Солнце цвета ночи - Казаков Дмитрий Львович (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
– Повернись ко мне спиной, – велел Арнвид Ингьяльду, в ответ на непонимающий взгляд прошептал яростно. – Поверни руки к моим и попробуй начертить на моих путах руну Огня! Она простая, ее сможешь и так…
– Но я же обожгу…
– Плевать! Веревки сгорят, тогда я смогу бросить руны… Этим кровопийцам мало не покажется!
Гримгельмир посмотрел в их сторону, в его глазах мелькнуло странное выражение.
Медленно, шажок за шажком, чтобы не привлечь внимания к резкому движению, Ингьяльд развернулся так, чтобы стать спиной к наставнику. Заработал руками, выпутывая их из-под плаща, с усилием сгибая закостеневшие пальцы, нащупал путы на руках старого эриля.
Нарисовал нужный знак, запахло паленым волосом.
– Еще! – Арнвид дернулся, в голосе его прозвучала боль. – Промахнулся чуток.
Ингьяльд дергался, сжимал зубы, не желая причинять боли наставнику, раз за разом рисовал руну Огня. Арнвид вздрагивал, шипел сквозь зубы, но пока развести руки не мог.
Жрецы хуастеков продолжали резню, чаша почти до верха заполнилась окровавленными кусками мяса.
– Богиня жаждет! – завопил старик, когда помощники утащили труп последнего из тотонаков. – Пусть примет же главную жертву!
Глаза его, пылающие, точно два угля, обратились на викингов, толпа внизу заревела так, что пирамида содрогнулась до основания, а изваяние богини-лягушки подпрыгнуло.
– Вот этого! – старый жрец ткнул в Стейна.
– Ха! – рявкнул тот. – Хоть и жил в вере Христа, умирать смиренно не собираюсь! Пусть предки, пирующие в Вальхалле, порадуются за отпрыска!
Не успели жрецы подойти, он прыгнул вперед, сшиб одного с ног. Тело покатилось по ступеням, послышался хруст костей.
– Быстрее! – прошептал Арнвид.
Ингьяльд издал сдавленный всхлип, старый эриль ощутил горячее прикосновение, дернул руками и понял, что они свободны. Пошевелил кистями и едва не завопил от боли – кровь ринулась в освобожденные конечности, пробиваясь через слипшиеся сосуды.
Стейн увернулся от объятий второго жреца, боднул его в живот, но третий дал подножку. Викинг упал, сверху навалились воины, задавили тяжелыми потными телами.
Арнвид смотрел, как восьмеро хуастеков волокут Стейна к жертвенному камню, но не мог пошевелить и пальцем.
– Умри! – главный жрец поднял нож.
– Сам сдохнешь! – Стейн плюнул в лицо старика, но не попал. Каменное лезвие вонзилось в грудь викингу, сокрушая ребра. Тот захрипел, дернулся, глаза его закатились.
– Быстрее, наставник… – прошептал побелевший Ингьяльд.
– Его! – изогнутый, похожий на коричневый корень палец жреца указал на Гримгельмира. – Хватайте и тащите!
Внук великана не стал сопротивляться, лишь вскинул голову и захохотал, и звук этот заставил смолкнуть беснующуюся у подножия пирамиды толпу. Нож опустился, но серая, как камень кожа не лопнула, лишь прогнулась.
– Что такое? – старый жрец в изумлении глянул на нож, на смеющегося пленника, глаза его обратились на Арнвида. – Схватите его, он пытается колдовать!
Ингьяльд бросился наперерез ринувшимся исполнять приказ воинам, его отшвырнули в сторону. Понимая, что ничего не успевает сделать, Арнвид упал на спину и под собой, прямо на пирамиде, тремя короткими росчерками нарисовал руну Разрушения.
Его схватили, вывернули руки вперед.
В недрах пирамиды зарокотало, громадное строение пошатнулось, окружающие город горы зашатались. Послышались испуганные крики, люди на площади попадали на колени.
Раздался треск, Арнвид ощутил, что держащие его люди теряют опору, к небесам вознеслось облако красноватой пыли. Она скрыла все, а когда рассеялась, из сотен глоток вырвался крик ужаса.
Похожая на удар исполинского меча трещина расколола пирамиду, прошла через чашу с сердцами, многие из которых еще дергались, и разделила на половинки статую богини.
– О боги… – прохрипел старый жрец, опускаясь на колени. – Никакое колдовство… Неужели эта жертва не угодна?
Из толпы внизу донесся плач и скорбные вопли.
– Конечно, – Гримгельмир оскалил блестящие, точно обсидиан, зубы. – Или ты этого не понял, старый дурак?
– Ицкоатль, – сказал старый жрец, повернувшись к одному из помощников. – Попроси правителя подняться сюда. Мы должны решить, что делать с ними. Это знамение… я один не отважусь!
Когда глянул на пленников, то в глазах, не так давно пылавших злобой и силой, Арнвид разглядел страх.
Жрец сбежал по лестнице, обогнул пытающегося ползти приятеля, сброшенного вниз Стейном, скрылся в толпе. Выбрался из нее не один, раболепно кланяясь высокому мужчине в набедренной повязке.
Его бритый череп поблескивал, с макушки свешивался клок волос, а тело покрывала татуировка, изображающая дождь то ли из крови, то ли из огня. Среди алых капель виднелись оскаленные рожи.
– Конунг, что ли, – Ингьяльд сделал шаг, протянул руку, чтобы помочь наставнику встать.
На него тут же нацелились десятки копий.
– Стой на месте, – приказал старый жрец. – А этому, – он показал на Арнвида, – свяжите руки заново. Вздумает ими шевелить – бейте по голове. Если боги против их смерти, но насчет беспамятства ничего не сказали…
Арнвид поднялся, стараясь не делать резких движений, один из воинов обмотал ему запястья кожаным ремнем.
– Что ты хотел? – голос у обладателя кровавой татуировки оказался низким, рычащим.
– О могучий, ты видел знамение, – проговорил старый жрец заискивающе. – Нож не смог проткнуть кожу вот этого, пирамида едва не рухнула. Что нам делать с ними? Если честно, я боюсь представить, что будет, если убьем, хотя бы и просто так…
Правитель хуастеков задумался, черные глаза прошлись по фигуре Гримгельмира, все еще лежащего на жертвенном камне, скользнули по Ингьяльду и остановились на Арнвиде.
Жрецы и воины на вершине пирамиды молчали, боясь даже дышать, толпа внизу негромко рокотала.
– Скоро в Теночтитлан отправится посольство, – сказал правитель. – Послам необходимо везти подарки. Мы преподнесем этих людей ацтекам, их император любит всякие диковины. Вот пусть он и решает, что с ними делать.
– Но как довезем? Попробуют освободиться и сбежать, – вздохнул старый жрец, махнул рукой в сторону Арнвида. – Вот в этом я чувствую странную мощь.
– Опоить их дурманом – и все дела, – правитель хуастеков пожал плечами. – Каждый день давать по горсти сушеных грибов или батончику пейотля. Так они не то, что о побеге забудут, о том, кто они такие…
– Отличная идея, – мой господин, – старый жрец улыбнулся, словно змея, между губ мелькнул узкий язык. – Ицкоатль, неси грибы! Они действуют быстрее…
Его помощник вихрем сбежал по лестнице, там послышались недовольные крики, топот. Когда вернулся, то бережно прижимал к груди плетеную из толстых волокон шкатулку.
– Кормите их, – велел старый жрец.
– Я не буду это есть! – Ингьяльд отступил на шаг.
Гримгельмир на камне забился, точно выброшенная на берег рыба. Один из жрецов отлетел, держась за промежность, другой пошатнулся от мощного удара, но к оставшимся на помощь прибежали воины.
Внук Вафтруднира дергался, но врагов было слишком много.
– Ешь, – жрец, названный Ицкоатлем, открыл шкатулку, зачерпнул из нее горсть какой-то черной трухи, покрытой, будто плесенью, белым налетом. – Тебе не будет плохо…
В спину Ингьяльда уперлись два копья, один из воинов подскочил, зажал строптивому пленнику нос. Ингьяльд раскрыл рот, глубоко вдохнул и… проглотил труху, брошенную ему в лицо.
Закашлял, заперхал, но тут же замолк, уставился куда-то в небо.
– Теперь ты, – жрец со шкатулкой подошел, глянул на Арнвида вопросительно. – Сам, или тебе помочь?
– Сам, – Арнвид открыл рот, зажмурился.
На язык посыпалось что-то мелкое, сухое, на вкус напоминающее древесную стружку, прилипло к губам, деснам, нёбу. Часть проглотил сразу, остальное начал жевать.
Горло онемело, в голове зашумело, как после третьего бочонка пиво. Голоса хуастеков истончились до комариного писка, Арнвид ощутил, что плывет в сторону, взлетает.
