Волчья Луна (СИ) - Мах Макс (читать книги онлайн полные версии .TXT) 📗
— Вот именно! — В этот момент Таня обнаружила, что вино в ее бокале закончилось, и снова подняла в воздух давешнюю бутылку. — Тебе долить?
— Да, — машинально ответил Август и тут же обнаружил, что его бокал так и не опустел.
— Нет, спасибо! — поправился он и сделал несколько глотков вина, чтобы промочить пересохшее горло. — Так что там со спортом?
— Я ведь рассказывала тебе, что занималась восточными единоборствами? — отправив бутылку обратно в ведерко со льдом, продолжила Татьяна. — Ну, так вот. В основном, я изучала тхэнквондо. Это такая корейская забава. Типа, искусство наносить удары руками и ногами. А в тхэнквондо есть специальная одежда. Называется тобок. Штаны должны позволять садиться на боковой шпагат. Ты видел, как я это делаю, только в этом теле мне сложнее. Инстинкты, ну, то есть навыки требуют одного, а растяжка у тетеньки была не торт! Вот и приходится мучиться. Ну, в общем, костюм этот — тобок — он исторический и должен не мешать драться. Черный ворот — это потому что у меня взрослый дан.
— Дан? — переспросил Август.
— Дан определяет уровень мастерства, — объяснила Татьяна. — У меня, например, пятый дан — международный инструктор. Поэтому я с пятнадцати лет ношу черный пояс. По идее, должен был быть красный, но я оказалась хорошей ученицей. Вот и весь сказ.
— А какой самый высокий? — спросил Август, уловивший в словах Татьяны главное.
— Восьмой, — ответила она и подняла руку, останавливая дальнейшие вопросы. — И на этом пока все! Теперь ты!
"От пятого до восьмого куда ближе, чем от первого до пятого…"
Пока Август не вполне осознавал, что такое спорт в понимании людей того, другого мира, и все еще не мог вообразить, что из себя представляет это их тхэнквондо, хотя и видел кое-что в исполнении своей любимой женщины, во время ее утренних тренировок в неглиже. Однако разговор этот в очередной раз поставил перед Августом серьезную мировоззренческую проблему сходства и разности двух миров. И еще. Сейчас, как никогда прежде, ему захотелось увидеть мир Татьяны своими собственными глазами. Пройтись по улицам их городов, попробовать незнакомые блюда их экзотических кухонь — "Вот это их суши, например!" — увидеть воочию интернет… Желание было столь острым, что Август едва не задохнулся от переполнявших его чувств. Но время думать обо всем этом еще не пришло. Хватало и других, куда более насущных дел. И, однако, в этот именно момент он окончательно решил, что должен, просто обязан найти дорогу в мир Татьяны.
— Я видел тебя такой, — сказал он вслух. — Черные, коротко остриженные волосы. Совсем коротко. Вздернутый носик, голубые глаза, узкие губы… Босиком, и в этом… Как ты сказала? Добок? Штаны, куртка без застежек, длинный черный пояс…
— Но ты не мог! — И ведь Татьяна уже знала, что каким-то образом Август ее настоящую видел, но сейчас ее повело по-настоящему.
— Видишь ли… — Август и сам не знал точно, что именно с ним тогда произошло, но увиденного по ту сторону ночи уже не отменить. Был. Видел. Много чего узнал…
— Видишь ли, — повторил он, — я был где-то там, — взмахнул Август свободной рукой. — Где-то между жизнью и смертью. Не знаю, право, что это такое. Не посмертие, не сон и не видение, но я там был и встретился со своим прошлым, а потом пришла она…
Рассказ занял совсем немного времени, но оно и понятно: нечего было, в сущности, рассказывать. Несколько имен, чуть больше догадок, большей частью построенных на недосказанностях, — возможно, случайных, а возможно, и нет, — на многозначительных умолчаниях и намеках, слишком тонких, чтобы их так сразу понять. Немного мимолетных впечатлений, которые крайне сложно облечь в слова. Пара-другая странных образов, рожденных скорее чувствами, чем разумом. И пригоршня слов, которые еще предстояло собрать в осмысленные фразы.
Тем не менее, то немногое, что Август все-таки принес из своего путешествия на ту сторону ночи, могло оказаться настоящим сокровищем. Им надо было только правильно распорядиться.
***
— Значит, Теодора из Арконы…
Задумавшись, Татьяна прошлась по комнате, благо в гостиной было где развернуться. Вернулась к креслу, в котором сидел Август, кивнула, по-видимому, соглашаясь с какими-то своими мыслями, и неожиданно присела к нему на колени.
— Ты не против, если я здесь немножко посижу? — спросила, повернувшись к Августу, глаза в глаза, губы в губы, так близко, что даже дух захватывает. — Нет? Ну, и славно.
Прошло чуть больше часа с тех пор, как, сидя в быстро остывающей воде, Август рассказывал ей свою историю. В конце концов, он все-таки закончил полный вопросов и недоумений рассказ, вымылся, оделся, как подобает, и вышел в ореховую гостиную. До обеда, — на который то ли придет кто-нибудь кроме них двоих, то ли нет, — оставалось еще порядочно времени, и Августу хотелось просто посидеть в кресле у камина. Выпить немного старки, этого удивительного местного напитка, который согревает не хуже коньяка. Выкурить трубку голландского табака и поразмышлять в покое о том, о сем, а тем для размышления набралось уже немало. Но еще лучше было бы обсудить все это с Татьяной, потому что чем дальше, тем больше ему нравилось думать вслух и обязательно в ее присутствии. Тогда монолог очень скоро превращался в диалог, и блестящий ум Татьяны расцвечивал размышления Августа новыми красками, даря им обоим не только невероятное интеллектуальное наслаждение, но и ответы на многие вопросы, на которые в одиночестве так сразу и не ответишь.
— Аркона, это где? — спросила Татьяна, продолжая, между тем, вглядываться в глаза Августа, словно предполагала найти в них ответы на этот и многие другие вопросы.
— Где-то в Пруссии, мне кажется…
— Так это, выходит, германская линия наследования… — произнесено задумчиво, но вопрос все-таки подразумевается.
— Если ты имеешь в виду "темную линию" рода северных рысей, — Август и сам не мог оторвать глаз от изумрудного сияния, порожденного глазами Теа, — то это скорее славянский род, как мне кажется.
— Ну, может быть, со скандинавскими включениями, — добавил через мгновение.
— Думаешь, это она тебе меня показала?
"Показала?" — не понял Август, всецело захваченный менявшим оттенки сиянием Таниных глаз.
Но уже в следующее мгновение сообразил, о чем, собственно, идет речь. Вопрос состоял в том, откуда бы Августу знать, как выглядела Татьяна в своем мире, во что одевалась, как ходила?
— Думаю, это возможно, — ответил он осторожно, так как, и сам не знал ответа на этот вопрос, — хотя и бездоказательно. С тем же успехом, это может быть результатом проецирования тобой вовне своих представлений о себе самой. Ведь могла же ты мне попросту себя показать? Из интереса… Осознанно, или наоборот, случайно, не отдавая себе в том отчета.
— Да, пожалуй, — согласилась Татьяна. — Во всяком случае, не лишено смысла. Но она же тебе ясно дала понять, что знает обо мне все…
— Это-то и смущает, — признал Август.
— А что, если это она мне с самого начала помогает? Она, а не старуха д'Агарис? — казалось Таня не произносит слова вслух, а "вцеловывает" их Августу прямо в губы.
— Возможно, — согласился он, надеясь, что его слова так же приятны для губ Тани, как ее для его. — Но опять-таки бездоказательно. Как рабочая гипотеза сойдет, но и только.
— Ты прав, Август, но вот какая штука…
Женщина так же неожиданно покинула его колени, как прежде на них "присела". Отошла, прошлась немного, мягко, по-кошачьему ступая по наборному паркету, остановилась у окна и заговорила, стоя к Августу спиной:
— Не исключено, что и я сюда попала неслучайно, как думаешь? Возможно, что я и дома, там, — ну, ты понимаешь, — владела магией, но только не знала об этом и не умела ею пользоваться. Допустимо предположить так же, что Теодора может "смотреть" в оба мира, а это значит…
