Крылья Руси (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна (мир книг .TXT) 📗
Пойманных финнов допросили с применением каленого железа (на войне, как на войне), узнали имена партизан, деревню, в которой они жили – и выделив отдельный отряд, привезли их туда.
Маленькая деревушка Суомаа* никогда не видела ничего подобного.
* название придумано автором, прим. авт.
Русские солдаты прошли по домам, расспросили людей и согнали всех на площадь. Финны пытались «не понимать», но штык у спины действовал не хуже универсального переводчика, так что семьи партизан определились быстро.
На глазах у всей деревни, солдаты попросту выкинули из этих домов всех живых, включая домашнюю скотину – и запалили курные домишки.
Потом подождали, пока те догорят – и зачитали царский указ.
Так и так, за покушение на солдата русской армии, эти двое приговариваются к повешению. Их дома – сжечь. Все оружие, найденное в деревне – конфисковать. Если еще раз кто-то из этой деревни посмеет стрелять в русского солдата – они вернутся и повесят каждого десятого.
Если попробуют снабжать подобных «стрелков» оружием ли, одеждой, или не донесут о них русским – поплатятся домами. Будет сожжен каждый пятый дом в деревне.
Виселицу поставили напротив дома деревенского старосты – и на ней закачались пять тел. Три уже мертвых, двое – их удавливали медленно, чтобы померли не от сломанной шеи, а от удушья.
Жестоко?
Но лучше напугать сразу, чем мучиться потом.
Повторять жестокий урок пришлось несколько раз. Было сожжено порядка двадцати деревень, повешено больше тысячи человек, но потом финны чуть успокоились.
Они по-прежнему ненавидели русских, по-прежнему сопротивлялись, но уже не так активно. Никому не хотелось поплатиться – ладно бы своими жизнями, но жизнями родных и близких? Кнут и железо были вполне эффективными методиками дознания, отмолчаться не удавалось никому, и русские узнавали об очередном гнезде партизан.
Кто-то пробовал со всей семьей уходить в леса.
Тоже зря. Русские ориентировались в них не хуже финнов, так что беглецов находили – и вешали. Иногда целыми семьями, иногда финкам «везло» - их забирали в обоз, для дальнейшего «употребления» и вовсе не в качестве кухарок.
Медленно, но верно Алексей Алексеевич прочесывал Финляндию, пригибая ее под себя. А что ему самому эти методы не нравились… кому ж такое доставит удовольствие? Но свои войска ему были и ближе, и дороже, чем чухонские крестьяне. Понадобится – так и всех перевешает.
Страх отлично действует там, где не помогает доброе слово.
***
- Еще раз такое повторится – отправитесь в монастырь. Составите там компанию своей свекрови.
Королева Испании надменно вскинула голову, обожгла стоящего перед ней мужчину гневным взглядом громадных зеленых глаз, раскрыла и закрыла веер…
Не подействовало.
Дон Хуан и не таких видывал. И единственное, что ему хотелось сделать с противной рыжей немкой – это выпороть мерзавку.
Ну, надо же! Взяли чуть ли не с помойки – а она тут концерты закатывает! Вместо того, чтобы попытаться найти общий язык с мужем, принялась скандалить и интриговать. А вчера закатила бедняге Карлосу такую истерику, что несчастный прибежал прятаться к старшему брату.
Да, вот так вот.
В гневе женщина была… страшна? Нет, скорее омерзительна.
Кричала, топала ногами, швырялась вещами – и требовала. И ладно бы – платьев и драгоценностей! Нет, ей нужно было, чтобы Карлос внес в число наследников ее племянника! Тоже Карла, второго сына Леопольда и Элеоноры Пфальц-Нейбургской. И лучше – впереди детей дона Хуана.
Аргументировала она это просто. Дон Хуан – сам ублюдок, и дети у него будут не лучше, и рождены невесть от кого… да где вообще та Русь?! Там одни дикари живут и жили!
А мы – просвещенная Европа!
Нечего тут всякую шваль приваживать, когда можно кого-то из своих взять!
Естественно, бедолага Карлос не вынес такого напора. Но и вносить «племянничка» в список наследников не собирался – вот еще! Он, конечно, Габсбург по одной из линий, но…
Карлос второй умел любить и привязываться к людям. Старшего брата он любил, к Маше был привязан, а своих племянников от старшего брата просто обожал, хоть и не мог проявить этого на людях. Ну и кровь-то одна!
Да, он не смог продлить свой род, но дон Хуан сделал так, что Карлосу не стыдно будет предстать перед предками. Все-таки их кровь останется в детях, смешанная с благородной царской кровью.
Да, Романовы – не самая старая династия. Но зато территория у них такая, что Леопольду только облизнуться остается. И военная мощь. И кровь хорошая, по Маше сразу видно.
За несколько лет приручить испанский двор – это достижение.
А вот Анна-Мария, получившая имя Марианны, снискала только всеобщую ненависть.
Маша была высокомерна? О, нет. Все познается в сравнении. Русская царевна не давала забыть о своем статусе, но с ней всегда можно было договориться, она никогда не повышала голоса на нижестоящих, была мила и любезна, не закатывала скандалов и истерик, родила детей…
Ее всегда можно было попросить о помощи, а ее отношение к мужу было неизменно почтительным.
И рядом – Марианна Пфальц-Нейбургская. Которая приехать не успела, а уже начала давить на мужа.
Испанский двор оценил обеих. И принялся травить немку в меру своих сил, а сил было много.
- Да как вы смеете!
- Я – смею, - спокойно ответствовал дон Хуан. – Вы, сударыня, не выполнили ничего из того, что от вас требовалось. Вы не жена, не мать – и не королева.
- Я – королева Испании!
- Тогда вам стоило бы заботиться об Испании, а не о своих… бедных родственниках.
Удар попал не в бровь, а в глаз. Именно – бедных. Испания, хоть и переживала сейчас не лучшие времена, но все равно была богаче родни Марианны на несколько порядков. И это раздражало женщину.
Что там, у нее не было даже украшений, приличествующих королеве, а драгоценности ее предшественницы Карл давать второй жене отказался. Он слишком любил Марию-Луизу, чтобы теперь…
Не говоря уж о сестре русского государя, которая нагло щеголяла то драгоценными изумрудами, то сапфирами, то рубинами, размером чуть ли не с перепелиное яйцо…*
* в те времена не всегда умели отличать полудрагоценные камни от драгоценных, поэтому часть рубинов или сапфиров, например, оказывалась впоследствии шпинелью, твердость по шкале Мооса это позволяла, прим. авт.
Как это так, у кого-то было, а у нее – не было!?
Да и дон Хуан любил и баловал супругу. Карлос – и тот благоволил противной девке с густо-синими глазами, черными волосами и матовой белой кожей! Внешность – еще один повод позавидовать и разозлиться. Увы, веснушки не пощадили благородную даму. Как ни прячься, но на жарком испанском солнце они высыпали горстями!
- Вы… отвратительны!
- Я не бриллиант, чтобы вы меня любили, - спокойно отбрил дон Хуан. – И заботиться обязан об Испании, а не о вашей многочисленной и голодной родне. Вы меня хорошо поняли, сударыня?
Даже само обращение уже было оскорблением, но что могла сделать Марианна?
- Ненавижу!!!
- Еще один раз Карлос мне пожалуется на супругу – и вы отправитесь в монастырь.
Дон Хуан вышел, а Марианна упала на кушетку, заливаясь слезами злости и ненависти.
Негодяй, мерзавец, подлец!!!
О, он мне за все, за все заплатит!!!
Кровью заплатит!!! А не он – так его дети!
Как это должно выглядеть, Марианна не представляла. Но тут главное желать, а случай обязательно представится.
***
Апраксина чествовали, как героя.
Ее величество Шарлотта лично принимала его во дворце, не слушая никаких отговорок. А Федор Матвеевич старался отказаться.
И некогда, и ему надо идти обратно, и даже – он человек военный, у него и придворного-то платья с собой нет...
Бесполезно.
Фон Ревентлов чуть ли не в ультимативной форме потребовал явления адмирала Апраксина пред светлы очи.
