Маги Второго Круга - Бялоленьская Эва (книги без регистрации .txt) 📗
Поэтому сегодняшним вечером наша команда искателей выросла до семи человек. Посовещавшись, мы решили посвятить в тайну еще одного Бродяжника, чтобы помочь Мышке. К нам присоединился Змеевик. И мы разделились на две группы, которые теперь начнут действовать по очереди. А еще мы решили, что больше не будем просиживать за чтением до рассвета. Все должно выглядеть так, как раньше — обыкновенно».
Этот день начался неудачно. С самого утра посыпались мелкие неприятности, точно предвещая, что дальше будет все хуже и хуже. У Камушка порвался ремешок на сандалиях, и ему пришлось на ходу, в коридоре, временно связать его узлом. Заболтавшись с приятелем, Говорун Серый ударил Мышку дверьми. У повара тоже, видно, выдался плохой денек, потому что на завтрак подали тертую редьку и так остро приправленный суп, что его не смогли проглотить даже коренные южане с дублеными перцем и имбирем глотками. Раздосадованным ребятам пришлось довольствоваться сухим хлебом.
Во время утренних занятий Кузнеца неожиданно вызвали с лекции, и поэтому его ученики лишились большей части потрясающего рассказа о ядовитых белых змеях. Оказалось, что во второй половине дня занятий тоже не будет, потому что учителя задерживают какие-то очень важные обязанности, так что Второму Кругу следует заняться чем-то полезным и никому не мешать. Конечно, в результате все ребята разбрелись по Замку и окрестностям по своим делам и не стали морочить себе головы учебой.
Певец попробовал подговорить на «маленькую» вылазку в Посад, которая наверняка затянулась бы до позднего вечера, но Ткач иллюзий с сожалением отказался. Он должен был вечером встретиться с Ветром-на-Вершине, чтобы снова «помахать палками», как малоизящно называл сие занятие Творитель. Так что пришлось Певцу удовлетвориться компанией Грифа, который, в свою очередь, даже слишком рвался пойти «в город».
— Так куда же мы отправляемся, благородные господа, надежда современной магии и архитектуры? — изысканно обратился к Певцу Гриф.
— Я предлагаю ряд интеллектуальных развлечений, — серьезно ответствовал Певец. — Сначала поразмышляем над конструкцией и сравним архитектурные стили…
— У-у-у… — с отвращением замычал Гриф.
— …трактира «Под листиком земляники» и корчмы «У дядюшки», — продолжил Певец. — Потом можно будет заняться более узкой философской проблемой: почему устрицы не поют…
— А они действительно не поют? — вмешался развеселившийся Наблюдатель.
— В запеченном виде?
— Ну, тогда нам, видно, потребуется большое количество экземпляров для исследования.
— И лимона. Поскольку точно не известно, и, возможно, устрица поет в кислой среде.
— А это уже вопрос из области химии.
— Как бы там ни было, мы ведь принадлежим к интеллектуальной элите и образованны весьма разносторонне, господин Гриф.
— Если уж зашла речь о химии, то я предлагаю проанализировать влияние белого сладкого нарлина на… на равновесие объектов и их траектории.
— То есть?
— То есть танцовщицы в «Единороге».
— А! И тут мы доходим до геометрии. Итак, вечерок обещает быть весьма высокоинтеллектуальным, дорогой коллега.
Так, шутливо беседуя, молодые маги шли прогулочным шагом напрямик через сад. Позднее Гриф вспоминал этот день и именно этот разговор как последние мгновения детства. Потом уже больше никогда он не чувствовал себя таким — совершенно беззаботным и радостным.
Ничто не предвещало внезапного окончания этой идиллии. И тут внезапно их окружили четыре человека в форме замковой стражи.
— Вы арестованы, — сказал один из гвардейцев, обращаясь к Ночному Певцу, а другой в ту же секунду подошел к парню сзади и вонзил ему в шею иглу.
Ночной Певец не успел даже вскрикнуть. Сознание в глазах его почти сразу же угасло. Застывший от неожиданности Гриф только молча смотрел, как стражник подхватывает безвольно клонящееся тело Певца и укладывает его на садовую тропинку.
— Суд Круга признал тебя виновным в нарушении закона. Раскайся, — бесстрастно закончил офицер.
Грифу удалось преодолеть охвативший его паралич:
— Ч-что… Что происходит? Почему?.. Н-нет, так ведь нельзя же! Он н-ничего не сделал!
Наблюдатель попытался было наклониться к бесчувственному телу Певца — ему показалось, что товарищ не дышит, но один из солдат удержал его.
— А это уже не твоего ума дело, парень. Иди отсюда.
Гриф не двинулся с места. В ужасе смотрел он то на потерявшего сознание друга, то на стражников с угрюмыми ожесточенными лицами.
— Пошел отсюда!
Грубый толчок в плечо вывел его из себя. Гриф повернулся и кинулся бежать между розовыми кустами, в глазах его все еще стояла недавняя сцена: четверо мужчин склоняются над беззащитным, неподвижно лежащим юношей. В голове его роились беспорядочные мысли. Куда идти? К кому обратиться? Кому сообщить? Кузнецу? Ветру-на-Вершине?
И тут перед ним мелькнуло яркое пятно. Из боковой аллеи показалась Роза.
Камушку, с одной стороны, нравились уроки владения мечом, но, с другой, они вызывали у парня некоторую обидную горечь, потому что, когда он уже от усталости истекал потом, свесив язык, точно пес в жару, Ветер-на-Вершине по-прежнему был свеж, как полевой цветок. Маг, который был старше Камушка больше чем в два раза, обладал мышцами твердыми, как дубовые доски, а в его черной гриве не блестело ни единого седого волоса. Хайг подсмеивался над «городскими задохликами» и их привязанностью к мягким ложам и изысканной пище. Сам он спал чуть ли не на голом полу, на тоненьком матрасе, набитом сеном и покрытом шкурами. Ел много мяса, утверждая, что оно дает силу, а единственной прихотью, которую он себе позволял, был чай с имбирем. Десять лет, проведенных на юге Ленгорхии, почти никак не отразились на хайге, сплывая, точно с гуся вода. Говорили, что Ветер, хоть и спустился с гор, но его разум и сердце остались там.
— Ладно, ладно… двигайся, молодой, — бормотал он себе под нос, парируя удары деревянного меча. Сметливый парнишка делал большие успехи, хотя по-прежнему отнюдь не демонстрировал чудеса фехтовального искусства. Он сомневался и раздумывал там, где надо было смело идти вперед, обрушить на противника град ударов, ошеломить его, заставить отступить и совершить какую-то глупость. А иногда, просто как назло, лупил вслепую, совсем без головы. Тогда Ветер-на-Вершине болезненно наказывал его деревянным клинком — лучше пусть парень получит синяк во время такой забавы, чем в настоящей драке лишится руки.
А теперь Камушек был какой-то рассеянный, и Ветер уже начал было задумываться, не пора ли ему слегка приложить, чтоб парень начал соображать, что он делает. Но не успел. Издалека донесся топот — кто-то бежал в их сторону. Маг дал ученику знак остановиться, а секундой позже во двор влетела запыхавшаяся Роза, придерживая в горсти свои длинную юбку. Рядом с ней семенил высокий парень, в котором Ветер узнал одного из приятелей Камушка. Как его там?.. Граф? Нет, Гриф.
Роза остановилась перед Ветром, задыхаясь и пробуя отдышаться, помада на ее губах слегка размазалась, глаза женщины был широко раскрыты от страха. Ветра охватило внезапное предчувствие несчастья.
— Стража схватила Ночного Певца! — выкрикнула Роза.
— Что? Когда?! Как?
— Гриф… скажи ему. — Она кивнула головой молодому магу.
Встревоженный Камушек подошел ближе, уже выписывая в воздухе вопросы. Ветер махнул ему головой. Важнее выслушать Грифа, узнать новости. Молодой Наблюдатель дрожащим от возмущения голосом рассказал о том, что произошло.
— Вот так запросто, — с горечью закончил Гриф. — Взяли его, как какую-нибудь вещь. В голове не помещается. Без четкого обвинения, без суда, без предостережения. Бах! Точно бабочку шапкой накрыли. Если это было по закону, то пусть меня вши съедят.
— Это Клинок, — судорожно вздохнула Роза. — Отомстил, в конце концов!
— После стольких-то лет? Не болтай глупости, женщина! — возмутился хайг.
