Беовульф - Мартьянов Андрей Леонидович (читаем книги онлайн бесплатно .txt) 📗
Украшения сплошь золотые, от фибул до серег и женской гривны – таких не носит даже Хродехильда Бургундка в Суасоне, несмотря на то что Хловис накопил изрядные богатства. Северин списал вызывающе-крикливый облик Вальхтеов на обычную спесь, присущую даже самому незначительному варварскому вождю – в дружине полтора меча, а мнит себя Ганнибалом и Митридатом вместе взятыми!
Сопровождали хозяйку двое – первый, помоложе и богаче одетый, был Хродульфом, родным племянником конунга и прямым наследником: детей у Хродгара и Вальхтеов не было, по крайней мере пока.
За его спиной стоял невысокий крепыш средних лет, носивший необычное для данов имя Бракила. Гундамир встрепенулся и присмотрелся к Бракиле внимательнее – скорее всего, он тоже происходил из вандальского рода, из той ветви вандалов, что осели на побережье у свеев.
В доме Хродгара Бракила исполнял обязанности мажордома, как Теодоберт при Хловисе – Беовульф потом язвительно сказал, что допускать вандала к сокровищнице и припасам – это как выпасать козла на капустной грядке. Гундамир, разумеется, обиделся.
Варварский этикет утомлял: Северин устал, хотел есть, а Беовульф и Вальхтеов учинили перед входом в Олений зал церемонию, достойную египетских фараонов эпохи Птолемея Великого – когда Нибелунги гостевали у батавов и фризов, все было стократ проще и быстрее. Однако вождь нескольких родов и его ближние, по мнению всех до единого германцев, от суасонских сикамбров до иберийских готов, стоял несоизмеримо выше обычного старейшины, не говоря уже о простом воине.
Свободный человек, каким является всякий варвар, никогда не признает вождем человека недостойного, особенно если таковой происходит из другой семьи и не связан с ним кровным родством! Лишь те, кого избрали боги, становятся риксами и конунгами.
Тем не менее богоизбранность Хродгара подвергалась изрядным сомнениям: вне сражений подавляющее большинство варваров жизнелюбивы, приветливы и гостеприимны, они как дети любят улыбаться, радуются любой приятной мелочи – здесь же все было иначе. Вальхтеов пускай и величественна, но холодна, Хродульф грустен, Бракила постоянно вытирает нос рукавом – нервничает.
Унферт с самого начала был угрюм, дружинные смотрят исподлобья, а вертящиеся подле крыльца лохматые псы поджали хвосты и спрятались, едва Фенрир на них сердито гавкнул для вящего порядка.
Один Беовульф разливался соловьем – ему не привыкать. Расположить к себе хозяев – дело обязательное, здесь важны красота и учтивость речи, ценимая варварами: гаут аж на скальдический слог перешел, рассыпая крайне неуклюжие (по авторитетному мнению римлянина-Северина), но вполне увесистые, с точки зрения данов, любезности – обходительные словеса ценнее любого золота!
Впрочем, без золота тоже не обойдется, но дары следует подносить конунгу, а не его жене и наследнику.
– Посмотри, он же… – тихонечко сказал Северин на ухо Гундамиру, когда гостей ввели в покои Хордгара. Оружие, как и велит закон, оставили у входа. – Он же пьян. Пьян или очень болен…
– Цыц, – шикнул вандал. – Не нашего ума дело.
Даже невозмутимый Беовульф слегка оторопел: он рассчитывал увидеть в Хеороте славного властителя, сумевшего подчинить себе едва ли не половину земель Даннмёрка, а на «высоком месте» конунга, под богами, полуразвалившись сидел неопрятный старик в нижних штанах и сероватой рубахе.
Борода нечесаная, волосы грязные, чуть не в колтунах. Взгляд отсутствующий, устремленный куда-то наверх, к отдушинам под закопченной крышей. Полная противоположность величественной Вальхтеов.
– Изволил конунг, владыка данов, мой повелитель, сказать, что знает род ваш и племя, и рад приветствовать героев, пришедших к нам из-за моря, – деревянно произнес Хродульф, встав рядом с «высоким местом».
Понятно, он исполняет заведенный ритуал: негоже пренебрегать обычаями, пускай конунг мертвецки пьян или безумен.
Хродульф повернулся к Хродгару, продолжавшему созерцать потолок остекленевшими глазами, поклонился:
– …Это люди, явившиеся к нам издалека, морской дорогой из края гаутов, привел их воин по имени Беовульф. Просят они, повелитель, выслушать слово, с которым к тебе спешили; о господин, не отказывай пришлым, слух преклони, благородный Хродгар. Оружие доброе служит порукой их силе и мужеству; муж могучий, приведший войско, вождь достойный!!
Хродгар даже не повернулся. К креслу подошла Вальхтеов, окинула гостей уверенным взглядом. Дала понять, что будет посредником между гостями и супругом, отсутствующим в реальном мире.
«Забери вас всех дьявол. – У Северина, безмолвно наблюдавшего за этим странным спектаклем, челюсть отвисла. – Что же здесь происходит? Какая роль нам уготована? Беовульф?..»
Беовульф справился с собой очень быстро. Принял у Алатея приготовленный деревянный ларец с подарками, с достоинством поклонился Хродгару, но обратился к Вальхтеов:
– Привет мой конунгу данов, и пусть эти кольца, гривны и камни порадуют его взгляд. Хродгар знает, зачем мы пришли в Хеорот.
– Знает, – утвердительно кивнула конунгин. У самого Хродгара с нижней губы свесилась нить мутной слюны. – И ты, Беовульф – наша последняя надежда. Я верю вельвам, говорящим с богами.
– Боги ушли из Даннмёрка, – неожиданно внятно сказал Хродгар. – Навсегда…
И вновь умолк.
– Сущий кошмар. – Северин тихонько делился с Алатеем и Гундамиром своими наблюдениями и неутешительными выводами. Они втроем прихватили кувшин с пивом и устроились в дальнем закутке мужского дома, куда дружину Беовульфа определили на постой. Сам Беовульф остался в Оленьем зале: когда Хродгара под руки увели в опочивальню, Вальхтеов выразила недвусмысленное желание побеседовать с ним наедине, а заодно приказала домочадцам готовить к вечеру пир, нельзя пренебрегать гостеприимством. – Видели, какие глаза у них всех? Неживые! А запах в доме Хродгара? Почуяли?
– Еще как почуяли, – буркнул Алатей. – Там кровью пахло. В каждом углу по курильнице, жгут можжевельник и пихту, сосновую смолу в очаги кидают, а все одно кровью смердит, как на бойне.
