Сумеречный клинок - Мах Макс (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации TXT) 📗
— Ао, — пискнула «Дюймовочка». — До?
— Это «цветная речь», — ответил на вопрос Тины ди Крей. — Самое древнее наречие на континенте, на нем в той или иной степени говорят все старые семьи.
«Старые семьи? — удивилась Тина. — Звучит совсем как Старые графства и означает, поди, то же самое!»
— Так о чем вы там говорили? — поинтересовалась она вслух.
— О разном, — рассеянно ответил Сюртук. — Отта! — снова поклонился он крошке Глиф. — Тви, Ремт Сюртук. Она не фея, — добавил мастер Сюртук, поворачиваясь к ди Крею.
— Фея? — удивилась Глиф. — Я нет. Дщ… Рафа сем я бытсть!
— Я есьм дщерь Рафа, — привычно перевела Тина.
— Вы уверены, сударыня? — поднял брови ди Крей.
«Ну, началось!»
— Много слов. Смысл есть — нет. Не по…ни… мать, плакать бысть!
— Не надо плакать! — сразу же вмешалась Тина. — И хватит болтать! — А это уже было обращено к ди Крею. — Во-первых, бесполезно! Она уверена, что происходит из клана Рафаим, и точка! А во-вторых, говорите короче и проще или переходите на этот ваш цветочный язык, но тогда не пойму уже я.
— Ничего, — вздохнула кроха, устроившаяся на плече Тины. — Никак. Нигде. Без все. Без ум. Без мысь. Без я.
— Ше а рафаим, ане а, — пожав плечами, сказал ди Крей. «Цветочная речь» звучала в его устах легко и непринужденно, но это было все, что могла сказать об этом Тина. Она не была уверена даже в том, что правильно различает отдельные звуки.
— Он сказал, что плохо знаком с кланом Рафа, — вежливо перевел Тине Ремт.
— Ао! Эе? Керт э ста…
— Ту е э.
— Не фа…
Судя по всему, ди Крей был сама вежливость и общался с ребенком исключительно высоким слогом. Ну, или «цветная речь» не оставляла ему иного выбора. Могло случиться и так. Хотя, возможно, все дело было в переводах мастера Сюртука. Однако, если отбросить красивости, содержательно, так сказать, разговор проводника и «Дюймовочки» и впрямь представлял немалый интерес.
— Насколько плохо вы знакомы с вопросом, сударь? Не знакомы? Или просто никогда не встречались?
— К моему огорчению, не встречался, но кое-что слышал.
— Ну что ж, вот мы и встретились, что теперь?
— Я счастлив и горд. Могу я задать вам вопрос, сударыня?
— Спрашивайте, сударь!
— Прошу прощения, но ваши размеры! Следует ли предположить, что рафаим не великаны, как мне приходилось слышать, а напротив, э…
— Не смущайтесь, сударь! Вы хотели сказать, существа маленького роста, как я?
— Да, вероятно, именно это я и хотел сказать.
— Что ж, ответ на ваш вопрос зависит от многих обстоятельств, но прежде всего от того, могу ли я вам доверять?
«Ну и дела!» Если верить Ремту, крошка Глиф объяснялась как взрослая, умная и воспитанная девушка, но ни в коем случае не как ребенок. Оставалось гадать: это она что, придуривалась прежде, или все дело в незнании языка?
— Ваши условия, сударыня? — Ди Крей был сама вежливость.
— Все, что вы узнаете о рафаим, останется строго между нами, — ответила девочка. — Вы будете знать, но не будете рассказывать другим.
— Условие принимается, — поклонился ди Крей. — Достаточно ли вам будет моего слова, барышня Глиф?
— Вполне.
— Клянусь, что все, рассказанное вами о клане Рафаим, останется тайной. Клянусь в этом моей бессмертной душой, кровью, честью и словом.
— Принято, — серьезно кивнула кроха. — Теперь вы, — повернулась она к Ремту Сюртуку.
— Вы поверите слову такого, как я? — удивился Ремт.
— Он потрясен, — прокомментировал речь мастера Сюртука ди Крей, взявшийся переводить Тине вместо занятого принесением клятвы Сюртука.
— Я поверю вам, а не такому, как вы. — Ответ звучал замысловато, но что-то в нем было, и это что-то заставило ди Крея нахмуриться. — Я вас вспомнила, сударь, и знаю цену вашему слову.
— Клянусь, — сказал Сюртук, «отпуская» заемную плоть. — Что-то еще?
— Нет, спасибо.
— Мне тоже следует принести клятву? — спросила тогда Тина.
— Не надо, — улыбнулся странный ребенок. — Ты уже доказала свою порядочность. Я просто еще раз попрошу тебя: никому, пожалуйста, обо мне не рассказывай. И о рафаим тоже. Пожалуйста.
— Я никому и ничего не расскажу.
— Тогда смотрите…
Воздух дрогнул, и перед Тиной возникла огромная женщина. Вернее, это была все та же Глиф, с ее миленькими голубыми глазками и золотистыми волосами. И одета девочка была в то же самое красное платье, что и обычно, в те же шапочку, башмачки и гольфики, вот только теперь в ней было метра четыре роста, и красота ее не столько восхищала, сколько ужасала. Это был род жестокой, дикой красоты, способной ошеломить, разорвать сердце, испугать до смерти.
— Это мой истинный облик, — сказала она громоподобным голосом, хотя и чувствовалось, что Глиф старается смирить бьющую через край мощь своей речи. — Когда я вырасту, стану вдвое больше. А пока я все еще ребенок. Мне всего девяносто два года, — и с этими словами Глиф застенчиво улыбнулась, но как ни странно, у Тины от этой улыбки мороз по коже пробежал. И еще она вдруг осознала, что сейчас Глиф говорит на общем языке, но говорит совсем не так, как прежде.
— Так ты передо мной, пигалица, что, комедию ломала? — воскликнула она в раздражении.
— Какую комедию? — удивилась Глиф. — Комедия — это театр? Я никогда не была в театре.
— Ты же двух слов связать не могла!
— Ах, вот ты о чем! — громыхнула Глиф. — Я когда маленькая — страшно глупая! Много ума не помещается, — развела она руками.
«Ох! — сразу же устыдилась Тина. — Ну, как можно быть такой импульсивной! Едва ребенка не обидела!»
Каким-то образом, едва лишь она привыкла чуть-чуть к огромности своей подопечной, как тут же снова увидела в ней ребенка.
«Ребенок… А в замке тогда как? И с охраной? И с собаками? Выходит, она не врала и не хвасталась…»
— Тина, — шепнул ей на ухо голос незаметно приблизившегося Ремта. — Ты не должна судить ее по нашим законам. Я вспомнил теперь: рафаим это одна из стихийных сил. Гроза убивает людей молнией, лавина погребает под камнями, но будешь ли ты судить бурю или камнепад?
«Стихийная сила…»
— Но зачем тогда тебе нужна была моя помощь? — спросила она. — Ты такая большая и сильная, сама бы в три дня добежала до Каскада!
— Нет, — покачала головой девочка. — Я так долго не могу. Мы и когда взрослыми становимся, чаще маленькими живем, чем большими. Так проще и безопасней. Маленьких заметить трудно и найти непросто. Но взрослые могут долго быть большими, когда хотят и если надо. А я нет. Я устаю быстро. А еще я не знаю дороги. Я же случайно туда попала, в эту деревню. Меня Охотник украл и связал заклятием. Я никак не могла принять свой истинный облик, да если бы и приняла? Охотник сильнее меня, он меньше, но быстрее, и у него есть когти! — в глазах Глиф стояли слезы, она боялась.
«Вот и весь великан!»
— Постой! — сообразила вдруг Тина. — А зачем ты вообще понадобилась Охотнику?
— Как зачем? — удивилась великанша. — Он же Охотник! Вот он и охотился.
— Понятно, — кивнула Тина, хотя, говоря по совести, ничего не поняла.
— Простите, барышня, — вклинился в разговор стоявший уже некоторое время ди Крей. — Так это вы вывели нас из Мельничной заимки? То есть это вы разбили стены?
— Я! Я! — обрадованно засмеялась Глиф. От ее смеха зашумели деревья и птицы бросились врассыпную.
— Ой! — сказала Глиф, понижая тон. — Мама это как-то по-другому делает… От нее никто не убегает…
— А в замке? В замке тоже ты? — обмирая, спросила Тина. Вообще-то у нее имелся на эту роль еще один кандидат, но все-таки неприятные обстоятельства следовало прояснить. Одно дело расшвырять их всех, и совсем другое — нанизывать живых людей на шампуры.
— Я не успела, — насупилась огромная девочка. — Только вышибла двери, а тут этот появился. Я как увидела, сразу удрала.
— Кто? — Этот вопрос они с ди Креем задали в один голос.
