Нихилени (СИ) - Изотова Ольга (читать книги онлайн регистрации TXT) 📗
Ан ничего не ответила, и Красавица поцеловала её снова.
— Останься. Я одинока и беспомощна. Люди внизу молятся на меня, считают меня дочерью своего бога. Я их кумир. Но на самом деле всё совсем не так. Им плевать на меня, как отцу, только ещё больше, потому что я одна, а их много. Они выдумали себе богов, и ненавидят меня за то. что я существую. Стоит мне показать себя настоящую, и они в ярости растерзают меня за то, что я не такая, как они ожидают. Меркий, ты ведь его узнала за эти дни? Он влюблён в меня, и знаешь, сколько их таких, которые сегодня целуют мне руки и признаются в любви, а завтра забьют меня камнями?
— Так оставь их. Без своего кумира они сдуются.
— Да. Быстро. Только почему-то быстро умрёт всё хорошее, а останется плохое. С каждым годом вера в Благодетелей становится всё сильнее. Я не уничтожила их сразу, и очень об этом жалею. Папе нравилось, что они считают его богом, а мне после его… устранения, было плевать на эту кучку сектантов. А теперь посмотри, сколько власти они захватили. Если я уйду, они доломают всё, что я спасаю. Да, я спасаю. Они всё уничтожат, и окажется, что все эти годы я старалась зря.
— Ну и что? А ты думала, что будет дальше? — Ан нахмурилась. — Такие вещи не делаются в одиночку. Рано или поздно ты им либо надоешь, либо найдётся кто-то умный, кто сумеет от тебя избавиться.
— Поэтому останься, — Красавица схватила Ан за голову и ещё раз поцеловала. На этот раз она была настойчива и не скоро отстранилась. У Ан от запаха и прикосновений закружилась голова. Её разум метался и требовал прервать контакт с чужим живым существом, оттолкнуть и избавиться от такой ужасной угрозы. Прикосновение к незащищённому бронёй телу было угрозой, угрозой безопасности, угрозой жизни. Запах роз одурял, Ан показалось, что она падает вместе со стулом, и руки вцепились в сестру, прежде, чем Ан сообразила, что делает. Красавица воспользовалась её замешательством и забралась с ногами ей на колени. Она оказалась словно невесомой и очень тёплой. — Что лучше, ничего не делать или попытаться? Я ждала тебя долго. Сначала Кел, потом война. Через сто лет мне выпал шанс — и я воспользовалась, — Красавица взяла лицо Ан в ладони. — И я не жалею. Чтобы ни случилось, я уже не жалею об этом.
— Я не смогу. Я же Бесприютная. Я отовсюду сбегаю и нигде не остаюсь надолго. Какая тебе будет от меня польза?
— Брось! Брось, все эти глупые клички, тайна имени. Это всё наши детские выдумки. Эти имена ничего не значат, они выдумки. Давай хотя бы попробуем. Просто попробуем. Ты всегда сможешь уйти, — Красавица прижалась губами к щеке Ан и начала покрывать её лицо лихорадочными поцелуями. Потом отстранилась и улыбнулась. — Я ждала тебя целое столетие!
— Я сомнительная награда за сто лет ожидания.
— Я похоронила тебя уже многие годы назад. Всю семью похоронила! А сейчас ты появилась и… Ты как… как будто у меня появились крылья. Я готова выпрыгнуть в окно и взлететь.
Ан сглотнула, не зная, что говорить. Потом выдавила.
— Ты слишком хороша, чтобы так глупо закончить. И после падения ты будешь смотреться не так хорошо, как сейчас.
Красавица засмеялась этому сомнительному комплименту.
— Ты останешься со мной?
Ан кивнула и убрала с лица сестры растрепавшиеся волосы. Во мраке её лицо превратилось в сизую маску. Запах остался и от него кружилась голова.
— Ты согласна? — Красавица схватила её руки.
— Я подумаю.
Красавица улыбнулась, и ещё раз поцеловала Ан.
— Вместе мы обязательно справимся.
— Хорошо. Я подумаю и мы попробуем, — Ан обняла Красавицу и запустила пальцы руки в её волосы. Та подалась на встречу, и они поцеловались. По-настоящему. Ан задохнулась от нахлынувших и давно забытых чувств. Аромат розовой воды из раздражающего стал приятным, мягким. И сама Красавица была мягкой, гладкой и прохладной, а её губы сладкими. Ан сжала пальцами её бёдра, и мир за мгновение сузился до тёплой плоти, аромата роз и бездонных во мраке глаз.
26
Тёплая и свежая кровать — великое чудо. Меркий впервые узнал эту простую истину в десять лет, когда ещё был просто мальчиком Мэттом. Он прожил первые годы своей жизни в восхитительном комфорте и сытости, и не задумывался о том, как ему повезло, пока всё не потерял.
Оказавшись на мягкой перине, он забыл обо всём. О путешествии, о пережитом ужасе. Меркий погрузился в чёрный омут без сновидений и спал всю ночь, всё утро и часть дня. Проснулся он совершенно разбитым вскоре после полудня. Солнце пробивалось через тяжелый шторы на огромном окне во всю стену. Меркий сел на кровати и потёр глаза. Пальцы споткнулись о пустую глазницу.
Монах сгорбился и провёл пальцами по телу. Намедни его осмотрел врач и сообщил, что Меркий совершенно здоров. Об ужасе в городе и гибели каравана напоминали только тонкие полосы шрамов и пятна ожогов, которые по словам врача, он счел бы старыми травмами, если бы не слова чудесно спасшего брата. Тело монаха было здорово и не требовало особого ухода. Возможно, Прародитель был настолько милостив, что исцелил раны страдальца. Мелкий помнил слова бродяжки Ан, что та его немного подлечила, но вряд ли она была способна на такие чудеса.
В отличие от тела, душа Меркия была изранена и растерзана. Только попав в настоящую безопасность, к людям, он понял, как ему плохо. Потеря глаза казалась совершенно незначительно по сравнению с воспоминаниями о случившемся. Хотя его сознание милосердно забыло большую часть, он всё ещё помнил ужас от беспомощности, смех, перекошенные рыла тех, кто убил его братьев и схватил его самого, помнил ужас от невозможности сопротивляться, унизительную боль и ощущение скорого неизбежного конца.
Он просидел несколько минут молча, тупо глядя на падающий свет.
В чувство его привела необходимость послать весточку в родную обитель. Меркий заставил себя одеться, помолиться своим святым покровителям и поблагодарить их за спасение. Он вспомнил удивительные события вчерашнего вечера и задался вопросом, кто его спас на самом деле. Бродяжка Ан была очевидно не обычным человеком или бандитом. Что она на самом деле оставалось только гадать. Вечерняя догадка о том, что она родня Госпоже казалась абсурдной. Благородной крови не осталось, они все покинули этот мир, осталась одна Госпожа. Как бы не хотелось верить в иное, так есть и так будет до перерождения Прародителя.
Поэтому в письме в обители Меркий ничего не написал про удивительные отношения между Госпожой и спутницей каравана. Он коротко описал своё чудесное спасение и, погрызя карандаш, попросил Благодетелей быть благосклонными к Ан, когда придёт её очередь отправлять след за ними. Потом с некоторым удовольствием запечатал конверт печатью госпожи. Не смотря на то, что Госпожа намедни разрешила ему отправить свой отчёт вместе со своей корреспонденцией, его послание дойдёт не быстро. Скорее всего, его отправят обычной почтой через южную переправу и Холмы. Этот путь займёт не меньше двух недель, ответ будет идти ещё столько же. А это значит, что почти месяц Меркий проведёт около Госпожи. Хорошо есть, встречаться с интересными людьми — разве это не счастье? Особенно после года жизни в брошенной на краю мира унылой серой обители среди молчаливых и умирающих монахов. Меркий против воли посчитал даты. Так и есть. Если он задержится на месяц, его послушание в обители закончится, и он сможет вернуться в Холмы. Если он не растеряется и приложит усилия, можно стать наставником, школьным учителем или хотя бы вернуться в качестве такового в семью.
Возможно, его будущее не совсем безрадостно.
Меркий встретился с другими братьями, обитающими в доме Госпожи. Их было трое, они жили тут праздно и бессмысленно, в основном занимаясь обновлением росписей на главной лестнице. Все трое выглядели крайне довольными жизнью и совершенно не страдающими от уединения и невнимания Госпожи, которая редко находила время для беседы с ними. Все трое, как один, норовили поговорить о чудесном спасении брата и судьбе других, менее везучий паломников. Меркий отвечал неохотно, и постарался отвязаться от них побыстрее.
