Сияющая Цитадель - Эддингс Дэвид (книга бесплатный формат .TXT) 📗
– Алиэн, дорогая, – сказала Элана камеристке, – узнай, здесь ли еще тот матрос, который привез письмо?
– Сию минуту, моя королева.
Сарабиан вопросительно взглянул на свою гостью.
– Матрос только что прибыл с Тэги. Я хотела бы услышать его мнение о тамошней погоде.
– Но, ваше величество, не думаете же вы, что ваш супруг может вас обманывать? – возразил Оскайн.
– Почему бы и нет? Я бы обманула его, если б у меня была на то веская политическая причина.
– Элана! – Сарабиан был явно потрясен до глубины души. – Я полагал, что ты любишь Спархока.
– Причем тут любовь? Конечно же, я люблю его. Люблю с тех пор, как была ровесницей Данаи, но любовь и политика – совершенно разные вещи, и их никогда не следует смешивать. Спархок что-то затеял, Сарабиан, и твой замечательный министр иностранных дел, по-моему, знает, что именно.
– Я? – мягко возразил Оскайн.
– Да, ты. Русалки, Оскайн? Русалки?! Неужели ты полагал, что я так доверчиво клюну на эту сказочку? Признаться, я в тебе слегка разочаровалась. Неужели это лучшее, что могло прийти тебе в голову?
– Меня подгоняло время, ваше величество, – слегка смущенно сознался он. – Принц Спархок торопился уехать. Что же нас выдало – погода на Тэге?
– И это тоже, – ответила она и помахала письмом. – Впрочем, мой любимый перехитрил самого себя. Мне и прежде доводилось читать его письма. Понятие «легкости стиля» совершенно неприменимо к Спархоку. Его письма обычно выглядят так, словно он вырубал их мечом. Однако это письмо – как и другие с Тэги – отполированы до блеска. Я тронута, что он истратил на них так много сил, но я не верю ни одному написанному в них слову. Итак, где он сейчас? И что на самом деле задумал?
– Этого он мне не сказал, ваше величество. Он сказал лишь, что ему нужен предлог на несколько недель уехать из Материона.
Элана мило улыбнулась ему.
– Отлично, Оскайн, – сказала она. – Я узнаю все сама. Так будет даже забавнее.
– Это здание не из маленьких, – говорил на следующее утро Стрейджен. – Мы ухлопаем уйму времени на то, чтобы обшарить его, дюйм за дюймом. – Он, Кааладор и Миртаи только что вернулись с очередной – и вновь неудачной – ночной вылазки.
– И насколько же вы продвинулись? – спросил Сарабиан.
– Мы целиком осмотрели два верхних этажа, ваше величество, – ответил Кааладор. – Сегодня ночью примемся за третий. – Он растянулся в кресле с безмерно усталым видом. Как и его спутники, он все еще был облачен в облегающий черный костюм. – Боже, до чего я устал, – пробормотал он. – Староват я стал для такой работенки.
Стрейджен развернул пожелтевшие от времени чертежи.
– И все же я уверен, что разгадка где-то здесь, – пробормотал он. – Вместо того чтобы открывать двери и простукивать полы, нам бы стоило сверить размеры комнат с этими чертежами.
– Все шуруешь в энтой мазне, потайные ходы вынюхиваешь? – зевая, промурлыкал Кааладор. – У тебя паршивый литературный вкус, старина. – Сарабиан озадаченно взглянул на него. – Талесийцы обожают истории о привидениях, ваше величество, – пояснил Кааладор.
– Это дает заработок переписчикам в Эмсате с тех пор, как они исчерпали весь запас хороших книг, – пожал плечами Стрейджен. – Талесия наводнена сочиненными на убогих чердаках творениями, которые пользуются небывалым успехом, – сплошь зловещие истории, где дело происходит на кладбище или в доме с привидениями и непременно в темную бурную ночь. Эмсатские шлюхи в восторге от этих книжонок. Полагаю, что местным полицейским эти истории тоже пришлись бы по вкусу. Чем, в конце концов, полицейский отличается от шлюхи?
– Я не поняла, что ты имеешь в виду, – сказала Миртаи, – да и понимать не хочу. У тебя извращенное мышление, Стрейджен. Кааладор, прекрати зевать. Твои челюсти распахиваются, точно дверь амбара.
– Дак мне ж спать охота, дорогуша. Мне давно пора на боковую, а вы меня по чердакам таскаете.
– Ну так отправляйся спать. При одном виде твоей пасти у меня ноют челюсти.
– Вам всем следует выспаться, – строго сказала Элана. – Вы теперь королевские взломщики, и я буду крайне огорчена, если вы уснете беспробудно в разгар своей работы.
– Может, нам пора подойти к делу разумно? – спросил Кааладор, выбираясь из кресла. – Я могу хоть сегодня вечером доставить сюда пару десятков профессионалов, и к утру они поднесут нам все тайны министерства на тарелочке.
– А к полудню министерство будет знать, что эта тарелочка в наших руках, – добавил Стрейджен. – Наша шпионская сеть, Кааладор, не слишком-то надежна. Мы еще не успели выловить всех осведомителей Крегера.
– Нам так или иначе некуда спешить, господа, – вмешалась Элана. – Даже если мы найдем документы, которые так усердно прячут от нас в министерстве, мы ничего не сможем сделать, покуда мой загулявший супруг не вернется домой.
– Элана, почему ты так уверена, что Спархок обманывает тебя? – спросил Сарабиан.
– Потому что это согласуется с его характером. Спархок всю свою жизнь посвятил тому, чтобы оберегать и защищать меня. Это очень мило, хотя порой дьявольски неудобно. Он все еще считает меня маленькой девочкой – хотя я уже неоднократно доказывала ему, что выросла. Сейчас он занят каким-то опасным делом и не хочет, чтобы я тревожилась за него. На самом-то деле ему нужно было только рассказать мне, что он задумал, и привести доводы, почему это необходимо сделать. Знаю, вам, мужчинам, трудно в это поверить, но женщины тоже умеют думать, а уж здравого смысла у них гораздо больше, чем у вас.
– Элана, ты безжалостна, – укоризненно сказал Сарабиан.
– Нет, я просто умею трезво мыслить. Что бы я ни говорила, Спархок всегда делает то, что считает нужным, и я привыкла смиряться с этим. Вот что, собственно, я хотела сказать: что бы мы ни обнаружили в стенах и полах министерства внутренних дел, мы не можем пустить это в ход, пока Спархок со своим отрядом рыскает где-то по континенту. Мы хотим разогнать министерство внутренних дел и бросить в тюрьму добрую четверть имперской полиции. Затем мы введем во всей империи военное положение и выпустим атанов. Дарезия станет похожа на муравейник, по которому прошлась атакующая конница. Я не знаю, чем занят Спархок, а потому не представляю, как этот хаос отразится на его делах. Я не намерена подвергать его большей опасности, чем та, которой, я думаю, он уже подвергается.
– Знаешь что, Элана? – сказал Сарабиан. – Ты трясешься над Спархоком даже больше, чем он над тобой.
– Разумеется. В этом и состоит брак.
– Только не для меня, – вздохнул он.
– Потому что у тебя слишком много жен, Сарабиан. Твои нежные чувства распылены. Каждая из твоих жен отдает тебе ровно столько любви, сколько получает от тебя.
– Насколько я убедился, так безопаснее.
– Зато намного скучнее, друг мой. Пылать страстью к одному-единственному человеку – это очень волнующе. Все равно что жить на вулкане.
– До чего изнурительно, – пробормотал он, содрогнувшись.
– Зато весело, – улыбнулась она.
Баронесса Мелидира, сославшись на головную боль, рано удалилась к себе. Не то чтобы она находила обязанности фрейлины королевы Эланы утомительными, но ей нужно было принять важное решение, и она знала, что чем дольше будет его откладывать, тем труднее будет принять его. Откровенно говоря, баронесса достигла той стадии, когда нужно было решить, что делать со Стрейдженом.
Надо честно признать, что Мелидира не была невинной девушкой. Невинные девушки при. дворе – явление редкое. Для невинной девушки существует лишь один путь в отношениях с противоположным полом. Для девушки более светской и искушенной есть два пути, и в том-то и состояла суть затруднений Мелидиры. Стрейджен, конечно, мог стать идеальным любовником. Он был привлекателен, изыскан, обладал отточенными манерами. Репутация Мелидиры при дворе отнюдь не пострадала бы от такой связи – скорее наоборот. Изначально ее намерение было именно таково, и настало время пригласить его в свою спальню и довести дело до логического конца. Связь может быть короткой или же долгой и будет возобновляться всякий раз, когда Стрейджен появится в Симмуре. Это придало бы их роману определенный статус, а между тем оба могли бы без помех искать развлечений на стороне, что считалось естественным в таком положении. Мелидира, однако, не была уверена, что хочет именно этого. В последнее время она все чаще и чаще задумывалась о более прочных отношениях, отсюда и возникали затруднения.
