю…
— Вспомни, каково это — быть человеком, просто вспомни.
Лицо Оскара исполосовали морщины — он действительно пытался, но рана не позволяла ему сосредоточиться.
— Я не могу…прости.
— Ты не должен сдаваться. Вспомни, это было совсем недавно. Мы с тобой… мы… Да! Я покажу тебе! Я успею!
Ева с помощью Воздействия немного притупила боль Оскара, затем залезла на него верхом, попутно срывая с них одежды. Она целовала Оскара и прижималась к нему тёплой грудью.
— Вспомни, прошу, мы могли уже тогда, но не поняли. Вспоминаешь? Вспоминаешь? — все спрашивала Ева, но у Оскара закрывались глаза.
Ева горько плакала и уже перестала двигаться, теряя надежду исцелить вампира. Оскар оскалил зубы, собирая всю волю в кулак, притянул Еву к себе и впился ей в губы. Умирающий вампир и человеческая девушка занимались любовью. Он должен вспомнить, каково это — быть человеком: Ева сказала, что это спасет его. Если это не поможет, то лучше Оскару умереть, любя ту, которая защищала его ценой своей жизни. Обычную студентку его школы, которая была младше него на несколько жизней, но оказалась гораздо мудрее. Главный зал «Пионера» опустел с тех самых пор, как в ней появились два незнакомца; весь персонал попрятался по уголкам станции. В холодной комнате раздавались лишь стоны и плач.
***
Россыпи мертвых тел распростерлись до горизонта. Свет солнца едва пробивался сквозь пелену тумана, который пытался скрыть собой торжество смерти. Великое поле недалеко от кратера Кор — для чего умирающие люди из последних сил шли в эти дикие места? Смрад отравил воздух, теперь зараза разносилась ветром. Меньше дня понадобилось Дане, чтобы уничтожить сотни миллионов жителей федерации. Много ли осталось в живых, Яну было неизвестно, хотя, приложив немного усилий, он мог выяснить и это. Сейчас это не имело значения, он близок к тому, чтобы исполнить свое предназначение.
Ступая по мягкой почве, которую вот-вот накроет густое покрывало тумана, Ян чувствовал движения рук, которые тянулись к нему в надежде найти спасение. Ян — Летописец, его миссия — сохранить образцы жизни и в целости доставить в тот мир, который возродится после апокалипсиса. Летописец не может обладать человеческими чувствами — он всего лишь механизм. Но Ян чувствовал, ему было жалко этих людей.
Почему мне жаль их? Почему во мне живы чувства? Это мешает…
Над головой кружили стаи воронов; некоторые сидели на деревьях и надоедливо каркали, будто насмехаясь над умирающими людьми, но Ян чувствовал в птицах тревогу, они, как никто другой на планете, знали о скором конце. В центре поля был правильный круг, его не оскверняли умирающие и избегал туман. Из земли торчал пень большого и старого дерева. Само дерево было повалено и, высохнув, стало белесым. На дереве сидела девушка, бледная как мел, в грязновато-белом длинном одеянии, потупив взгляд черных как ночь глаз в землю. Вся живность, которая еще оставалась рядом с кратером, не смела ступить внутрь круга, в центре которого обреталась жуткая черноволосая фигура. Ян медленно подошел к всаднице Мора. На бледном лице девушки застыла маска горя. Ян не стал копаться в её голове, чтобы не обижать столь сильное создание, и просто заговорил с ней:
— Я явился на твой зов.
Девушка какое-то время молча сидела, все так же опустив голову. Затем подняла взор, и черные обсидианы уступили место ярким изумрудам, в которых застыли слезы и мольба — Дана молила о смерти. Её взгляд вновь опустился. Движения девушки казались механическими.
Она призвала меня, чтобы я избавил её от страданий?
— Я звала тебя, — раздался голос, который исходил от Даны, из её существа. Голос этот все время держал в подчинении тело девушки. — Найди мой голос.
Обладательница голоса была права, найти источник не составляло труда. Ян опустился на корточки и вновь заглянул Дане в глаза, они так и не поменяли цвет и в них также стояли слезы. Голос прозвучал где-то рядом, но в то же время издалека:
— Теперь твой черед.
Ян испытывал жалость. Столько невинных душ пострадали в планетарной «чистке». Для чего всё это? У него есть вечность, чтобы найти ответы. Летописец поднялся с колен и, сделав шаг, исчез. Закончил он его в Мертвых землях. Континент полностью оправдывал свое название — безжизненная пустыня, в которой не было даже ветра. Барьер, ограждающий некогда цветущий континент, Гвиеру, не был препятствием для Яна. Для Летописца не существовало барьеров вовсе. Сила и способности, которыми его наделили, и которые он сам в себе развил, были поистине велики. Они даровали ему бессмертие. Единственное существо, если его можно было назвать существом, которое могло умертвить Летописца — это Смерть. Четвертая всадница не имела плоти, но и душой не была; Ян видел её, но лишь Восприятием — людской взгляд не мог уловить ту нишу реальности, в которой существовала Смерть. Попытки описать человеческим языком то, как она выглядела, лишены здравого смысла.
— Ты не как первый, — изрекла Смерть, не произнеся ни слова. — Ты чувствуешь. Я знаю.
— Для свершения миссии мне кое-чего не хватает, — ответил Ян пригодным для Смерти языком.
— Да. Я дам это.
— Хорошо, я готов.
— Всё, — коротко ответила Смерть. Ян ничего не ощутил, никаких энергетических волнений. Лишь покопавшись в памяти, он с удивлением обнаружил на самой её поверхности новую для себя информацию. Отныне Летописец знал, как сохранить жизнь и вырастить её в новом мире. Величие Смерти было поистине впечатляющим.
— Что будет после того, как я сделаю всё необходимое? — поинтересовался Ян.
