Год багульника. Осенняя луна (СИ) - Коруна Джен (читаем книги бесплатно .TXT) 📗
Волнение эльфы росло — в нетерпении она металась по комнате, точно надеясь таким образом обнаружить выход. Вдруг за дверью послышалось какое-то движение, щелкнул замок. Моав облегченно вздохнула — наконец-то за ней пришли! Однако уже через миг на ее лице отразился испуг, смешанный с недоумением. Вместо одного стражника в комнату вломилась целая гурьба хэуров. Их было не меньше десятка, все уад-хэуры — молодые воины, едва принятые в стаи. Особенно растрепанные, в не подогнанной по размеру одежде, они имели слегка бестолковый вид. Не в силах сдерживать волнение, некоторые из них то и дело оборачивались рысями — звериное обличье все еще было для них более привычным. Завидев Моав, они застыли и стали бесцеремонно рассматривать ее. Один, видимо, самый смелый, выступил вперед и, чего-то обрадовавшись, воскликнул:
— Гляди, какая беленькая — ну точно заяц к зиме!
— Уж больно хлипкая, как бы не поломалась, — скептически заметил другой.
— Гастар сказал — делайте, что хотите, только чтоб не померла, — отозвался третий из группы. — Так и сказал, честное слово!
— Ну раз Гастар сказал…
Они затоптались на месте, точно не зная, как подступиться к столь необычной добыче. Моав медленно отступила назад и, стараясь не привлекать внимание, взяла со стола лук и колчан. Хэуры же, наоборот, сделали шаг вперед — минутная растерянность минула. Их грубые лица исказились хищными ухмылками, отчего стали казаться особенно угрожающими. Эльфа снова шагнула назад, но уперлась спиной в стену. Поняв, что их жертва в ловушке, уад-хэуры стали подступать смелее. Вскоре Моав оказалась зажатой в углу — с двух сторон ее окружали стены, с остальных — рыси. Она молниеносным движением вскинула лук и заложила стрелу; ее пальцы едва заметно оттягивали и расслабляли тетиву, целясь то в одного, то в другого хэура. Вдруг позади рысьей толпы послышалась возня, несколько молодых воинов отшатнулись, словно их кто-то оттолкнул. Громкий голос спросил:
— Что тут происходит?
Бледное лицо эльфы просияло надеждой.
— Сигарт! — не удержавшись, вскрикнула она, но осеклась, поняв свою ошибку.
Взгляды присутствующих в один миг обратились к вошедшему — в них читалось явное подозрение. Казалось, даже воздух сгустился от повисшей в нем опасности.
— Вы что, знакомы? — угрожающие поинтересовался один из уад-хэуров, с вызовом выступая вперед.
Сигарт медленно перевел на него взгляд, и без того непрозрачные серые глаза налились свинцом.
— Да было дело…
— Да ну! Ты хотел сказать, что имел дело с этой красоткой? — хэур вскинул голову, сверля Сигарта желтыми глазами.
— Послушай, Арлис, — спокойно произнес тот, — если бы я помнил всех, с кем я имел дело, я бы давно забыл, как зовут меня самого.
Взрыв хриплого смеха заставил вздрогнуть каменные стены. Молодой хэур потупил глаза и незаметно отступил за спины товарищей. Увидев, что инцидент исчерпан, Сигарт снова взглянул на все еще готовую к бою эльфу. Легкий лук сам собой вырвался из ее рук и, отлетев шагов на пять, со стуком упал на пол. Пораженная Моав смотрела то на выбитое оружие, то на кейнара; в следующий момент она в ужасе попятилась — Сигарт молча двинулся на нее, и глаза его светились отнюдь не любовью.
— С каких это пор в Сиэлл-Ахэль развлекаются втихаря? — процедил он сквозь зубы, даже не повернув головы в сторону собратьев. — Могли бы и меня позвать!..
Глядя на надвигающуюся грозную фигуру, Моав невольно сделала еще шаг назад, но наткнулась на холодную стену. То, что произошло дальше, было ужаснее любых возможных опасений: Сигарт подошел к ней и, грубо схватив за куртку, поднял над землей, словно она была куклой. Его губы кривила жуткая ухмылка, серые глаза смотрели холодно и жестоко. Слезы отчаянья и обиды навернулись на глаза эльфы. Она попыталась было вырваться из руки хэура, но получила сильный тычок локтем в лицо. На глазах у притихших рысей Сигарт рывком уложил ее на край деревянного стола и грубо утер ей слезы рукавом. Моав зажмурилась — убитая, униженная, она уже, похоже, даже не помышляла о сопротивлении; на ее бледном лице было написано лишь одно желание: умереть до того, как хэур коснется ее! Неожиданно хватка на ее одежде ослабла, Сигарт быстро повернулся к двери, вспомнив о чем-то. Почувствовав свободу, несчастная эльфа мигом залезла на стол и отползла в самый дальний его конец. Сигарт выругался.
— Проклятье! У меня ж донесение к росх-хэурам от караула. Срочное! — он обвел глазами собравшихся воинов. — Значит так — я скоро вернусь, и чтобы без меня не начинали. Всем понятно?! Если хоть кто-то протянет свою грязную лапу…
— Да чего тут ждать! Хватит-то всем! — возмутился стоящий под стенкой хэур — это был тот самый стражник, что запер Моав.
Сигарт грозно взглянул в сторону говорившего, его голос снизился до угрожающего рычания:
— Рыси не жрут свою добычу тайком от товарищей, Гархат. А если кое-кто этого не усвоил, то его придется поучить правилам стаи! — его глаза злобно сверкнули, заставив Гархата попятиться — он уже был не рад, что заговорил.
Сигарт выжидающе воззрился на сбитых с толку бойцов. Раздался едва слышный ропот — в основном, возмущались те, кто стоял в заднем ряду. Наконец, шум стих, воины послушно кивнули головами и расселись на каменном полу. Эльфа затравленно наблюдала за ними со своего стола. Круто развернувшись на каблуках, Сигарт быстро вышел в коридор. Через миг серая рысь стрелой неслась по запутанным переходам Цитадели, заставляя встречных воинов шарахаться к стенам.
— Смотри, куда прешь! — крикнул один, когда пепельный комок едва не сбил его с ног.
Злобные ругательства неслись вслед несущемуся зверю, но тот, похоже, ничего не слышал. Наконец, запыхавшись, Сигарт подбежал к казармам росх-хэуров. Перед решетчатой дверью он снова обернулся собой. Двое черных рысей преградили ему дорогу. Один из них мрачно поинтересовался:
— Ты что, серый, потерялся?
— Я к Темной Ночке по срочному делу! — Сигарт с трудом переводил дыхание — перевязь с ножами так и вздымалась у него на груди.
— Не думаю, что он тебе обрадуется — он только на рассвете вернулся с рейда, отсыпается, — сквозь зубы проговорил росх-хэур, отворачиваясь, но Сигарт не отступал:
— Барет мой друг — он может обидеться, если вовремя не узнает важную для него новость!
Черные рыси лениво переглянулись.
— Ладно, иди. Только если что, пеняй на себя…
Не дожидаясь, пока они сойдут с дороги, Сигарт прошмыгнул между ними и, пробежав мимо нескольких дверей, ворвался в комнату Барета. Тот крепко спал, раскинувшись на тюфяке, набитом соломой: его широкая голая грудь размеренно вздымалась в такт раскатистому храпу, от которого дрожали даже стены, черные волосы нечесаными прядями свисали с тюфяка.
— Ночка, вставай! Слышишь!
Спящий пробормотал что-то и перевернулся на другой бок.
— Подъем! — отчаянно заорал Сигарт прямо ему в ухо.
Барет с трудом открыл глаза и сел на матрасе.
— Ну чего ты орешь? В чем дело? Ты что, не видишь, что я сплю! — недовольно спросил он, широко зевая.
Сигарт присел на пол рядом с ним.
— Мне нужна твоя помощь!
— Прямо сейчас?!
— Да, прямо сейчас! Гастар отдал Моав уад-хэурам! Он нарушил слово!
— Ну и что с того?..
— Они сейчас в ее комнате, злые, как сто сулунгов! Ты должен пойти туда! Ты — черная рысь, они тебя послушают!
Окончательно проснувшись, Барет с издевкой воззрился на умоляющее лицо друга.
— Когда ты, наконец, поймешь: Гастар не может нарушить слово, потому что оно — единственное в Сиэлл-Ахэль! Объясни мне, почему это я должен вдруг идти против его воли, а?
Сигарт опустил глаза.
— Потому что ты мой друг: мне не к кому больше обратиться. Я никогда ни о чем тебя не просил, так помоги же мне на этот раз! — сказал он и тихо добавил: — Это очень важно…
Барет покачал головой.
— Эх, Окушок, кнут по тебе плачет, горькими слезами! Я же говорил, не доведет она тебя до добра… А что как князь узнает?
